Ветер в его сердце

4. Стив

Калико переносит нас на склон прямо под охотничьим домиком, я спотыкаюсь и начинаю валиться лицом вниз. Вероятно, мне суждено было растянуться на земле во весь рост, как следует приложившись физиономией о камни, но моя подруга крепко сжимает мою ладонь: рывок — и я стою на ногах.

Будь мне четырнадцать, я, пожалуй, завизжал бы от восторга. Настоящая телепортация! «Телепортируй меня, Скотти!»[5] Вот только мне уже не четырнадцать, и я предпочитаю твердую опору под ногами.

— Черт, не могла бы ты предупреждать перед тем… — начинаю я, но Калико меня обрывает:

— Свора рядом. Я отвлеку их, а ты поговоришь с Рувимом.

— А это не чересчур для простого отшельника? Как мне убедить его… И в чем?

— Откуда мне знать? Морагу сказал: просто поговори с ним. Успокой и займи болтовней. Свора действует как единое целое, братцы могут мысленно переговариваться друг с другом. Мне нужно, чтобы Рувим отвлекся. Тогда я смогу увести всех остальных, и у тебя появится шанс убедить его. Если псы останутся без вожака, мы справимся.

С чем справимся-то, озадачиваюсь я. Пожалуй, мне стоило хорошенько подумать, прежде чем вписываться. Не успеваю я, однако, даже открыть рот для возражений, как Калико меняет обличье — недавно мы с ребятами насмотрелись такого возле моего трейлера — и антилопой скачет вниз по склону.

Из-под деревьев вырывается стая, и моя подруга мчится прямо на них. Когда от псов ее отделяет буквально пара корпусов, она внезапно бросается в сторону. Стая моментально сходит с ума и несется за ней — всем скопом, кроме вожака. Тот резко останавливается, разворачиваясь так, чтобы видеть свору, для которой, кажется, теперь существует только удирающая Калико. Сообразить, что этот пес Рувим и есть, несложно даже мне.

Калико говорила, что псовые братцы могут мысленно переговариваться между собой и это их объединяет.

— Рувим! — ору я и мчусь к нему вниз по склону.

Этого оказывается достаточно, чтобы он отвлекся! И надеюсь, этого достаточно для разрыва связи между ним и сворой, на каких бы там принципах она ни основывалась. Теперь Рувим смотрит на меня. Кажется, он сбит с толку. Впрочем, мгновение спустя он узнает меня и начинает отворачиваться. Но я уже рядом и в следующий миг совершаю либо храбрейший, либо глупейший поступок во всей своей жизни. Я прыгаю ему на спину.

По ощущениям, все равно что пытаться оседлать маленькое торнадо.

Пес мечется, рычит, скалит клыки, и в итоге мне приходится применить силу — я луплю его по голове кулаком. Вряд ли Калико думала, что я стану успокаивать и занимать Рувима таким вот образом, но что еще мне оставалось делать? Дать ему оттяпать от меня кусок побольше?

В момент удара я отцепляюсь от вожака псовых братцев, и мы разлетаемся в разные стороны. Когда мне удается кое-как подняться на ноги, Рувим, потирая висок, стоит передо мной в человеческом облике.

— Ты охренел? — рычит он.

— Эй, я всего лишь пытался…

Рувим, похоже, не собирается меня слушать. Он замахивается, но я, уклоняясь от удара, бросаюсь на него, и мы снова входим в клинч.

— Давай поговорим! — я ору, не позволяя ему вырваться.

— С меня довольно болтовни!

— Договорились!

Я бью его головой, и ошалевший Рувим отлетает куда-то вдаль. От сотрясения перед моими глазами вспыхивают несколько звездочек, но я готов поспорить, что мой противник сейчас наслаждается видом целой галактики. Когда же Рувим, пошатываясь, снова устремляется ко мне с поднятым кулаком, я легонько толкаю его, и он падает.

— Лучше не вставай, — мой голос звучит ровно.

Сначала мне кажется, что Рувим опять попытается наброситься на меня, но он вздыхает и говорит:

— Вот уж не думал, что ты такой крутой.

— Вовсе нет. Просто пытаюсь помешать тебе совершить ошибку. Ты выходишь на тропу войны, а это грозит резервации новым расколом.

— Тебя Морагу подослал?

Я пожимаю плечами.

— Ты не понимаешь. А Морагу ничего не желает слушать!

— Мне-то как раз все представляется ясным.

Рувим трясет головой.

— Не суйся. Это дело племени.

— Дерек Два Дерева был и моим другом.

— Дело не только в Дереке.

