Сердце черного замка

глава 22

Риэрн смотрел на протянутый кулон и никак не мог понять, что чувствует. Разве не должен ощущать как минимум облегчение? Вот она Марта. Пришла сама, больше не считает его чудовищем и убийцей. По глазам видно, что не считает.

Когда Ри понял, что клеймо чудовища давит на плечи, было уже поздно что-то менять. Он не мог выйти к людям, чтобы за ним не вышли следом чудовища из леса. А люди не шли к нему, потому что мальчишкой он сам проклял это место, пожелав никому не войти в свои владения безнаказанным. Приходившие случайно каждый раз забывали, что вообще были здесь, возвращались назад в поселение и все радовались, как смельчаку повезло не быть убитым хозяином черного замка.

И вот она здесь. Девушка, преодолевшая проклятие леса, нашедшая кулон хранительницы и пришедшая сюда по доброй воле. Зачем она пришла? Из благодарности за спасение матери? Хотела вернуть то, что принадлежить ему по праву? Так тогда возвращать надо не побрякушку. Она. По праву крови и магии ему принадлежит она. Отрицать очевидное можно было раньше, но теперь, когда синий камень сиял так, что по стенам комнаты с колодцем прыгали озорные голубые лучи, поздно делать вид, что ошибся. Марта принадлежала лесу. И ему, Ри. Она в самом деле могла что-то изменить и исправить. И, очевидно, хотела этого сама. Останавливало лишь то, что девушка все так же не понимала происходящего. Как и тогда, придя за цветком, готовая платить любую цену, не осознавала в полной мере, что придется отдать.

Ри вздохнул, вглядываясь в красивое лицо. Большие, зеленые глаза светились теплом и верой в силу кулона.

— Мой прапрадед привязал себя к разлому, Став проводником и хранителем источника. Первородная магия — субстанция дикая, холодная и разрушительная. Как все, что живет по ту сторону, она обладает огромной силой, но питается человеческим теплом и светом. Сдерживать ее можно, но, не имея доступа к другим, она выпивает все это из своего сосуда. Из хранителя. — Детей их рода с детства учили понимать: ты вроде вазы или бутылки, куда закупорили опасное существо. Ты должен держать его в узде. Иначе миру конец. — Чтобы темная сущность магии не поработила носителя, нужно постоянно возвращать в его тело свет. Для этого у каждого хранителя есть, — Ри осекся, поправившись сразу же, — должна быть девушка, способная стать светом этого места. Таких девушек называют сердцем замка. Они сами не имеют магии, но связаны с этим местом и тепла их сердец хватает, чтобы отогреть все вокруг, — Ри махнул рукой куда-то перед собой. — Замок, оранжерея, все вокруг мертво, Марта. Потому что без света и тепла нет жизни. У этого леса давно уже нет хозяйки. Раньше, когда мама была жива, отец часто вместе с ней выходил к селянам, помогал магией. Лечил больных людей, скот, помогал увеличить урожай. Потому что мама превращала темную материю внутри него в светлую, созидательную. Поэтому я ничем не могу помочь людям. Я сам могу только разрушать. Всех вокруг. И себя изнутри, — Риэрн грустно усмехнулся. — И поэтому тебе лучше уйти. Не хочу причинить тебе вред, — да, кулон принял ее, замок и лес признали в селянке свою хозяйку, способную вернуть этому месту весну. Но сама Марта… была ли она готова принять все это? Обратной дороги ведь не будет. Ри не хотел, чтобы девушка жертвовала собой ради великой цели. Слишком хорошо знал, какую цену приходится платить.

Хотя нет. Он не хотел, чтобы она делала это ради спасения людей, леса, мира. Хотел быть единственной причиной, почему она здесь, почему не побоялась вернуться.

— Я хочу помочь, — упрямо, как делала много раз, Марта вздернула подбородок.

— Миру? Я ведь говорил тебе тысячу раз, глупая наивная девчонка! — ее упрямство злило. Еще больше злило, что она так предана миру и людям вокруг. Чем они заслужили? Почему им, не ему? — Люди этого не стоят. Ни твоих жертв, ни твоих стараний.

— Тебе, — ее ладонь выронила кулон, медленно потянулась к паутине на шее и снова коснулась замысловатой черной вязи. Тонкие нити расступились, тут же очистив кожу. Пугливыми змейками нырнули за ворот, сдав позиции без боя. Кожу обдало жаром прикосновения. — Я хочу помочь тебе, — уверенно, глядя магу в глаза произнесла Марта. И… улыбнулась. Тепло и открыто, как будто и не слышала, всего, что сказал Ри до этого.

— Ты не понимаешь, Марта! — хриплый голос казался далеким. Ри и сам не узнал его. Вдруг севший и сиплый, он не походил на привычный резкий окрик. — Это место, оголодавшее и замерзшее станет тянуть из тебя силы и свет! Ты чуть не умерла, пытаясь отогреть один только луноцвет.

— У меня получилось, — перебив мага, заметила Марта, улыбнувшись еще шире. — Твоя мама же как-то это делала.

— Моя мама забирала тьму отца. Я же сказал.

— А у меня не получится? — хмуря брови, Марта принялась кусать губы, то ли расстроившись, то ли в поисках выхода. Ри поймал себя на том, что не может отвести глаз от ее губ. В ушах гулко стучала кровь, разум заволокло туманом.

— Для этого тебе придется, здесь жить, — стараясь не утонуть в вязком этом тумане безумия, твердо бросил маг.

— У меня, кажется, даже уже есть своя комната.

— Ты не поняла, Марта. Тебе придется жить в МОЕЙ комнате. И спать в МОЕЙ кровати. Со мной. Тебе придется быть МОЕЙ, — щеки ее залило краской, а зрачок расширился. Ри воспринял это ответом. Ужас в зеленых глазах хорошо отрезвлял, сбив с разума дурман желания обладать ею. Против воли и даром не надо. Не этого он хотел. Губы искорежило усмешкой. Он пытался сдержаться, но горечь болючей правды упрямо лезла из груди наружу.

Марта молчала, потупив взгляд. Нужно было выгнать ее, выпроводить отсюда, но Ри не мог. Просто стоял, смотрел, желая запомнить каждую ее ужимку. Сохранить в памяти эффект присутствия.

— Я как раз задолжала тебе оплату, — маг сморгнул. Марта подняла взгляд с пола. Несмелый, смущенный.

— Что? — слова с трудом пробирались в сознание.

— Я задолжала тебе оплату, помнишь? За луноцвет, — все еще смущаясь даже говорить на эту тему, Марта не выдержала пытливого взгляда мага и вновь потупилась.

— Мне не нужна оплата, — голос мага звучал холодно и зло.

— Ты нужен миру, а тебе нужен свет.

— Нет, Марта. Мне нужна ты. Но точно не ради спасения мира.