Триптих

Кюрман. Прекратите!

Ведущий. Через полгода вам стукнет пятьдесят.

Кюрман поднимает глаза.

Вы в отчаянии из-за самого себя.

Кюрман (смеется). Что же мне — йогой заняться, что ли?! (Встает, Ведущий продолжает сидеть.)

Ведущий. Существует много учений…

Кюрман. Сумма банальностей неизменна.

Ведущий. Звучит, как афоризм.

Кюрман. Это — истина.

Опять слышен плач младенца.

Ведущий. Да-а…

Младенец умолкает.

Вы хотели что-то сказать?

Доносятся звуки фисгармонии

Да-а…

Фисгармония умолкает.

Я понимаю вас! У вас была возможность изменить свою биографию. Иногда люди мечтают об этом, а что получается: вариации все той же банальности.

Кюрман (вопит). Что мне делать?!

Младенец плачет.

Ведущий. Да-а…

Младенец умолкает.

Почему бы вам не заняться йогой?

Кюрман. Йогой…

Ведущий. Теперь многие увлекаются «йогой по-американски» — особенно те, кто страдает от банальности своей биографии. (Встает.) Попробуйте!

Кюрман. Йогой…

Ведущий. Почему бы не попробовать? (Смотрит на часы.) Но у вас остается не так уж много времени. (Возвращается к столику.)

Кюрман стоит один посреди комнаты.

Голос из динамика. Почувствуйте, как дышит тело.

Ваше тело.

Как оно дышит.

Помимо вашей воли.

Почувствуйте это дыхание всем своим телом, и нет больше ничего, кроме этого дыхания, происходящего помимо вашей воли.

Чувствуете?

Кюрман. Да.

Голос из динамика. И нет больше ничего, кроме этого дыхания.

Кюрман. О да.

Голос из динамика. Расслабьтесь. Почувствуйте, как ваше тело стоит.

Помимо вашей воли.

Как оно стоит и дышит,

Ваше тело.

Не думайте ни о чем больше.

Это — важно.

Чувствуете ли вы свое тело?

Кюрман. Да.

Голос из динамика. Расслабьте все мышцы. Попробуйте.

Только обязательно все.

Поначалу это нелегко, я знаю, пока вы не поверите, что тело не упадет, если вы расслабите все мышцы и если не будете знать, о чем вы думаете. Ваше тело.

Ничего больше не чувствуйте.

Попробуйте.

Свет софитов направлен на авансцену перед декорацией комнаты: в круге света появляется Ассистентка в роли медсестры и ввозит кресло-каталку.

Ассистентка. Вам нельзя вставать, господин Кюрман, в течение двух недель после операции. Придется потерпеть, господин Кюрман, придется потерпеть. (Подводит Кюрмана к креслу-каталке.) Господин профессор сейчас придет. (Уходит.)

Кюрман. Это печень?

Ведущий. По-видимому, нет.

Кюрман. А что?

Ведущий. Ведь печень вы так оберегали.

Кюрман. Почему вдруг операция?

Ассистентка в роли медсестры приносит букет цветов.

Ассистентка. Видите, господин Кюрман, цветы от вашего сына из Америки. Одни дельфиниумы, господин Кюрман, так много дельфиниумов.

Кюрман. Сестрица…

Ассистентка. Агнес.

Кюрман. Можно мне поговорить с главным врачом?

Ассистентка (ставит цветы в воду). Сейчас, господин Кюрман, сейчас. (Уходит.)

Ведущий. У вас боли?

Кюрман. Сейчас нет.

Ведущий. Благодаря морфию.

Ассистент появляется в роли господина с черным моноклем.

Вы хотите принимать посетителей?

Ассистент. Ханнес…

Ведущий. Это Соплянер. Помните ту злополучную игру в снежки? Он вполне нашел свое место в этом мире. Как вы видите — и без левого глаза. Он теперь торговый атташе. И хочет рассказать вам о Южной Африке.

Кюрман отворачивается.

Сегодня ему не хочется никого видеть.

Ассистент удаляется.

Кюрман. Давно я в этой клинике?

Ведущий. С февраля.

Кюрман. А сейчас май?

Ведущий. Июнь.

Кюрман. Врачи знают, что у меня?

Ведущий. Главный врач считает, что у вас гастрит…

Кюрман. Что это такое?

