Триптих

Картина десятая

Андоррская площадь. Андри сидит один.

Андри. Я отовсюду виден, я знаю. Пусть видят меня… (Достает сигарету.) Я не бросал камень! (Курит.) Пусть придут те, кто видел это собственными глазами, пусть выйдут из своих домов, если хватит смелости, и укажут на меня пальцем.

Голос шепчет что-то.

Не могу разобрать ни слова, когда ты шепчешь. (Курит.) Я сижу среди площади, да, уже целый час. Кругом ни души. Словно вымерло все. Все в подвалах. Удивительная картина. Только воробьи на проводах.

Голос шепчет что-то.

Я не бросал камень. (Курит.) С самого рассвета. С самого рассвета бродил я по вашим улицам. В полном одиночестве. Все ставни спущены, все двери заперты. Остались только собаки и кошки в вашей белоснежной Андорре…

Слышен мощный гул движущегося громкоговорителя, слов нельзя разобрать.

Не смей носить оружие. Ты слышал? Кончено.

Появляется Учитель с винтовкой на ремне.

Учитель. Андри…

Андри курит.

Мы ищем тебя всю ночь.

Андри. Где Барблин?

Учитель. Я ходил в лес.

Андри. Что мне делать в лесу?

Учитель. Андри… черные здесь. (Прислушивается.)

Тихо.

Андри. Что ты там слышишь?

Учитель снимает винтовку с предохранителя.

Воробьи, ничего, кроме воробьев.

Птичий щебет.

Учитель. Здесь тебе нельзя оставаться.

Андри. Где мне можно остаться?

Учитель. Это глупость, то, что ты делаешь, это безумие… (Берет Андри под руку.) Пошли!

Андри. Я не бросал камень!

Легкий шум.

Учитель. Что это было?

Андри. Ставни. (Затаптывает свою сигарету.) Люди за ставнями. (Достает следующую сигарету.) У тебя есть огонь?

Барабанный бой вдалеке.

Учитель. Ты слышал выстрелы?

Андри. Тишина кругом небывалая.

Учитель. Не могу представить себе, что сейчас будет.

Андри. Небо покажется с овчинку.

Учитель. Что ты говоришь?

Андри. Лучше смерть, чем неволя.

Снова грохот движущегося громкоговорителя.

НИ ОДНОМУ АНДОРРЦУ БОЯТЬСЯ НЕЧЕГО. Слышишь?

СПОКОЙСТВИЕ И ПОРЯДОК… ВСЯКОЕ КРОВОПРОЛИТИЕ… ВО ИМЯ МИРА… КТО НОСИТ ИЛИ ПРЯЧЕТ ОРУЖИЕ… ВЕРХОВНЫЙ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ… НИ ОДНОМУ АНДОРРЦУ БОЯТЬСЯ НЕЧЕГО.

Тишина.

Все, собственно, в точности так, как можно было представить себе. В точности так.

Учитель. О чем ты?

Андри. О вашей капитуляции.

Через площадь проходят трое мужчин — без оружия.

Андри. Ты последний с винтовкой.

Учитель. Сукины дети.

Андри. Ни одному андоррцу бояться нечего.

Птичий щебет.

У тебя есть огонь?

Учитель провожает взглядом мужчин.

Ты видел, как они идут. Они не глядят друг на друга. И как они молчат! Когда доходит до дела, каждый воочию видит то, во что он прежде не верил. Вот почему походка у них сегодня такая странная. Словно все лжецы.

Через площадь проходят двое мужчин — без оружия.

Учитель. Сын мой!

Андри. Опять ты за свое!

Учитель. Ты погибнешь, если ты не поверишь мне.

Андри. Я не твой сын.

Учитель. Отца не выбирают себе. Что мне сделать, чтобы ты поверил? Что еще? Я все твержу им это, я уже детям в школе сказал, что ты мой сын. Что еще? Повеситься мне, чтобы ты поверил? Я от тебя не уйду. (Садится рядом с Андри.) Андри…

Андри смотрит поверх домов.

Куда ты глядишь?

Поднимается черный флаг.

Андри. Не могу дождаться.

Учитель. Откуда у них взялись флаги?

Андри. Теперь им понадобится козел отпущения.

Учитель. Пойдем домой!

Андри. Нет никакого толка, отец, в том, что ты расскажешь это еще раз. Твоя судьба — не моя судьба, отец, а моя — не твоя.

Учитель. Единственный мой свидетель мертв.

Андри. Не говори о ней!

Учитель. Ты носишь ее кольцо…

Андри. Того, что ты сделал, отец не сделает.

Учитель. Откуда ты это знаешь?

Андри прислушивается.

У андоррца, говорят они, не может быть ничего общего с женщиной оттуда, и уж тем более ребенка. Я боялся их, да, боялся андоррцев, потому что был трусом…

Андри. Нас слушают.

Учитель (оглядывается и кричит в сторону домов).…Потому что был трусом! (Снова к Андри.) Поэтому я так сказал. Легче было тогда приютить еврейского ребенка. Это было похвально. Они тебя гладили по головке, вначале они гладили тебя по головке, потому что им льстило, что они не такие, как те там.

Андри прислушивается.

Слышишь, что говорит отец?

Шорох ставни.

Пускай слушают!

Шорох ставни.

Андри…

Андри. Они тебе не поверят.

Учитель. Потому что ты мне не веришь!

Андри курит.

Ах ты невинность, да, ты не бросал камня, скажи это еще раз, ты не бросал камня, да, ты сама невинность, и можешь смотреть на меня глазами еврея, но ты мой сын, да, мой сын, и если ты не поверишь этому, ты погиб.

Андри. Я погиб.

Учитель. Тебе нужна моя вина?

Андри смотрит на него.

Так скажи это!

Андри. Что?

Учитель. Повеситься мне? Скажи!

Маршевая музыка вдалеке.

Андри. Они идут с музыкой. (Достает следующую сигарету.) Я не первый, кто погиб. Нет никакого толка от твоих слов. Я знаю, кто мои предки. Тысячи, сотни тысяч человек умерли у столба. Их судьба — моя судьба.

Учитель. Судьба!

Андри. Ты этого не понимаешь, потому что ты не еврей. (Смотрит в глубину улицы.) Оставь меня одного!

Учитель. Что ты там видишь?

Андри. Как они сваливают в кучу свои винтовки.

Входит Солдат, без оружия, у него только барабан, слышно, как бросают винтовки; обернувшись назад, Солдат говорит:

Солдат. Поаккуратнее! — сказал я. Как в армии. (Подходит к Учителю.) Давай винтовку.

Учитель. Нет.

Солдат. Приказ есть приказ.

Учитель. Нет.

Солдат. Ни одному андоррцу бояться нечего.

Входят Доктор, Трактирщик, Столяр, Подмастерье, Некто, все без винтовок.

Учитель. Сукины дети! Вы все! Говно! До последнего бойца. Говно! (Учитель щелкает затвором, он готов стрелять в андоррцев, но вмешивается Солдат. После короткой шумной борьбы Учитель разоружен; он оглядывается по сторонам.)…Мой сын! Где мой сын?

Учитель убегает.

Некто. Что это на него нашло?

На авансцене справа, у оркестриона, появляется Андри, бросив монетку, он заводит свою мелодию и медленно исчезает.