По эту сторону любви

Глава 12

«В саду Гесперид» Фредерик Лейтон

«Фредерик Лейтон, который так много работал с Дороти Дин, и попросил меня представить ему её в качестве натурщицы, хорошо знал, что не сумел передать именно эту фактуру и цвет»

Эмили Баррингтон

— Когда ты собиралась мне сказать, Клари? Ты вообще мне собиралась что-то рассказывать?

А я вдруг вышла из того туманного состояния, в котором прибывала целый вечер. Как будто пузырь лопнул с этим постоянным напряжением. Когда он узнает? Как он отреагирует, когда узнает? Что он предпримет, когда узнает? Всё, пузырь лопнул. Он узнал. Но вот только из пузыря вдруг вылетел наружу гнев. Или может быть, я вспомнила, что лучшая защита — это нападение?

— Дай-ка я подумаю. Может быть я хотела сказать тебе, что беременна твоим сыном после того аукциона, на котором украли «Цветущий»? Хотя нет. Это же ты на меня наорал, что я все время влипаю в неприятности, и ты устал меня из них вытаскивать, — начала я негромким голосом.

Рихард отлип от входной двери, к которой прижимался лбом и развернулся ко мне.

— Хотя нет, постой. Наверное, я собиралась сказать тебе на том балу, куда я пришла и увидела тебя с Изабеллой. Но ты же был там с другой, не со мной? Или я что-то путаю? — мой голос по мере того как я говорила, становился все звонче.

— Клари…

— Нет! Точно! Я собиралась сказать тебе после бала, когда сидела и ждала тебя в машине. А ты тогда приехал вместе с Изабеллой, и она осталась на ночь! Вы там с ней обсуждали бюджет города? В кровати это делать удобнее?! — я уже почти орала.

Рихард перестал пытаться меня прервать, а просто стоял и слушал.

— А! Точно! Я хотела тебе сказать, когда утром пришла к тебе! Но ты же мне объявил, что женишься! Женишься на другой! Так когда, по-твоему, я должна была тебе сказать, что жду от тебя сына? Когда?! — вот теперь я точно орала.

Все что я копила в себе эти долгие два года без него, выплеснулось из меня огромной волной крика. Хорошо, что я не владею боевой магией, потому что сейчас в него точно полетел бы огненный шар. А так я воспользовалась диванной подушкой. Она четко прилетела рядом с его головой и ударилась о дверь, рядом с которой он все еще стоял.

Рихард не попытался даже увернуться от моего метательного снаряда. Он продолжал смотреть на меня. А мой запал прошел, на его место пришли слезы. Самые обычные женские слезы и я разревелась.

Рихард рванул ко мне, по дороге снося к стене кресло. Он его не заметил. И вот я уже в его сильных руках, реву, уткнувшись в парадный мундир. Теперь пятна останутся. Пора прекращать эту мокротню. Я всхлипнула еще пару раз и подняла голову, чтобы встретиться с его внимательными глазами.

Он подхватил меня на руки и вместе со мною на руках сел на диван. Я очутилась у него на коленях, свернувшись в его надежных руках.

Что мне сделать, чтобы ты меня простила? — вдруг спросил он.

— Простила? — пролепетала я, как то я этого совсем не ожидала.

— Да. Это все так, и я понимаю, что в этой ситуации, в которую мы попали, виноват, прежде всего, я сам. Поэтому и спрашиваю. И, Клари, ты же понимаешь, что это всё меняет? — мягко спросил он.

— Меняет? Что меняет? — снова испугалась я.

— У нас больше нет времени на ухаживания, прощение и походы на свидания. Мы возвращаемся в Лютецию. И я хочу, вернее я настаиваю на том, чтобы туда мы вернулись с моим сыном.

— Твоим? — мой удел, по всей видимости, тупо повторять за ним слова.

— Да. Моим. Я хочу, чтобы в Лютецию он приехал Мишелем де Алеманьа, законным наследником герцогства. Я хочу, что бы Михель Свенсон Харлинсон остался в прошлом, — произнес он жестко, явно в этом вопросе возражений он не потерпит.

— Хорошо.

— Хорошо? И всё? — удивленно спросил он.

