Сердце черного замка

Глава 6

Открыв глаза Марта откинула одеяло и резко села. Накидки, надетой ночью поверх ночнушки не было. Нашлась на стуле рядом, аккуратно сложенная вдвое, висела в ожидании хозяйки на спинке. Кто снял ее? Маг?

Марта поежилась. От этих мыслей по телу прошла дрожь. Уже проснуться живой — настоящий сюрприз. Вчера-то казалось, что на этом все. Видела же по глазам, как взбесился маг. То ли потому, что подслушала разговор, то ли из-за высказанного желания уйти сейчас же. Как будто это ему нужен луноцвет, а не ей. Шальная эта мысль отчего-то плотно засела в голове. Ведь правда. С самого начала маг не хотел давать ей цветка, но оживился, когда тот пустил побег под пальцами гостьи. И слуга его странный тоже явно обрадовался. Выходит, им цветок нужен для своих каких-то целей. И если луноцвет все-таки распустится, во что после вчерашнего она уже и не верила вовсе, то хозяин замка просто вышвырнет ее на улицу, оставив ботаническую редкость себе. Ну нет, загребать чужими руками жар она не позволит! Нужно придумать, как сбежать отсюда. И хорошо бы еще выведать, зачем цветок Риэрну. Мысли, что все это просто разыгравшееся воображение, Марта не допускала. Ей нужно было за что-то держаться, чтобы не упасть сейчас же на подушки и не разрыдаться, как глупая девчонка.

Медленно одевшись, Марта подошла к двери. Та вполне ожидаемо не поддалась. Девушка дернула за ручку сильнее, — ничего. Пнула ногой, только ударилась. Паника разрасталась в душе. Он запер ее! Проклятый маг превратил ее в настоящую пленницу. Станет держать здесь, насильно водить в свой проклятый чернотой розарий и выкачивать жизненные силы, чтобы вырастить плотоядный цветок. Охваченная смесью паники, злобы и отчаяния, она позабыла, что сама с готовностью отдавала жизнь растению. Риэрн не скрывал особенностей его роста. Не считал нужным. Мог бы молча смотреть, как селянка чахнет, так нет же — рассказал правду, будто давая право выбора. Марта нервно рассмеялась. Все эти загадки никак не складывались ни в один ответ. Девушка в отчаянии замолотила по тяжелой двери, что было сил крича, требуя выпустить ее немедленно. По щекам сами собой потекли слезы, как ни старалась она их сдерживать. Выходит, маму не спасти. И не выбраться отсюда, чтобы проститься с умирающей. Удары стали тише и реше, голос сел до шепота, перемежаясь слабыми, всхлипами. Марта опустилась на колени, ощущая под тяжелой тканью платья жесткую кладку.

Он не придет. Равнодушный, холодный убийца, не пожалевший даже собственной матери, какое ему дело до безродной селянки…

В этот момент дверь отворилась. Марта увидела сначала черные сапоги: идеально вычищенные, блестящие. Потом заправленные в высокие голенища черные же брюки. Медленно подняла взгляд, и без того прекрасно зная, кто перед ней. Встретилась с холодом темных глаз и, оперевшись на руку, поспешно поднялась. Сидеть на коленях у его ног она точно не станет.

Вздернув подбородок, девушка распрямила плечи, расправляя помятое, сбившееся платье. Маг молчал. Смотрел на ее и молчал. Тяжелый взгляд давил сверху, будто пытаясь вбить в землю, вновь заставить ее опуститься на колени, признавая свое поражение и его власть. Марта стиснула зубы и уставилась на безучастное лицо. Напряженное, каменно-бесчувственное. Холодные глаза кололи почти осязаемо, и под этим взглядом вдруг стало стыдно за себя и недавнюю истерику. С самого начала было ясно, что здесь ей не рады. С первой фразы Риэрн дал понять, что заполучить цветок — почти неразрешимая задача. Она ведь приняла условия. Оплаты вперед с нее, опять же, не требовали. Да, услышала вчера вновь подтверждение сказанного магом в первую их беседу. И что? Не он заставил ее верить, что побег — уже залог успеха. Выходит, не он виноват, что глупые надежды, рассыпаясь осколками, так больно колят в груди.

