Набоковская Европа

Картина 1

Писатель, Жена Писателя, Юлька, Паук Устин, Бабочка

Медленно зажигается свет. Тысячи книжных листов кружатся в вихре. Дорогой гостиничный номер. Писатель сидит за столом и что-то бегло пишет на маленьких карточках, затем вычёркивает и кидает карточки на пол. В углу справа, за печатной машинкой сидит Жена Писателя и печатает те фразы, которые диктует Писатель.

Писатель. Рыжевато-русые волосы.

Жена Писателя (повторяет и печатает). Рыжевато-русые волосы…

Писатель. Прозрачные пустые глаза.

Жена Писателя. Бессмысленные, пустые глаза.

Писатель. …Кошачьи скулы.

Жена Писателя. Какие скулы?

Писатель (растерянно). …Немного кошачьи скулы. Ну как тебе объяснить?

Жена Писателя. Хорошо – кошачьи. Вообще-то так не говорят. Но если это нет возможности выразить по-другому…

Писатель. Нет абсолютно никакой возможности… (Резко.) Невыразимо. (Медленно, нежно.) Большой рот. Ярко-красные губы – липкие и блестящие, как облизанный леденец.

Жена Писателя (скороговоркой, печатая). Большие ярко-красные губы, как облизанный леденец.

Писатель. Бесстыдная, играющая улыбка.

Жена Писателя. Бесстыдно играющая улыбка…

На сцене появляется Юлька. Она заворожено кружится, будто в медленном танце. На её лице невыразимая улыбка.

Писатель (быстро, прищурившись). Тонкие руки и ноги с коричнево-рыжим загаром. Клетчатое платьице с узким лифом и широкой юбкой и кружащимися складками… (Немного исступлённо.) Серо-розовая клетка… Видны выпирающие ключицы…

Жена Писателя. Подожди. Я не успеваю.

Писатель (продолжая). …Ободранные колени – опять много бегала, не смотрела под ноги… Носки, начинающиеся чуть ниже белесого шрама на икре и заканчивающиеся сборками… Очень мешают в сильно изношенных сандалиях… (Хватается за голову.) Нет, это нестерпимо.

Юлька исчезает.

Жена Писателя. Очень убедительный образ. Кто-то из твоих студенток в колледже?

Писатель. С чего ты взяла? Они же так стары: закоченелые истуканы, у них бледная ливерная кожа, тяжёлые зады…

Жена Писателя (стараясь быть весёлой). Да? А я вчера в конторе встретила профессора Бергсона. Так он говорил, что ты ходишь на переменах и «рыщешь» глазами среди студенток.

Писатель. Естественно, мне же нужна натура: жесты, жаргон. Но она совсем ещё девочка!

Жена Писателя. Уж не дочка ли наших бывших соседей – пятиклассница с бесцветными глазами и черными ресницами?

Писатель (с восторгом). …Сурьмяные как бабочкино крыло! (Задумывается. Пауза). Бывают похожие, но если даже несколько сложить вместе, и то не получится что-то законченное, определённое. Среди прохожих моей жизни абсолютно её не бывает никогда.

В комнату влетает бабочка. Писатель обрадованно вскакивает.

Но я, кажется, знаю, что делать!

Жена Писателя. Что ты задумал?

Писатель хватает свой сачок и пытается поймать бабочку. Он бегает по комнате, но вскоре устаёт и хватается за сердце. Но, наконец, всё же ловит бабочку.

Писатель (жене). Всего лишь покормить Устина. (Пауку.) Устин, Устин, голубчик!

По паутине в центре комнаты спускается паук Устин. Писатель кладёт ему бабочку на паутину. Паук начинает радостно есть.

Мой бархатный друг! (Чешет пауку брюшко).

Жена Писателя. Ты так и не сказал, что ты задумал?

Писатель. Ты о чём?

Жена Писателя. О той, что «совсем ещё девочка».

Писатель. Я написал о ней книгу. И она будет существовать. (Собирает на столе исписанные карточки.) Вот. Отнеси рукопись в издательство.

Жена Писателя. Хорошо, я отнесу. (Уносит рукопись.)

Писатель садится за стол довольный. Вдруг лицо его искажается от боли. Он хватается за сердце и падает в обморок. В этот момент возвращается Жена, она подбегает к Писателю, поднимает его и с силой дотягивает его на себе до дивана и укладывает. Кладёт на голову компресс.

Писатель (слабым голосом). Боль под лопаткой.

Жена Писателя. Может, сердце? Я пойду за доктором.

Писатель. Сегодня выходной, никого не найдёшь.

Жена Писателя. Наш сосед, кажется, доктор!

Писатель. Психоаналитик. Избавь меня!

Жена Писателя. Кажется, невролог! (Убегает.)