— Да. Я не собираюсь из чувства мести или обиды лишать моего сына перспектив и возможностей. Как наследный сын герцога он сможет многого добиться и многое получить. У Михеля Свенсона Харлинсона гораздо меньше возможностей. И если ты готов сделать его наследником — я не возражаю. Поэтому да. Хорошо.

— Почему ты мне сейчас о нем ничего не сказала? Спустя два года, — он отвел прядь волос от моего лица.

— Боялась всего и сразу. И твоей реакции и её отсутствия. Я не такая уж и сильная, как, наверное, всем кажусь, — я грустно улыбнулась.

— Ты сильная. И невероятная. Это я болван, каких мало. И я счастлив, что ты даешь мне шанс все исправить. Сам себя лишил сына, чуть было все не потерял.

Он склонился к моему лицу и поцеловал меня. Это было так знакомо и в то же время так забыто. Его губы, руки, сильное тело, к которому меня крепко прижали. Я запустила пальцы ему в волосы и ответила на поцелуй. Как же я по нему скучала. Именно этот мужчина был способен разбудить пресловутых бабочек в моем животе. Без него они мирно спали на своих подушках и даже и не думали пробуждаться.

Рихард отстранился и ласково провел по моему лицу. А потом произнес неожиданно деловым тоном.

— Отлично. Я признаться не ожидал от тебя таких разумных слов. Был уверен после той подушки, что в Лютецию мы попадем еще нескоро. Завтра же пойдем в ратушу. Все документы можно оформить и тут, — я отстранилась, пытаясь прийти в себя и сосредоточиться.

— А вот венчаться будем в Лютеции. Тебе пойдут семейные драгоценности, — деловым тоном продолжил он.

— Что? Вен… Венчаться? — я аж поперхнулась.

— Да. Не вижу препятствий. Ты вдова. К тому моменту как доберемся до моей столицы, уже пройдет полгода со дня смерти твоего мужа. Пышных торжеств не будет. Но…

Договорить я ему не дала. Соскочила с его колен и уперла руки в боки.

— Это ты мне сейчас так предложение сделал? Мимоходом?

— Э-э-э… Клари, милая…

— Это что мода такая пошла, делать предложение между делом, обсуждая планы на ближайшие дни!? — я шипела уже.

— Клари…

— Я тебе сейчас устрою, Клари! — И схватив другую подушку, я со всей силой треснула ею ему по голове. — А ну пошел вон! И пока не научишься делать предложение, даже не заикайся ни о каком венчании! Книжки почитай! Или спроси совета! Неуч! — с каждым словом я стучала подушкой по всему, до чего могла дотянуться.

А герцог сполз с дивана, кое-как встал под градом моих ударов и нагло хихикая, стал продвигаться в сторону двери. У двери этот наглый конь уже откровенно ржал. Овса ему на завтрак!

Утром Рихард пришел к нам завтракать. На мой удивленный взгляд, заявил, что заседания закончились и у него куча времени. Братья переглянулись, а я вручила ему ложку с кашей. И недовольного Михеля. Ну, а что?

В конце завтрака Михель и Рихард были перемазаны кашей, но зато оба довольные собой, окружающими и друг другом. И Рихард спокойно так заявил:

— Собирайтесь. У нас регистрация Мишеля в городской ратуше. Клари, это всего пару подписей и магическое подтверждение. Будет еще пару гостей. Торжественное представление наследника будет как мы, и договаривались, в Лютеции.

Габби поперхнулся соком, Себ не донес до рта бутерброд. Акке спокойно кивнул, а я замерла, потом отмерла и тоже кивнула.

— Папа будет рад. Его внук будет герцогом, — выдал Себ.

Габби хмыкнул, но воздержался от комментариев.

Эти «пару гостей» вылились в полную ратушу народу. Был даже Великий князь Александр с женой. Она мне радостно улыбалась. А я от волнения мало что понимала. Рихард с Михелем, хотя теперь уж точно Мишелем на руках, принимал поздравления. Я стояла рядом, кивала и улыбалась. Себ и Габби от такого количества знатных особ тоже были не в своей тарелке. Только Акке чувствовал себя спокойно. Он стоял рядом с Арчибальдом и что-то деловито обсуждал.