Не говоря ни слова, маг вдруг подхватил Марту под локоть, довольно крепко сжав руку. Знал, что станет вырываться. Марта дернулась.

— Пустите! Выпустите меня отсюда! Я ухожу! — мужчина прищурился, в глазах его промелькнула злость, сменившись презрением.

— Уже сдаешься? Все вы люди такие. Ищите только легкой наживы, а как нужно потрудиться, то все? — поморщившись, он все же махнул свободной рукой, открывая перед собой сизую воронку портала.

— Либо ты его кормишь, либо он сдохнет. — Они вновь стояли в оранжерее. Еще вчера такой сильный, полный жизни побег обвис, явно собираясь увянуть. Марта смотрела на ветку с удивлением. Как вышло, что всего за ночь с ним произошли такие изменения? Как будто одно то, что она перестала верить в него, в сам шанс его оживить, убивало цветок. Марте вдруг стало бесконечно его жаль. Он ведь живой. Да, плотоядный, но разве его в том вина, что создан таким? Он хотел жить, тянулся к свету, желая согреться чужим теплом. Как все живое. Разве люди не похожи на него? Вянут изнутри от грубого слова и неверия, чахнут без любви и заботы, теряют тягу к жизни и погибают. Одинокие, забытые всеми. Марта коснулась обмякшего побега, прошлась лаской пальцев по стволу. Тот встрепенулся, ответив теплом, будто искренне рад ее видеть.

— Ну что ты, — тихо прошептала девушка, любуясь, как ствол вновь наливается силой, а поникшие листья поднимают свои острые кончики к небу. — Не умирай, пожалуйста. Давай докажем им всем, что ты выживешь? Всем, кто в тебя не верит.

На этих словах, Марта оглянулась на стоявшего за спиной мага, будто желая бросить обидные слова ему упреком, и подавилась обвинительными фразами, не в состоянии протолкнуть из горла ни звука.

Риэрн застыл, следя, как завороженный за движением ее рук. По лицу волнами прошла судорога мышц. Глаза не видели будто ничего, ни ее, Марту, ни происходящего вокруг. Только луноцвет и руки, перебиравшие теперь тонкие, молодые еще листочки. Марта кормила растение силой, ощущая, как кружится голова. Слишком много за один раз. Нужно остановиться, но вдруг цветок тогда снова завянет? Ей вдруг захотелось доказать магу и его слуге, что сможет назло всем оживить луноцвет. Да хоть всю оранжерею! Из принципа, чтобы в самом сердце злого, уродливого леса выросло что-то прекрасное. Чтобы жизнь победила, скинув с себя черную пелену неизвестного проклятья.

Маг выдохнул, хрипло, рвано. Резко потянул ее на себя.

— Довольно, не желаю тащить тебя бездыханную на себе, — глаза вновь наполнились колкой злостью.

— А вчера таскал, — зачем-то напомнила девушка, раздосадованная, что ей не позволили и дальше гладить листья луноцвета. Он так в ней нуждался. Делясь с растением теплом, Марта ощущала себя по-настоящему важной и нужной. Такой нужной, как никогда прежде в жизни.

— Цветок появится, ясно?! И если я его выращу, то ты мне его отдашь, — с вызовом глядя в потемневшие глаза, Марта удивлялась сама себе. Откуда только набралась смелости выдвигать ультиматумы перед тем, кто мог убить ее одним своим словом. Несомненно мог.

— Чтобы получить луноцвет, нужно доказать, что достоин им владеть, — усмешка на губах Риэрна отчего-то вышла не едкой, как бывало всегда, а тоскливой. Что-то в лице его изменилось, всего на миг, но Марту обдало волной непроглядного одиночества, будто враз накрывшего чернотой все вокруг.

— Кому доказать? — взвилась селянка. — Тебе что ли?

— Мне, — отчего-то тихо, на выдохе, подтвердил маг и, привычно не спрашивая, поймал ее запястье. Через секунду оба уже стояли у дверей столовой.

— Пойди поешь. Нужно восстановить силы, едва стоишь на ногах. Вечером позволю снова кормить твоего питомца, раз так жаждешь умереть во имя спасения других.