Обречена на выживание

Когда Драко снова вернулся в поместье, он считал Асторию искренней девушкой с пылкой душой, с которой он наверняка мог бы поладить. И тут он встретил своего дядю.

— Где ты был? Я тебя искал.

— Зачем? — холодно поинтересовался Драко.

— Мне нужно было поговорить с тобой после нашей ссоры, — почти с сожалением произнёс Родольфус, что уже выглядело поразительно.

Драко продолжил свой путь.

— Я встречался с Асторией Гринграсс, — на ходу бросил он.

Дядя некоторое время буравил взглядом его затылок, а затем кинулся догонять Драко.

— Ты — что?

Родольфус чуть не врезался в Драко, когда тот резко остановился и развернулся.

— Встретился с Асторией Гринграсс. Мне нужно было увидеть её собственными глазами, — лаконично ответил он.

— И? Что ты решил? — взволнованно спросил дядя, и Драко пожал плечами.

— Не знаю. Мне нужно подумать.

— Подумать? Чёрт возьми, Драко! Она из хорошей семьи. У неё безупречная родословная. Она образованна и, клянусь Мерлином, очень хорошенькая, — запричитал Родольфус.

Да, она была красивой. И хорошим человеком.

— Я сказал, что подумаю, — процедил Драко и пошёл дальше.

Тут нечего было думать. Он просто давал Астории Гринграсс время.

* * *

Гермиона посмотрела в окно.

Нарцисса Малфой нашла новый способ держать Гермиону в тонусе и, что самое главное, под пристальным наблюдением. Она приходила утром, чтобы они могли вместе позавтракать. После всех утренних процедур наступало время для прогулок. Затем они возвращались в поместье, и тогда Гермиона либо читала, либо пробовала свои силы в рисовании. Это тоже было идеей миссис Малфой. Гермиона совершенно не умела рисовать. У неё явно не было к этому способностей. В отличие от Нарциссы Малфой, которая, предположительно, научилась этому ещё в детстве. Потом наступало время обеда, за которым следовала ещё одна прогулка и чай. Только после этого Нарцисса оставляла Гермиону в покое. Но не всегда.

Гермиона не знала, стоило ли ей ненавидеть эту женщину, считать её сущим дьяволом или же искренне благодарить её. Она испытывала смесь всех этих эмоций. Причём Гермиона не сомневалась, что Нарцисса делала всё это из необходимости сохранить ей рассудок. Она склонилась ниже и крепче сжала книгу. Малфой не появлялся уже две недели.

— Гермиона, — позвал её знакомый голос, и она, оглянувшись, увидела мягко смотревшую на неё Нарциссу Малфой. Это тоже было их новой реальностью. Теперь она всё чаще называла Гермиону по имени.

Нарцисса вздохнула.

— Где ты витаешь? Ты застыла на добрых десять минут.

Гермиона пожала плечами, и миссис Малфой глубоко вздохнула, обеспокоенно глядя на неё.

— Скажи мне… Скажи мне, пожалуйста, как я могу помочь?

Что тут можно сделать? Ну, она не дала бы Гермионе сбежать, и из мёртвых Нарцисса Малфой не умела воскрешать. Могла ли она поместить Гермиону под Империус, чтобы ей не пришлось ничего чувствовать?

— А вы знаете, что случилось с Луной Лавгуд? — тихо спросила она, вспомнив о подруге.

Должно быть, нет. Откуда бы Нарциссе Малфой знать о ней?

Но что-то засветилось во взгляде её голубых глаз.

— Вы… Вы знаете? — Но как? Она жила здесь, словно в золотой клетке, окружённой пытками и смертью. Сердце Гермионы ёкнуло. Неужели Луна умерла?

— Она живёт в семье Забини, — ответила миссис Малфой, и у Гермионы сильно округлились глаза.

— Как так?

Нарцисса Малфой мягко улыбнулась.

— Так и есть. Я знаю это от Изабель Забини. Она моя добрая знакомая.

Гермиона впервые за несколько недель почувствовала что-то похожее на облегчение. Луна с Блейзом Забини. Она… в безопасности. Она не оказалась с каким-нибудь жестоким Пожирателем смерти или в… борделе. Луна была с человеком, который заботился о ней с её самого первого дня в плену. Гермиона с трудом могла в это поверить.

— Изабель сильно обеспокоена судьбой девушки. До неё очень трудно достучаться, — рассказывала Нарцисса. — И, конечно же, она переживает о будущем. Как всё может сложиться?

Гермиона не стала уточнять, но, по-видимому, речь шла о статусе отношений. Она не знала, испытывала ли Луна к Блейзу Забини какие-либо чувства, кроме дружбы, но даже если бы и испытывала, нормальные отношения в их случае были бы невозможны.

— Но она жива и здорова. Гермиона, я тебя в этом уверяю.

Это были хорошие новости. Первые за несколько месяцев.

— Миссис Малфой, — нерешительно начала Гермиона. — Можно ли… Можно ли мне пергамент и перо?

Нарцисса с непониманием смотрела на неё.

— Если бы я написала письмо Луне, могли бы вы передать его? Я имею в виду… — она перевела дыхание, стиснув пальцами книгу ещё крепче. — Мы находимся в похожих ситуациях. Получив от меня письмо, Луна точно будет знать, что со мной всё в порядке и что я знаю о ней…

Гермиона замолкла. Смогла ли она доступно объяснить?

Нарцисса Малфой мягко улыбнулась ей.

— Я думаю, что могла бы, если от этого ты почувствуешь себя лучше.

Гермиона нетерпеливо кивнула. Да, ей было бы лучше, если бы она наконец услышала о Луне. О Луне, с которой всё хорошо. Ну, настолько, насколько это возможно. В конце концов, Блейз Забини тоже состоял в армии Волдеморта. Гермиона проводила взглядом Нарциссу Малфой и снова посмотрела в окно. И тут же замерла, увидев знакомую тёмную фигуру курившего человека.

Рабастан Лестрейндж.

Её прошиб холодный пот, когда он хищно ухмыльнулся. Гермиона поспешила встать и отойти от окна.

Этот мужчина пугал её. Он был злом. Она не вспоминала о нём уже несколько недель, и вдруг он снова взял и появился перед ней. С трудом сглотнув, она попыталась успокоиться. Здесь, в комнатах Малфоя, с ней не могло случиться ничего плохого. Здесь она была в безопасности.