Крах Третьего рейха

В небе Германии

«Нам очень важно, чтобы авиация уничтожала цели, но также важно постоянное нахождение авиации над районом противника, над его огневыми позициями. Когда наша авиация находится над противником, то его ствольная артиллерия и минометы если не прекращают стрельбы, то стреляют значительно меньше. Это то, что нужно для наступающей пехоты...»

Так говорил о значении авиации над полем боя «пехотный» военачальник — командующий 3-й армией генерал-полковник A. B. Горбатов в апреле 1946 года. И в этом смысле он был, безусловно, прав.

Авиации с самых первых часов Берлинской операции советским командованием отводилась важная роль. Общее представление о масштабах действий советской авиации дает комментарий маршала Г. Жукова во время одного из первых послевоенных интервью. В ночь на 16 апреля на оборонительные позиции противника обрушили свой смертоносный груз около 1 тысячи бомбардировщиков. С утра и в течение всего дня в небе действовало еще 3–4 тысячи самолетов. Всего за первые сутки было сделано более 15 тысяч самолето-вылетов.

Наиболее важная роль в поражении противника с воздуха отводилась 16-й воздушной армии. Ею непосредственно по городу Берлину было произведено 4030 самолето-вылетов, из которых 1175 — ночными бомбардировщиками По-2, 928 — бомбардировщиками Ту-2, Пе-2 и «Бостон»,449 — штурмовиками, 1438 — истребителями. На город было сброшено свыше 1300 тонн бомб разных калибров, включая бомбы ФАБ-1000.

В апреле и за пять дней мая 1945 года авиация 16-й воздушной армии совершила 37 562 самолето-вылета. За тот же период только в полосе действий 1-го Белорусского фронта авиация 16-й, 18-й и частично 4-й воздушных армий произвела 41 965 самолето-вылетов.

В 16-й воздушной армии всего перед началом операции насчитывалось 3037 самолетов, в том числе бомбардировщиков — 533, По-2–151, штурмовиков — 687, истребителей — 1548 и др.

В ходе операции проведен 1101 воздушный бой, в которых было сбито 966 самолетов противника. 55 немецких самолетов уничтожено на земле при нанесении бомбардировочно-штурмовых ударов по аэродромам противника. Всего уничтожено в воздухе и на земле 1021 самолет противника, из которых подтверждено — 791 самолет.

Потери 16-й воздушной армии составили 357 самолетов, из них боевых потерь — 271; потерь, связанных с выполнением боевой задачи, — 41; небоевых потерь — 45 самолетов. Потери летного состава по отношению к потерям материальной части составили 70%.

К сожалению, действия советской авиации в Берлинской операции имели много нареканий со стороны наземных войск. Член Военного совета Группы советских оккупационных войск в Германии генерал-лейтенант К. Ф. Телегин в апреле 1946 года, выступая на научной конференции в Берлине, подчеркнул:

«...Безосновательно некоторые товарищи охаивали всю работу авиации. Она делала свое дело в целом хорошо, но допускала нетерпимые осечки, когда бомбила по своим».

Генерал Телегин подчеркнул, что здесь вина во многом лежала на командовании 16-й воздушной армии, которое не смогло организовать управление авиацией армии с земли, не обеспечило необходимой подготовки летчиков и штурманов. К началу операции 16-я воздушная армия приняла 590 новых экипажей самолетов. Отсюда и трагические инциденты.

Командующий 8-й гвардейской армией генерал-полковник В. И. Чуйков в связи с этим вспоминал:

«...В Берлине штабу 4-го корпуса здорово всыпала наша авиация, около 100 человек вышло из строя. Штаб 29-го корпуса тоже здорово потрепала своя авиация, в то время как на наблюдательном пункте у меня был генерал Сенаторов — заместитель командующего 16-й воздушной армией. И он ничего не мог сделать...

Или вот взять Рейнтвейн. Это было на одерском плацдарме, рядом с моим наблюдательным пунктом, где сидел и маршал Жуков. Летит девятка, отрегулировали и увязали все цели, ей нужно бомбить Альттухенбанд. Эта девятка, не долетая до цели, разворачивается, бьет Рейнтвейн. Связываюсь сам по телефону, кричу, что командир их ошибся, ударил по своим. Мне говорят: «Слушайте, он сделал ошибку, мы ему сейчас растолковали и давайте пустим второй раз, он вторую ошибку не сделает». И второй раз, как назло, пролетает над Рейнтвейном, разворачивается и бьет по тому же месту, по своим, второй раз. Вот в этом — слабость нашей авиации».

Об ударах своей авиации по наземным войскам 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов вспоминали на конференции в 1946 году и другие командармы. Генерал-полковник М. Е. Катуков, командовавший 1-й гвардейской танковой армией, отмечал:

«Наступила ночь, и вот начался кошмар: идут волны наших бомбардировщиков и сгружают свой груз на мой штаб, на колонны и на боевые порядки 8-го гвардейского механизированного и 11-го гвардейского танкового корпусов, жгут наши танки и транспорт, убивают людей. Из-за этого мы на четыре часа прекратили наступление, которое развивалось очень успешно.

...И вот до того надоели эти ночники моим командирам корпусов, что они взяли да обстреляли их. В результате был сбит самолет «Бостон», конечно, наш...»

Подобные трагические инциденты имели место в ходе всей войны и являлись неизбежными в сложной, быстро изменяющейся обстановке. Авиация не всегда успевала реагировать на изменения начертаний переднего края наземных войск, нередко путала свои войска с противником. Особенно это было характерно для ночных действий авиации.

Однако, несмотря на все эти инциденты, советская авиация внесла огромный вклад в достижение успеха в Берлинской операции и, в конечном счете, в общую победу в войне.

x