Дьявольское казино. Взлёт и падение Lehman Brothers

* * *

Теперь Фулду нужно было сделать то, чего он никогда раньше не делал. Ему нужно было нанять нового президента, и впервые с тех пор, как он стал генеральным директором Lehman, ему пришлось предпочесть способности лояльности. Он должен был нанять кого-то достаточно проницательного и могущественного, чтобы защитить дело его жизни, даже если этот человек вполне мог сместить его. По одной из самых горьких ироний жизни, он понял, что ему нужен Крис Петтит — который уже 12 лет как был мёртв.

Был очевидный преемник: Барт Макдейд. Бывший босс и сосед Майка Гелбанда по комнате в бизнес-школе был фаворитом противников Грегори.

Ветеран рынка облигаций, возглавлявший ассоциацию рынка облигаций, он, благодаря эксцентричным кадровым манёврам Грегори, теперь также был экспертом на фондовом рынке; он был человеком с хваткой.

Никто не сомневался, что Макдейд, который пришёл в компанию в 1979 году в качестве стажёра, "стриг для Lehman зелень". Если ему чего-то и недоставало, то, возможно, харизмы Петтита. Но он был, по словам одного коллеги, “бизнесменом из бизнесменов”.

Макдейд был тихим, яростно интеллектуальным человеком.

— Его гениальность заключалась в том, что он умел смотреть на вещи сложно, разбивать их на части и творчески переосмысливать, а также продвигать бизнес вперёд таким образом, чтобы оно имело смысл, — говорит один из коллег. — Один из примеров: сейчас на Уолл-стрит для всех стало обычным делом передавать акции — CSA, соглашения о разделе комиссионных. Барту пришла в голову эта идея, он стал в ней пионером с Fidelity.

По сути, CSA разрешают передачу комиссионных по сделке от брокера третьей стороне.

Он поддерживал тело и ум в тонусе, добросовестно занимался спортом, а когда не был на приеме у клиентов, то принимал кетамин на завтрак, обед и ужин. Он был необычайно худым и носил строгие костюмы. У него была военная выправка, которая усилилась, когда он ко всеобщему удивлению обрил голову, услышав о своём назначении президентом.

12 июня Фулд позвонил в исполнительный комитет и объявил, что Макдейд — его кандидат. Комитет горячо одобрил этот выбор, как и большинство сотрудников Lehman, бывших и нынешних. Когда Том Такер прочитал об этом, он немедленно отправил Макдейду электронное письмо: “Надеюсь, ты сможешь исправить большую ошибку”.

Одним из немногих, кто возражал против Макдейда, был Джереми Айзекс. Повторяя жалобы на Петтита, Айзекс считал Макдейда больше “морским пехотинцем”.

Когда Макдейд получил работу, Айзекс подал в отставку, но Фулд умолял его остаться. Он знал, что потеря Айзекса так скоро после увольнения Грегори и Каллан сыграет катастрофическую роль в прессе и на рынке. Айзекс согласился остаться, чтобы помочь осуществить слияние с Корейским банком развития (KDB), корейским государственным банком, который выразил заинтересованность в покупке Lehman. Но во всём, кроме названия, Айзекса тихо сменили на посту главы Европы молодые немцы Кристиан Мейснер и Бенуа Саворе.