Ветер в его сердце

4. Томас

Томас ошарашенно таращился на падающего Стива, зато Рувим и Калико не растерялись и вовремя подхватили отшельника с двух сторон. Не переставая окликать Коула, они осторожно уложили его на землю, а потом Калико — ее глаза полыхали огнем — выпрямилась и с вызовом уставилась на Консуэлу.

Огромный черный пес издал угрожающий утробный рык. Лисолопа оскалилась, но потом, словно позабыв о нем, вновь воззрилась на воронову женщину. Окинув взглядом всю эту троицу, Томас вдруг понял, что недовольство Гордо вызвала вовсе не Калико, а Консуэла. Казалось, пес, уставившийся на плечо Женщины-Ночи, пытается разглядеть на нем Ситалу и злится, не обнаруживая ее на привычном месте.

Рувим встал над распростертым телом Стива и заговорил, обращаясь к Консуэле:

— Даже если ты и вправду принадлежишь к неизвестному нам в силу невежества древнему роду корба, это ничего не значит! Не знаю, что ты сотворила со Стивом, но тебе стоит это быстренько исправить, иначе мы не оставим на тебе живого места, и все твои запасы талисманов не удержат нас от расправы!

— Она бросила в него своего призрачного ворона, — выпалил Томас. — Он влетел Стиву в грудь, и тот упал.

— Ваши обвинения неуместны, — проговорила Консуэла. — Ситала обладает собственным сознанием.

— Никакого ворона я не видел, — озадаченно проговорил Рувим.

— Стив дернулся, будто его ударили, — заговорила Калико. — Но я стояла за ним и не видела, что произошло.

— На него напала ее птица, Ситала, как Консуэла ее называет, — принялся объяснять Томас. — Призрачный ворон. Как тень или что-то вроде того.

— Она обладает собственным сознанием, — повторила Консуэла.

Томас помрачнел и кивнул:

— Вот это она любит — сваливать на птицу все, за что сама не хочет нести ответственность.

Воронова женщина смерила его гневным взглядом.

— Да мне плевать, что это за птица, — взорвалась Калико, — и плевать, кто виноват! Давай вытаскивай эту тварь из него — и немедленно!

— Я не могу, — ответила Консуэла. — Даже не знаю, с чего начинать.

Томас и вправду не единожды оказывался свидетелем независимого поведения Ситалы и потому мог бы даже посочувствовать вороновой женщине — да только именно из-за нее у него и выдался такой дерьмовый денек.

Калико угрюмо кивнула:

— Может, мне стоит освежить твою память парой хороших укусов?

Консуэла расправила плечи:

— Попробуй.

Внезапно Гордо, поднимаясь, увеличился вдвое, затем медленно прошествовал к Консуэле и, уставившись на нее, гневно оскалился. Встревоженная его демаршем Женщина-Ночь вскинула руки к небу, явно пытаясь утихомирить зверя. Томас переглянулся с Калико и Рувимом: с чего это Гордо встал на их сторону?

— Я тут ни при чем! — с досадой бросила Консуэла собаке. Затем вздохнула и обратилась к остальным: — Миленькое дело! В общем, я знаю, что внутри царств грез существуют собственные царства грез. — Она умолкла и встретилась взглядом с каждым. Калико кивком велела ей продолжать. — Думаю, моя сестра увела вашего друга в его собственный мир. В его сознание.

— Но зачем? — Томас задал вопрос, ответ на который интересовал всех.

— Об этом тебе придется спросить у нее самой. Но чтобы отыскать их, нужен шаман или сновидец.

На какое-то время воцарилось молчание, а затем Калико и Рувим уставились на Томаса.

— Не смотрите на меня так! — вскричал парень. — Я не шаман!

— Пожалуй, пока нет, — признала воронова женщина. — Но ты обладаешь шаманским зрением. Ты мог бы заглянуть в сознание вашего друга и позвать их назад.

— Да я даже не знаю, с чего начать!

— Хм, я, конечно же, не специалист, — заговорил вождь, — но Морагу, как мне представляется, положил бы руки Стиву на виски и… — на этом он осекся и пожал плечами. — Эх, дальше я тоже не знаю.

— Магия строится на воле, — рассудительно заметила Консуэла. — Это разговор между тобой и духами. А все остальное — возложение рук, жжение табака или курительных палочек — нужно лишь для сосредоточения внимания.

— Так, и что мне делать? — Томасу ужасно хотелось провалиться сквозь землю. Или заплакать.

Воронова женщина пожала плечами.

— То же, что шаманы и делали давным-давно, когда еще не существовало ритуалов и песен. Придумывай. Определись, чего ты хочешь, и тогда добьешься своего.

Парень бросил отчаянный взгляд на Калико и Рувима, но те помочь ему никак не могли.

Гордо вновь улегся, в очередной раз приняв размеры обычной крупной собаки. А забытый всеми Сэмми с остекленевшим взглядом тихонько отполз в сторонку.

— Наверно, она все-таки права, — произнес наконец Рувим. — Шаманы ведь не всегда знали, как действует их магия. Когда-то им приходилось все выяснять на собственном опыте, так же как и Джимми Чолле — обучать первых псов-воинов обретать животное обличье. Кто-то же все это придумал.

— Боюсь, этот кто-то определенно не я, — проговорил Томас.

Вождь покачал головой:

— Откуда тебе знать? Сначала попробуй.

— Я… — начал было парень, но вдруг осекся.

Он устремил взгляд туда, где горы иного мира, убегая за горизонт, сливались с невероятно голубым, таким, какого не бывает в реальном мире, небом. За последние два дня почти все стало казаться Томасу каким-то ненастоящим. Или…

Он обернулся к Консуэле:

— То перо, что я вам отдал, оно все еще у вас?