Ведущий. Бывает какой-то хронический гастрит… (Берет стул, стоящий у режиссерского столика, и ставит его в световой круг рядом с креслом-каталкой, в котором сидит Кюрман.)

Кюрман. Я хотел бы побродить до саду…

Ведущий. Понимаю.

Кюрман. Наступило лето.

Ведущий. Да, уже появились дельфиниумы.

Кюрман. Когда я смогу выписаться?

Ведущий. Это лучше спросить у главного врача… (Возвращается к режиссерскому столику.) Нельзя ли дать свет поярче?

Свет тускнеет.

Я просил поярче!

Свет становится ярче.

Может, вам хочется, чтобы занавески были задернуты, когда солнце палит, как сегодня?

Кюрман отрицательно кивает головой.

Хорошо.

Ассистент в роли Эгона садится на стул рядом с каталкой.

Ассистент. Ну и жара нынче… (Снимает галстук и расстегивает воротничок.)

Ведущий. Вы помните, господин Кюрман: от прежней встречи с господином Штахелем — так называемого мужского разговора — вы в новом варианте отказались. Иными словами: теперь это ваша первая беседа с Эгоном Штахелем.

Кюрман. Почему бы вам не снять пиджак?

Ассистент. Здесь немного прохладнее… (Пауза.) Я не виделся с Антуанеттой около года. Нет, я не от нее узнал, что ты находишься в этой клинике… Это меня так ошеломило, Ханнес. Даже не помню, кто мне это сказал. (Достает сигарету.) Как поживает Антуанетта? (Достает зажигалку.) Мы с ней уже и не переписываемся.

Кюрман. Около года?

Ассистент. Я думал, ты знаешь?

Кюрман. Антуанетта очень замкнута. (Пауза.) В самом деле, почему бы вам не снять пиджак?

Ассистент (закуривает). Кажется, это Лора мне сказала.

Кюрмап. Кто это — Лора?

Ассистент. Моя жена.

Кюрмап. Что она вам сказала?

Ассистент. Что у тебя рак желудка. (Пауза.) Откровенно говоря, я был рад, что ты отказался от встречи со мной. Тогда. Что мы могли сказать друг другу? Два мужика, которые любят одну и ту же женщину… Ханнес, тебе не мешает, что я тут курю?

Кюрман. Здесь нет пепельницы.

Ассистент. Я могу загасить. (Затаптывает сигарету.) Она мало о тебе рассказывала и все-таки с годами у меня появилось такое ощущение, будто я тебя знаю, Ханнес, лучше, чем моих собственных приятелей… Да… В мыслях я часто с тобой разговаривал, Ханнес, откровеннее, чем с Антуанеттой. (Достает еще одну сигарету и сует ее в рот.) Она — несчастная женщина.

Кюрман. Почему это?

Ассистент. Сначала я думал, что дело в тебе…

Ассистентка в роли медсестры входит с медицинским столиком на колесах.

Ассистентка. Здесь не курят.

Ассистент. Простите.

Ассистентка. Господин профессор сейчас придет. (Уходит.)

Ассистент. Боли бывают?

Кюрман. Да.

Ассистент. Я ухожу… Собственно, я не собирался говорить с тобой об Антуанетте… Ведь ты ее любишь… (Встает.) Я знаком с профессором Финком. Строил ему виллу. Говорят, он хороший врач.

Кюрман. Я был у него на приеме несколько лет назад.

Пауза.

Ассистент. Ханнес, мне будет тебя не хватать. (Протягивает Кюрману руку.)

Кюрман. Что ты хочешь этим сказать?

Ассистент. Ты и сам знаешь.

Кюрман. Ты — единственный, кто говорит мне правду.

В дверь стучат.

Благодарю вас, Эгон.

В дверь опять стучат.

Войдите!

Входит Антуанетта в пальто и с большой сумкой в руке.

Антуанетта. А-а.

Антуанетта и Ассистент молча кивают друг другу, после чего Ассистент уходит.

Я нашла те книги, что ты просил. (Вынимает книги из сумки.)

Кюрман. Здесь был Эгон.

Антуанетта. Мы с ним поздоровались.

Кюрман. Разве?

Антуанетта (садится на стул). Тебе больно?

Кюрман. Сейчас сделают мне укол.

Антуанетта берет его руку в свои.

Сегодня я хотел побродить по саду…

Входит Ассистент в белом халате.

Ассистент. Ну-с, господин Кюрман, как дела?

