Ветер в его сердце

10. Лия Хардин

Во внутреннем дворе Мемориального художественного центра Катарины Малли было шумно и людно. Болтовня подростков и музыка из наушников, плееров и мобильников, сливаясь в единый гул, волнами поднималась к высокому потолку и, отражаясь от него, заполняла пространство. Но весь этот гвалт не в силах был отвлечь Лию Хардин от ее ноутбука. Устроившись за столиком кафешки категории «плати-сколько-можешь», устроенной на периферии основного внутреннего двора, она подключилась к бесплатному вайфаю Центра. Темные волосы ниспадали ей на лицо, а в зеленых глазах вспыхивали электронные голубые искорки от мерцающего экрана.

Две волонтерские смены подряд — сначала в офисе Художественного центра, где она сортировала электронные счета, — больше никто на эту работу не подписывался, а потом в кафе в качестве бариста — закончились. Перед уходом домой Лия решила побаловать себя чашечкой американо. Именно его она и потягивала за просмотром электронной почты.

Одно из писем в папке «Входящие» застало ее врасплох. В тот момент она еще не знала, что послание, настигшее ее здесь, в Ньюфорде[4], прошло полконтинента.

Лия перечитала текст несколько раз, однако смысл его и не думал меняться.

Нет, это чья-то злая шутка!

Она снова уставилась на адрес отправителя: [email protected]. Бог весть, кто это, но ведь завести ящик на Gmail проще простого. Автором мог быть кто угодно: и безобидный знакомый, решивший ее разыграть, и мерзкий тролль вроде тех, что она нещадно банила в своем блоге, вообразивший, будто она по наивности поверит в очевидную нелепицу.

Тем не менее Лие никак не удавалось избавиться от странного чувства, которое пробудило в ней это письмо.

— Привет, Лия.

Женщина оторвала взгляд от ноутбука и обнаружила, что возле столика стоит Алан Грант с чашкой кофе в одной руке и маффином — в другой.

Лия и Алан вместе работали на общественных началах в Художественном центре: помогали уличным деткам дать выход своему творческому потенциалу. Правда, истина состояла в том, что большинство подростков приходили сюда исключительно с целью потусить, попить кофейку на халяву, зарядить мобильник да воспользоваться туалетом и вайфаем. Впрочем, ничего страшного в этом не было. В функции Центра также входило и предоставление безопасного пространства детям, которым попросту некуда податься. А ежели беспризорников внезапно охватывала тяга к искусству, в их распоряжении имелись разнообразные орудия творческого самовыражения: художественные и писчие принадлежности, музыкальные инструменты и даже компьютерные рабочие станции с установленными текстовыми, графическими и музыкальными программами. И кое-кто из подростков действительно пользовался подобным щедрым предложением.

Каких-либо предписаний волонтеры не получали, если только сами их не запрашивали. Художники, музыканты и писатели из ньюфордского мира искусства регулярно появлялись в Центре и оказывали всяческое содействие — в том числе занимались канцелярщиной и техобслуживанием, а когда не возились с ребятней, помогали в кафе.

Алан состоял в правлении Художественного центра, а также заведовал небольшим издательством, однако чаще всего его можно было застать не за столом в офисе, а здесь, с детьми.

— Привет! — отозвалась Лия. — Как там Мариса?

— Замечательно, — ответил Алан, усаживаясь за ее столик. — Вовсю вкалывает в редакции на Ист-стрит, так что пока я могу посачковать здесь.

— Как будто тебе известно значение слова «сачковать».

— От трудоголика и слышу, — улыбнулся Алан и кивнул на ноут. — Часом, не оторвал тебя от сочинительства?

Лия развернула компьютер экраном к Алану.

— Ух ты! Прекрасная работа!

— И не говори. Пускай это всего лишь снимок камерой ноутбука.

— Кто автор?

— Понятия не имею. Подпись стоит, но мне не разобрать.

Алан сощурился на экран.

— Хм, мне тоже. А кто тебе прислал рисунок?

— Этого я тоже не знаю.

Брови мужчины поползли вверх.

— М-да, сплошные загадки, — он снова внимательно посмотрел на изображение. — А вот мужик кажется мне знакомым.

— Это якобы Джексон Коул. И именно так он выглядит сейчас.

Алан улыбнулся.

— А, ну теперь понятно, почему ты получила картинку. Должен признать, сходство просто поразительное. Редкая игра воображения. Правда, ни минуты не сомневаюсь, что Коул таким бы и стал.

— Но тут написано: так он выглядит по-настоящему.

— Погоди-ка…

— Отправитель утверждает, будто встречался с ним. Типа он жив.

— Но это же…

— Невозможно. Знаю.

Алан, с неподдающейся трактовке миной на лице, снова уставился на прикрепленную к письму картинку.

— Этот человек пишет, что Коул и не умирал вовсе, или… — начал было он, но вдруг осекся.

— Или что? — поразилась Лия.

Издатель словно мысленно потряс головой.

— Ничего. Так что он пишет?

Женщина пересказала содержание письма: мол, отправителя бросили на дороге у черта на куличиках, а потом его нашел один мужчина, которого он — или она, что более вероятно — впоследствии опознал как Джексона Коула. И Лия может узнать, где прославленный музыкант сейчас обитает. За некоторое вознаграждение.

— И за какое же? — поинтересовался Алан.

— А вот этого не говорится.

Мужчина наконец оторвал взгляд от экрана и испытывающие посмотрел на Лию.

— И ты не отмахнешься от этого письма.

Женщина покачала головой.

— Мне хотелось бы думать, что у кого-то туговато с чувством юмора, но…

— Но ты так не думаешь. Почему?

— Чутье. Просто чутье.