Солидный Мэтр с важным видом что-то проделал над нашими головами и вся ратуша громко зааплодировала. А потом он задал Рихарду вопрос, признает ли, и дальше шло перечисление титулов. К концу этого перечисления я уже и забыла, о чем там речь шла.

Рихард ответил на эту тираду утвердительно, еще и кивнул для надежности. Потом меня тоже спросили. И я тоже кивнула. И сказала «да». Метр, был важным, ратуша красивой, а гости один знатнее другого. Оставалось только кивать и улыбаться.

Солидный Мэтр протянул Рихарду бумаги с гербами и сургучными печатями на веревочке. А потом огромную амбарную книгу, в которой герцог должен был расписаться. Он отдал мне Мишеля и расписался, а потом снова взял его у меня и прошептал.

— Клари, распишись, пожалуйста, в двух местах. Просто формальность.

Я же не расписываюсь на том, что не прочитала? Но давящая обстановка старинной ратуши и куча гостей не располагали к изучению документов. Поэтому я молча поставила свою подпись под широким росчерком Рихарда.

А потом нас снова поздравляли. Рихард не отдавал сына даже на минутку и не разрешал дотрагиваться многочисленным гостям. Как правило, никто и не пытался, но все-таки некоторые протягивали руку в желании подержать Мишеля за ладошку или пожать ножки в узорчатых сапожках. Рихард пресекал попытки таким взглядом, что незадачливый гость спешил скрыться с глаз долой.

После всех церемоний и поздравлений мы вернулись во дворец измотанными. Но как оказалось, это был не последний сюрприз. Все наши вещи оказались собранными слугами и готовыми к отправке. На мой недоуменный взгляд Рихард невозмутимо сообщил, что у нас поезд до Минихена, знаменитого города «у монахов» и отправление сразу после обеда.

В таком бешеном ритме я не успевала задать ни единого вопроса, и толком поговорить то было некогда, только когда один из слуг сказал, обращаясь, почему-то ко мне:

— Ваше сиятельство, машина подана. Вещи уже отправлены на вокзал. Вы соблаговолите спуститься?

Я замерла и уставилась на Рихарда.

— Клари, у нас поезд, что ты застыла? — последовал ответ.

Как выяснилось на вокзале, Рихард занимал не просто роскошное купе, ему принадлежал целый вагон. Соседние два вагона занимала охрана и слуги. Арчибальд обычно ехал с Рихардом, но тут он сказал, что ему вполне подойдет соседний вагон. Тем более на охране и слугах Рихард не экономил и купе там тоже роскошные. А в нашем вагоне разместятся Себ и Габби. О том, чтобы отселить куда-то Акке, никто даже не заикался.

За сутки, что мы провели в дороге, Рихард или играл с Мишелем, или был занят бумагами. А бумаг было много. Два секретаря приносили их и приносили. Мы встречались только во время приема пищи, но тогда тут были и братья, и Арчи. И обсуждали все что угодно. У меня же накопилось куча вопросов по поводу произошедшего в ратуше, но Рихард упорно избегал разговоров на эту тему.

Уже с вокзальной площади Минихена мне бросилось в глаза возвышающаяся над городом громада готического собора Фрауэнкирхе — самое высокое здание в городе. Мы быстро прошли к машине, я шла под руку с Рихардом, который держал на руках Мишеля. Путешествовать с герцогом, высшим магом и членом Совета Двенадцати было безусловно комфортно. Машина уже была подана. Не нужно беспокоиться о вещах, гостинице. Не нужно вспоминать точно ли мы все взяли и ничего не забыли. Даже Мишеля мне нести не давали, резонно аргументируя, что для этого у него есть отец.

Гостиница, в которую нас доставили, была самая большая, дорогая и шикарная в городе. Имея опыт путешествия с братьями и размещения в гостиницах, я опять поймала себя на мысли как же это здорово путешествовать с Рихардом. И дело даже не в деньгах. Столько заботы о себе и сыне мне еще не доводилось получать. Было учтено всё. Даже то, о чем я еще и не подумала. Так не успели мы пообедать и уложить на дневной сон Мишеля, как один из секретарей Рихарда, поклонившись, спросил, кто из братьев будет меня сопровождать в картинную галерею Минихена «Пинакотеку».