Антуанетта встает.

Ассистент. Господин Кюрман уже хочет гулять!

Антуанетта. Я только что об этом услышала.

Ассистент. Как сегодня спали? (Щупает пульс.)

Кюрман. Господин профессор…

Ассистент. Пульс уже получше.

Кюрман. Можно мне поговорить с вами наедине?

Ассистент. Господин Кюрман, нам всем следует набраться терпения. Вы знаете, что слабость у вас — от облучения; это еще ни о чем не говорит.

Антуанетта. Я похожу в коридоре. (Уходит.)

Ассистент. Пульс лучше, намного лучше.

Кюрман. Вы уже знаете, что у меня?

Ассистент. Гастрит. (Снимает очки и протирает стекла.) Особо тяжелый хронический гастрит. (Держит очки против света.) Знаю, господин Кюрман, прекрасно знаю, что вы думаете, что вообще все нынче думают, когда речь заходит об облучении. (Надевает очки.) Не надо зря ломать себе голову.

Кюрман. Мне бы очень хотелось, чтобы вы сказали мне правду.

Ассистент. Надо набраться терпения.

Кюрман. Разве при гастрите оперируют?

Ассистент. Вас не оперировали, господин Кюрман.

Кюрман. Почему же мне говорят…

Ассистент. Кто говорит?

Кюрман. Сестра Агнес.

Ассистент берет со стула книгу.

Ассистент. Что это вы читаете? (Листает, не глядя.) Конечно, мы тоже об этом думали, иначе не было бы и речи об операции. Не буду от вас скрывать: облучение — вещь малоприятная, мы это знаем. Но пока вы здесь, — я хотел сказать, — пока мы не убедимся, что этот гастрит не дает рецидива… Вероятно, гастритом вы страдали уже давно — бывали боли в области желудка, но вы думали, что дело в печени.

Кюрман. Таков был прежний диагноз.

Ассистент (читает на обложке название книги). ИТАЛЬЯНСКИЙ ЯЗЫК ДЛЯ НАЧИНАЮЩИХ. (Откладывает книгу.) Вам хотелось бы знать, когда вы сможете отправиться в путешествие. Мне это понятно, господин Кюрман, вполне понятно.

Кюрман. Мы хотим поехать в Тоскану.

Ассистент. Тоскана и осенью очень хороша.

Кюрман молчит.

Как я уже сказал вам, господин Кюрман…

Кюрман. Это рак?

Ассистент. Некоторая опасность в вашем возрасте, естественно, существует, это доказывает статистика. Во всяком случае, с нашей стороны было бы безответственно не облучать.

Кюрман. Я просто боюсь.

Ассистент. Чего? Облучения?

Кюрман. Медленного умирания.

Пауза.

Ассистент. Какие роскошные цветы преподнесли вам нынче!

Кюрман. Да.

Ассистент. Господин Кюрман… (Протягивает Кюрману руку.)

Кюрман. Моя жена знает.

Ассистент. До завтра, господин Кюрман, до завтра.

Ассистент уходит, Антуанетта возвращается.

Кюрман. Он говорит, что Тоскана и осенью очень хороша…

Антуанетта (берет со стула книгу и садится). Где мы остановились?

Кюрман. Decima Lezione.[33]

Антуанетта. Что господину угодно?

Кюрман. Che cosa desidera, Signore?

Антуанетта. Signore desidera.

Кюрман. Vorrei una cravatta.[34]

Антуанетта. Где зеркало?

Кюрман. Dove si trova il specchio?[35]

Антуанетта. Lo specchio.[36]

Кюрман…lo specchio, lo studio, lo spazio.[37]

Антуанeтта. А во множественном числе?

Кюрман. Gli specchi.[38]

Антуанетта. Урок одиннадцатый.

Кюрман. Я хотел тебе написать. Но когда ты здесь, они каждый раз делают мне укол, и я забываю, что хотел написать.

Загорается неоновая лампочка.

Ведущий (читает по досье): «Антуанетта, мы принизили друг друга. Почему мы всегда принижали друг друга? Я тебя, ты меня. Почему мы так принизили все, что было бы возможно между нами. Мы знаем друг друга только приниженными».

Неоновая лампочка гаснет.

Антуанетта. Урок одиннадцатый.

Кюрман. Undicesima lezione.

Входит Ассистентка в роли медсестры.

Ассистентка. Господин Кюрман…