— Слушай, я, конечно, знаю, что тела Коула так и не обнаружили, но ведь рисунок ничего не доказывает. Черт, да сегодня даже фотография ничего не доказывает.

— Я все понимаю. Но картина великолепна — ты же сам это признал. Даже с таким жалким разрешением видно, что написал ее действительно хороший художник. Ну и зачем обладателю подобного таланта устраивать дешевое разводилово?

— Хорошо. Тогда давай выясним, что за художник такой, — предложил Алан. — Загоним в поиск по изображению.

Он снова развернул ноутбук экраном к Лие, подтащил стул и уселся рядом.

Лия перетащила картинку из папки загрузок в окошко поисковика. И через долю секунды на странице появилось несколько десятков возможных подходящих вариантов. Две пары глаз впились в экран, внимательно изучая каждое изображение, однако ничего напоминающего портрет Коула не попадалось.

— Подожди-подожди, — сказал вдруг Алан, когда Лия уже сдалась и откинулась на спинку стула. — Щелкни-ка по этому.

Он указывал на картинку, не походившую на портрет Коула даже отдаленно: какой-то человековолк или койот в церемониальном индейском одеянии. Однако, увидев увеличенную версию, Лия поняла, что привлекло внимание ее друга. Стиль ровно тот, что и на присланном портрете. Те же широкие мазки, такое же буйство красок на заднем фоне.

Изображение человековолка было выложено на сайте артжурнала Аризоны, а ссылка перекидывала на статью об индейской художнице по имени Эбигейл Белая Лошадь. С приведенного фото на них смотрела широкоскулая пожилая женщина с заплетенными в толстую косу седыми волосами. Одетая в простую блузку и длинную юбку, она сидела у своего дома, и одна ее рука покоилась на голове громадной беспородной собаки с высунутым языком. Еще в статье были приведены две картины, по сюжету схожие с портретом человековолка.

— Тут говорится, что она не продает свои работы, — заметил Алан, — и даже показывает их редко. Понимаешь, что это значит?

Лия покачала головой.

— Письмо тебе послала либо она сама, либо кто-то, имеющий доступ в ее мастерскую и к ее работам. Друг или член семьи.

— Никак в детективы намереваешься податься?

— Да я и здесь неплохо справляюсь.

— Нисколько не сомневаюсь, — кивнула Лия и вернулась к статье. — Проживает в южной Аризоне, в резервации племени кикими Расписные земли, в горах Йерро-Мадерас недалеко от Санто-дель-Вадо-Вьехо.

— Если покопаем еще немного, найдем и ее телефон.

— Мне хотелось бы с ней встретиться…

Интонация, с которой прозвучали эти слова, изумила Алана. Что и отразилось на его бесхитростном лице.

— Ой, да знаю, что не могу, — вздохнула Лия, глядя на перекошенную физиономию приятеля. — То есть что это глупо. Затея обойдется мне в целое состояние, которого у меня нет. Вот только надуть человека гораздо сложнее, если он стоит прямо перед тобой и нельзя просто взять и бросить трубку.

Алан откинулся на спинку стула и с любопытством взглянул на собеседницу.

— Что?

— Знаешь, а из этого может получиться неплохая история, — в Алане проснулся преуспевающий издатель. — Естественно, ты вовсе не собираешься по-настоящему искать Коула, но с твоей-то писательской манерой интересной выйдет и сама поездка. Лично я вижу здесь возможность привязать к повествованию все то, из-за чего у тебя изначально возник интерес к «Дизел Рэтс». Плюс — как, изучая историю группы и самих музыкантов, изменилась ты сама. В дополнение ко всему написанному тобой о Коуле и группе это будет такое очень личное путешествие.

Лие идея пришлась не особенно по душе, однако посыл Алана ей был понятен. Музыка «Дизел Рэтс» радикально изменила не только ее жизнь. Почитатели ее блога любили посудачить на эту тему. Сама же Лия неизменно затрагивала личное лишь мимоходом, поскольку стремилась и в сетевом дневнике поддерживать репутацию человека профессионального и объективного. Главным образом. На самом деле у нее имелись и более сокровенные причины не распространяться об этом.

— Неплохая мысль, — отозвалась она наконец. — Но я же не могу запрыгнуть в самолет и полететь туда. Реклама в моем блоге приносит неплохие дивиденды, но затраты на путешествие на порядок больше.

— Зато для меня они сущая ерунда, — заявил вдруг Алан. — А за свои инвестиции я получу от тебя книгу. И если ты обнаружишь там этот самый портрет Коула, а художница будет не против, из него получится замечательная обложка.

Лия так и вытаращилась на него.

— Я серьезно.

— Ты же не занимаешься публицистикой!

— Только не говори этого Кристи, — рассмеялся Алан.

Он уже не первый год в «Ист Стрит Пресс» издавал произведения Кристи Ридделла, подавая их публике то как сборники фантазийных рассказов, то как труды по фольклору и мифологии Ньюфорда. Но последние сам Кристи неизменно и без всяких объяснений преподносил как документальные исследования.

— Не уверена, что из этого выйдет полновесная книга, — задумчиво протянула Лия.

— Все будет зависеть от того, что ты обнаружишь на месте.

— Ты серьезно?

— Абсолютно, — уверил ее Алан. — Рейсы до Лас-Вегаса грошовые. А там арендуешь машину и двинешь на юг. Ты ведь водишь, верно?

Лия покачала головой.

— Я — городская девочка. Для таких, как я, изобрели общественный транспорт.

— Хм, проблема… Хотя знаешь что? Готов поспорить, Марису не придется долго уговаривать. Я задолжал ей отпуск, водить она обожает, а больше всего ее прикалывает колесить по неизведанным дорогам. Кроме того, она ведь тоже фанатка «Дизел Рэтс».