Обречена на выживание

Беллатриса закатила глаза.

— Она тоже никогда меня не слушала, — колко ответила она. — И посмотри, что из этого вышло.

Гермиона закрыла глаза, решив, что поняла, к чему клонила Беллатриса. Драко резко втянул воздух, похоже, он тоже понял.

— Это была ты, — напряжённо прошептал он. — Ты убила её.

— Что? — потрясённо спросил Люциус. — О чём ты говоришь?

Но Драко не стал ничего пояснять.

— Разве не это ты сделала? Ты убила мою мать!

Ответа не последовало.

— Говори! — прорычал Драко, и даже Гермиона внутренне вздрогнула.

— Она оказалась предательницей, — резко, под стать ему, ответила Беллатриса. — Она предала нас всех.

— Ты… Ты что?! — в ужасе спросил Люциус. — Ты… ты убила Цисси…

— Она собиралась сбежать, — прервала его сбивчивую речь Лестрейндж. — Она связалась с предательницей крови.

Андромеда. Вот почему Драко спросил о ней? Знал ли он о планах своей матери?

— Нарцисса бы никогда меня не бросила, — едко возразил Люциус. — Что, чёрт возьми, ты натворила, Белла?

— Ещё как! Она бы тебя бросила. И это не всё. Она хотела забрать с собой Драко. Выкрасть его из рядов Тёмного Лорда. Одного из его верных слуг. — Как же странно это звучало! Малфой, чёрт возьми, не был трофеем. Он был человеком. — Мне пришлось действовать. Это послужило цели.

— Какой цели? — в ужасе переспросил Драко. — Какая, к чертям, должна быть цель, чтобы ради неё убить мою мать, свою собственную сестру?!

— Цель в том, чтобы ты остался верным слугой Тёмного Лорда. И следовал своему предназначению.

«Они все здесь сумасшедшие», — подумала Гермиона.

— Ты сейчас же убьёшь её, — крикнула Беллатриса. — Положи конец этой чёртовой одержимости, или это сделаю я, — пригрозила она.

А в следующий миг Гермиона увидела, как палочка Драко вылетела из его руки и оказалась у Гарри. Теперь он выглядел привычным образом. Почему он всё ещё оставался здесь, если теперь его ничего не удерживало? Разве он не понимал, что был самой важной фигурой на поле? Что его безопасность всегда на первом месте?

— Отойди от неё! — потребовал Рон, и Беллатриса рассмеялась.

— Смотрите-ка, да он снова выглядит довольно приглядно. Поттер. Теперь мы наконец-то сможем призвать Тёмного Лорда. Он будет рад тебя видеть.

«Почему же они не аппарировали?» — думала Гермиона, и больше всего ей хотелось накричать на Гарри, если бы она только могла это сделать.

Все они, казалось, на миг замерли, когда над их головами раздался странный скрежет. Гермиона нахмурилась. Ей привиделось или на люстре действительно был Добби?

Беллатриса, Люциус и Сивый отскочили в сторону, когда люстра с грохотом обрушилась. Драко опустился на пол рядом с ней, закрывая своей мантией от осколков.

— Паршивая мерзкая крыса, как ты смеешь нападать на своих хозяев! — в бешенстве закричала Беллатриса.

— У Добби нет хозяина. Добби — свободный эльф, — пискнул домовик. Гермиона застонала, когда Драко подхватил её под мышки и приподнял.

— Давай, Грейнджер, — прошептал он, и она подавила вскрик.

Она не могла стоять. У неё не получалось. Ноги совершенно её не слушались.

— Добби здесь для того, чтобы защитить Гарри Поттера и его друзей.

— Аппарируйте! — крикнул им Малфой, и Гермиона увидела в его руках палочку Нарциссы, которой он обезоружил Сивого. — Давай же, Поттер! — поторопил он их, продолжая поддерживать Гермиону в вертикальном положении.

Рон и Гарри схватились за Добби, чтобы тот аппарировал вместе с ними. Беллатриса, задыхаясь от ярости, что-то кинула им вслед, а затем, фыркая и кипя, повернулась к Драко.

— Ты! Ты тоже предатель!

Казалось, она собиралась напасть на него, но в неё саму угодило проклятие. Люциус трясся всем телом, но крепко держал в руке палочку.

— Не приближайся к моему сыну.

— Предатель! — кричала Беллатриса, и Драко позвал Либби, которая тут же появилась. — Ты останешься здесь, дезертир! — вопила его тётя, но Драко уже схватил маленькую ладонь Либби, и в следующий миг Гермиона почувствовала, как её руку с силой дёрнуло в сторону.

Они ударились о землю, и Гермиона тут же потеряла равновесие, потому что Драко больше её не держал. Её одежда, казалось, мгновенно промокла от снега, который начал таять и струйками стекать по телу. Ледяной ветер трепал волосы. Она несколько раз вдохнула, собираясь с силами, прежде чем попытаться подняться на четвереньки. Кругом была видна только белая гладь снега, и лишь где-то вдалеке — полоска леса. Гермиона перевела взгляд и неподалёку заметила Малфоя. Либби суетилась, расхаживая перед ним. Он был ранен? Сидел он довольно ровно, и до неё доносились его ругань и свистящие вдохи.

— Малфой, — с трудом произнесла она. Он сразу же оглянулся. Гермиона приподнялась, и в повисшей тишине раздался странный треск. Что… это было? Что-то дрогнуло в его взгляде.

— Не надо, Грейнджер! — прорычал он и, пошатнувшись, вскочил на ноги.

Она хотела спросить, о чём он говорил или что значили его слова. Чего «не надо»? В конце концов, она ничего и не делала. Но не успела. Зловещий треск повторился.

Дрожащей ладонью Гермиона убрала снег и с замершим сердцем увидела под собой треснувший лёд. Она собиралась снова позвать Малфоя, но тут лёд проломился, и она рухнула вниз. На голову обрушилась ледяная вода, и она в ужасе начала захлёбываться.

Словно тысячи игл разом вонзились ей в тело. Гермиона пыталась всплыть, но мокрая одежда сковывала движения и тянула её вниз. Она рвалась из последних сил, а потом ударилась головой о корку льда. Везде над ней был лишь лёд. Где же выход? Пролом, в который она упала? Она запаниковала, понимая, что тонет. Мучительно умирает, лишь только успев вырваться из поместья. Вокруг Гермионы всё словно поплыло, а сама она, казалось, закаменела, когда кто-то схватил её за воротник и вытащил из воды. Она кашляла и судорожно хватала ртом воздух. Не кто-то, а Малфой. Малфой вытащил её, медленно осознала она. Её разум, казалось, замёрз.

— Мерлин, Грейнджер, — выругался он, пока она всхлипывала и кашляла. Всё болело. И ей было холодно. С одной стороны, она ощущала самую острую боль в своей жизни, а с другой — совершенно не чувствовала конечностей.

— Эй! — крикнул он, обхватив руками её лицо. — Только не отключайся. Ты меня слышишь?

«Легко сказать», — подумала она и застонала, когда он без труда поднял её. Её голова безвольно упала ему на грудь.

— Не засыпай, Грейнджер, — попросил он, но она всё-таки закрыла глаза. Она ничего не могла поделать. У неё больше не было сил.