— Я врубаюсь. Это дело племени. Отчасти так и есть. Но ведь ты еще и хочешь хорошенько прищемить Сэмми.

Рувим пронизывает меня испепеляющим взглядом.

— Только не притворяйся, что это не так, — добавляю я.

— А если и так? Только посмотри, что он наделал! Охотничий домик, гостиница, сраное казино! Мы прекрасно жили, пока ему не взбрело в голову, что племя нужно осовременить. Вот только ничего не изменилось, а? Мы по-прежнему граждане второго сорта, он просто превратил нас в крупье, танцоров, уборщиков да проводников для белых! Узаконил наше положение! — он плюет на землю и добавляет. — Без обид.

— Конечно. Все в порядке.

Какое-то время мы молчим. Понятия не имею, о чем думает Рувим, но меня одолевает беспокойство за Калико, прямо сейчас преследуемую сворой взбешенных псов.

— Значит, — наконец произносит Рувим, — ты считаешь, нам нужно позволить этому жирному банкиру — или биржевому маклеру, или кто он там, черт его побери, — позволить утащить голову Дерека и повесить ее дома на стенке?

— Нет. Я собираюсь забрать ее, чтобы вы могли достойно похоронить Дерека.

Даже не знаю, откуда у меня взялась эта мысль, однако в ее правильности я нисколько не сомневаюсь.

— И я сделаю это так, — продолжаю я, — что все примут мое решение и старые распри не вспыхнут вновь.

— Но конфликт нужно разрешить раз и навсегда!

— Согласен. Но не сейчас. Не по-твоему.

Рувим медленно кивает.

— Значит, вместо меня это сделаешь ты. По-своему.

— Сделаю.

Клясться мне не нужно. Кикими оценивают человека по делам, а не по словам.

— Ладно, — говорит он.

Я протягиваю ему руку. Он принимает ее, и я помогаю ему подняться. Рувим склоняет голову набок и вздыхает.

— Я отозвал парней, — говорит он. — Хотя она и отлично справилась бы и сама. Им ее никогда не догнать.

— Да уж, насколько я понимаю, в этом она хороша.

— Ха! — Рувим изучающе смотрит на меня.

— Что? — вскидываюсь я.

— Так ты и Калико вместе?

— Я считал, что это никого не касается. И своего мнения не менял.

— Как скажешь, — он пожимает плечами. — Только поторопись и поговори с Сэмми, пока голова Дерека не пропала, — затем он разворачивается, меняет облик — и вот уже в лес убегает собака.

Я смотрю ему вслед, а затем поднимаю взгляд на склон, где сквозь деревья пробивается свет из охотничьего домика.

Неужто всего пару ночей назад моя жизнь была такой тихой и простой? Сначала в нее ворвалась эта девчонка, а в конечном итоге всё — всё, черт побери! — что я полагал реальным, оказалось перевернутым с ног на голову. Как, черт возьми, это произошло?

Во всем виноват Опоссум. Мог бы и рассказать еще давным-давно, что наш бивак располагается в ином астральном плане и что я могу повстречать там майнаво. Нет же, оставил меня блуждать во тьме на многие годы. Мне несколько неловко, что все это время резервация знала и ждала, когда же я разгляжу находящееся буквально у меня под носом.

Из лесу неслышно появляется Калико и обнимает меня, запрокидывая голову для поцелуя. Я подчиняюсь.

— Не совсем уверена насчет потасовки, — говорит она затем, — но отвлечь Рувима у тебя получилось неплохо.

Я отступаю назад и внимательно смотрю на нее.

— Ну так ты готов выполнить обещанное? — улыбается она.

— Откуда ты знаешь, что я сказал Рувиму? Я думал, ты вовсю удираешь от псовых братцев.

— Неужто девушка не может находиться в двух местах одновременно?

— Ах, ну да.

— Ой, ладно, кончай дуться. Пошли.

Калико тянется за моей рукой, однако я снова отступаю и пытаюсь воспротивиться:

— Это же совсем близко, можем дойти и на своих двоих.

— Ути-пути.

Она хватает меня за руку столь стремительно, что мне не удается увернуться. Впрочем, когда она делает шаг вверх по склону, мы вовсе не оказываемся в мгновение ока у двери охотничьего домика. Просто поднимаемся по сосновому лесу.

— Знаешь, не все ведь объясняется магией, — говорит Калико через какое-то время. — Я вовсе не слышала твоего разговора с Рувимом. Просто догадалась, когда увидела, как ты таращишься на домик, а его и след простыл, — я кошусь на нее, и она подмигивает мне. — А может, и слышала.

Я не утруждаю себя ответом.