Раскрытые тайны великих пророков. Час испытаний по Нострадамусу. Леонардо да Винчи. Фибоначчи. Данте. Гете.

Введение тайны в искусство переворачивает обычную логику… Мы меняем восприятие мира… Тайна — это шоры, которые зоркостью компенсируют ограниченность кругозора… Окольные пути вернее ведут вглубь. Тайна не только вводит в искусство недосказанность, но и культивирует всякую неразрешимую неясность, неоднозначность, неточность». [15]

С помощью знаков Нострадамус может вывести нас на объекты, свойства которых или противоречия между которыми заставят нас по-иному взглянуть на центурии, катрены.

Как только мы начинаем оперировать понятием "знак", резко увеличивается арсенал средств исследования, которые мы обязаны задействовать.

Появляются методологические предпосылки сделать прорыв в совершенно новые области, к новым методам изучения пророчеств.

Нострадамус должен был мыслить универсально. Это человек XVI века. Воспринимать его как специалиста в какой-либо сфере человеческой деятельности — значит допускать ошибку, последствия которой скажутся на результатах исследований.

В катрене 100 шестой центурии Нострадамус пишет о требованиях, которые он предъявляет к гордецам, думающим взяться за расшифровку его строчек [2]:

Читающий эти строки, испытай себя тщательно!

Профаны и простолюдины не должны ими заниматься:

Прочь, астрологи, невежды, варвары!

Упрямствующий пусть будет предан справедливой анафеме!

Видимо, эта работа не для "специалистов-методистов", "знатоков" и "профессионалов", вооруженных "знаниями" и компьютерами, не для "интеллектуалов", анализирующих, синтезирующих, моделирующих, мать родную на элементы готовых разложить.

Душа, сердце, широта взгляда на мир интеллигентного человека, стремление постигать вечное, целостное, то есть то, что мы с Вами, родившиеся и выросшие в России, впитываем с детства, поможет нам.

Выстроившиеся строчка за строчкой, катрен за катреном нострадамовские пророчества напоминают мне готовое к битве иностранное войско.

"Рассуждение… завершено. Все элементы уже на месте… Возможно, теперь, после всего вышесказанного, читатель поверит мне, когда я скажу, что изучение следует начинать с метода. Если хотят понять автора, надо быть в состоянии понимать его простейшие слова…" [18]