Сердце черного замка

— Не я его убил, но тебе ведь нравится верить в обратное. Вы все так любите строить теории, — Риэрн поморщился и выпустил руки Марты. Она попробовала повторить попытку ударить стоявшего так близко мужчину, но не смогла даже пошевелиться.

“Обездвижил!” — паникой разнеслось в мыслях. Но маг не причинял ей вреда. Стоял, смотрел в глаза, силясь что-то там найти. Глаза его стали еще жестче, превратившись в крупные бусины из редких минералов.

— Да, Марта. Я чудовище. Тебе очень хотелось узнать, кто сделал меня таким? Вы, — секунда и маг исчез в мареве портала, а Марта осталась опять одна, опустившись на холодный пол, склонила голову, не сдерживая слез, оплакивала себя, отца и мать. Все вертела в голове последние фразы мага и только отчетливее понимала: луноцвет ей не получить. И точно не выбраться назад живой. Маг ненавидел ее лютой ненавистью. Всех людей ненавидел. Правильно говорят, нет в нем сердце, а душа черна, как сама бездна. Марта теперь видела бездну, и знала, что все это правда. Хозяин и повелитель этой ужасающей субстанции мог быть только чудовищем — порождением тьмы, отмеченным ее печатью.

Комната наполнилась тишиной. Маг ушел и Марта больше не слышала ни шепота, ни зова, только свои всхлипы и тяжелые, горькие вздохи, отлетавшие от стен и возвращавшиеся к ней эхом, будто в насмешку. Как если бы повторяли едким голосом хозяина замка, что никому она, дурочка, не нужна. И беды ее, и страхи никого не волнуют. Отец мертв, мать на грани смерти, а она сидит здесь, чувствуя все отчетливее, как леденеют руки и ноги, и ничем не может помочь, ни им, ни даже себе самой, просто замерзает, не в силах встать. Кажется, сердце и то леденеет. У нее ведь никогда раньше не было с сердцем проблем. Болела Марта нечасто, гораздо реже других селянок, хоть работала на улице ничуть не меньше. И в холод работала, и в дождь, бывало, тоже. Странно… отчего теперь в безветренном помещении пробирает ознобом до костей? На улице только-только вступил в права Декабрь, еще вчера лес даже не был тронут снегом. Только вязкой, неподмороженной грязью. Деревья и те не все сбросили листья. Откуда такой холод могильный?

С трудом поднявшись, обессилевшая от слез и растерзанная открывшейся ей правдой, девушка собиралась пойти к выходу, надеясь добраться до комнаты и отогреться там под одеялами. Все еще слабая после обморока в оранжерее, она с трудом передвигала ноги, замерзшие и от того еще менее послушные.

— Марта! — голос, звонкий, живой и такой ласковый, ударил в спину хлыстом. Хозяин его, казалось, рвался скорее окрикнуть уходившую гостью, как если бы боялся более всего на свете, что не успеет что-то сказать. Марта замерла. Голос ей был незнаком и, с одной стороны любопытство тянуло обернуться, пусть совершенно ясно, что за спиной никто не стоит. Это бездна зовет, как звала голосом отца. С другой стороны, что она знала о бездне? Зачем пугающая эта чернота изображает из себя погибших?

Замерев в растерянности, Марта рассматривала выщербленный серый камень в стене. Обернуться? Рискнуть? Правда ли это люди кричат из небытия или только что-то злое насмехается, заставляя глупцов, вроде Марты, подойти ближе. Вспомнилось, как из ниоткуда вылетел Риэрн, схватил ее за локоть, не позволив нырнуть внутрь. Получается, бездна зовет, чтобы поглотить ее? Марта отшатнулась, осознав, что все это время именно чернота звала ее, мерещилась в лесу, в рычании зверя. По телу волной холодного страха прошла дрожь. Что-то ТАМ в вязком угольном тумане, знало ее, Марту. Знало, что она придет сюда однажды. Знало даже зачем. Как это могло быть? Ведь они с отцом и матерью переехали сюда совсем недавно. Марта никогда прежде не ходила в лес. Откуда что-то здесь знает о ней так много? Вспомнились и запах яблок в комнате, и синее, как сумеречное небо платье, само собой появившееся в шкафу отведенной ей спальни. Любимый Марты цвет…

Девушка резко обернулась, впившись взглядом в каменную кладку магического колодца. Вот что звало ее все это время. Замотав головой, она пыталась отделаться от ужасающей этой мысли, но та все крепче въедалась в сознание.

Решительно преодолев расстояние, вдруг ощутив в себе достаточно сил, чтобы двигаться с прежней сноровкой, Марта зло вцепилась в бортики холодного камня, вглядываясь в темноту полными страха глазами.

— Что тебе нужно?! — закричала она, наконец, не выдержав тишины и вида черно-сизых разводов где-то на дне. Бездна молчала, ничего не показывая ей больше. — Чего ты хочешь!? Ты же звала! — Разжав пальцы, окаменевшие уже от холода, Марта ударила по бортику, тут же ощутив тупую боль в ладони. — Вот она я. ГОВОРИ!

Туман заклубился сильнее, растекаясь по стенкам колодца, то светлея, то вновь набирая чернь. Странно, но Марта уже не ощущала желания прыгнуть вниз. Только злость и страх перед неизведанным, знавшим о ней так много.

— Марта, — все тот же мягкий, женский голос звучал теперь укоризненно. Сначала в тумане мелькнуло что-то лиловое, потом Марта разглядела в мареве приятное, бледное женское лицо. Большие, добрые глаза и грустную улыбку, которой улыбалась Марте мать. — Здравствуй, Марта. — Полные, бледно-розовые губы шевелились, но голос шел откуда-то снизу. Странное, жуткое ощущение. Марта поежилась.

— Мы ждали тебя, — из темноты вдруг потянулась рука. Тонкая, с четко очерченными косточками на запястье, чернота, убившая тогда эту женщину расползалась по коже странными узорами. — Ты должна знать, Марта…

— Ирта! — Марта вздрогнула от неожиданности, услышав голос замкового слуги. Женщина в колодце тоже вздрогнула, лицо ее приобрело выражение досады, губы сложились в тонкую линию.

— От судьбы не уйдешь Марта, сколько не беги, — вместо того, чтобы продолжить начатое тихо шепнула женщина и растаяла, стоило только Аэрну приблизиться и схватить Марту за руку.

“ И этот туда же!”

— Ирта, прошу вас не подходите, это опасно, — старик звучал взволнованно, будто ему было дело, прыгнет докучливая их гостья вниз или нет.

— А то что? — впервые за это время Марта ответила ему так грубо. Она устала от загадок, страхов и недомолвок. Устала ничего не понимать, чувствовать себя бесправной дурочкой, ничего не решающей в происходящем. Это отнимало последние силы. Душевные в том числе.

Мужчина качнул головой, осторожно разжимая пальцы, сделал небольшой шаг назад, давая девушке чуть больше пространства.

— Умрете, госпожа.