По эту сторону любви

Глава 3.

«Легенда о пекаре из Экло» Корнелис ван Далем и Ян ван Вехелен.

Вывеска… кровью налитые буквы

Гласят — зеленная, — знаю, тут

Вместо капусты и вместо брюквы

Мертвые головы продают.

В красной рубашке, с лицом, как вымя,

Голову срезал палач и мне,

Она лежала вместе с другими

Здесь в ящике скользком, на самом дне.

Гумилев Н.С. «Заблудившийся трамвай» (1920)

— Вы кто?

— Это неважно.

Передо мной стоял красивый мужчина. Высокий, широкоплечий, в дорогой темной одежде. Лицо будто высечено из мрамора. Четкий римский профиль с характерным носом и пухлые губы. А еще он черноволос, что для севера с их блондинами и рыжеволосыми было не типично. Значит приезжий, как и я. Только вот я была блондинкой и не сильно выделялась. А вот Михель будет здесь как белая ворона. Как я раньше об этом не задумывалась? Увидела незнакомца и сразу поняла, что он тут чужой. Как, наверное, будет и мой сын. Сколько бы лет не прошло.

— А что же тогда важно?

— Важно то, что вы интересуетесь вещами, не понимая их реальной угрозы. Важно то, что вам невероятным образом удалось ликвидировать всех троих исполнителей убийства вашего мужа. Важно то, что вы умудрились выйти на след заказчика и теперь упорно пытаетесь его найти. Вот это важно. Важно, что ваша жизнь под угрозой, — а у него приятный голос.

— Я ликвидировала трех исполнителей? Не понимаю, о чем вы.

— Нам прекрасно это известно. Последнего вы собственноручно прирезали. Вы умело замели следы, но ваш магический след остался, — красивый мужчина с приятным голосом, но вот обвиняет он меня зря.

— Магический след не является доказательством. У вас нет против меня ничего. Кстати, вы ведь не из полиции? Они магический след даже не снимали. Тогда откуда он у вас?

— Я снял его остатки, проникнув в морг. Почему вы его не убрали? Торопились?

— Я по-прежнему не понимаю, о чем вы.

Не думает же он, что я признаюсь в убийстве? А магический след я и не думала убирать. Он у меня слабый, у меня даже и артефакта нет для его ликвидации, я же не профессиональный убийца. Да и потом, не толкни меня тот мертвый матрос, я и не знаю, хватило бы у меня духу хладнокровно прирезать Колокола. Странно, почему это вдруг на меня и те два трупа повесили?

— Вы удивительная неска. Но вы должны признать, что вам повезло, но так не может продолжаться. Вы должны остановиться. Заказчик вам не по зубам, — продолжил таинственный незнакомец.

— А вы не знали? У меня зубы как у акулы, в три ряда. Я как-нибудь сама разберусь, как их применять.

— Неска, ох. Простите, Эманум Харлинсон…

— Вы пока беспочвенно меня обвиняете, и не дали никакой полезной информации. Я нахожу наш разговор бессмысленным. И если позволите, хотела бы уйти, — я развернулась и прошла мимо собеседника на выход из кладбища.

— Эманум Харлинсон, постойте. Давайте я расскажу вам о символе, что вы искали в библиотеке, — мужчина пошел рядом.

— Я слушаю вас.

— Черное солнце — символ древний. Его можно встретить на усыпальницах многих старых гробниц. И он не нес в себе никакой угрозы, пока примерно в одиннадцатом веке одно оккультное тайное общество «Золотой зари» не выбрало его своим символом и знаком. Именно с этих пор символ стал синонимом мрака, бессмысленной жестокости и кровавых жертв.

— Замечательная сказка. Особенно мне понравилось про одиннадцатый век, — не смогла я удержаться.

— Эманум Харлинсон, орден «Золотой зари» существует и поныне. И его главная задача не допустить нахождения Магического Грааля. И поэтому его главная цель это вы, — продолжил мужчина, не обратив на мою реплику внимания.

— А с логикой вы дружить не пробовали? Или в этом ордене не могут отличить мальчика от девочки? Мой муж был большим и сильным мужчиной, и его крайне трудно было перепутать со мной. Так почему убили не меня?

— В ордене сложные понятия и ценности. Это связано со старой легендой о Магическом Граале. Что-то про то, что один мало что может. И только в окружении единомышленников способен свернуть горы. Поэтому и убили вашего мужа, а не вас.

— Простите, но это похоже на средневековую сказку, и мало соответствует логике. Не хотят, чтобы я нашла Грааль? Так чего проще? Нет человека — нет проблемы. А убить меня просто. Вот у вас уже была сотня возможностей это сделать, пока мы разговариваем.

— Именно эту информацию я пытаюсь до вас донести. Вы удивительно беспечны, подвергаете жизнь большой опасности. Вы должны…

— Я ничего Вам не должна, — я остановилась и резко перебила его.

— Но…

— Мне нужно имя человека носящего перстень с символом старого оккультного ордена. И проживающего в этом городе. Вы можете его мне назвать? — снова перебила я его.

Слушать бред я повторно отказывалась.

— Могу. Но не буду, — это прозвучало по-детски. Буду, не буду. Но он это и сам понял, потому что попытался продолжить. — Я…

— Нам больше не о чем разговаривать. Кроме детских сказок вы ничего рассказать не в состоянии. Доброго вам дня.

Я вышла за ограду кладбища и быстрым шагом прошла к машине с ожидающем меня Метром Вильфредом. Ножи мы больше с ним не метали, но он иногда сопровождал меня, или подвозил на семейном автомобиле Харлинсонов. Он ни о чем не спросил и ничего не сказал. Только проводил незнакомца недобрым взглядом.

— Дядюшка Вильф, я хотела с вами вот о чем поговорить, — мы ехали домой, и я решила начать неприятный для меня разговор.

— Да, Клари. Давно пора, — не отрывая глаз от дороги сказал Метр.

— Это касается Акке, — нерешительно сказала я.

— Что еще натворил этот мальчишка?

— Не он. А я. Он увидел, как я кое-что сделала нехорошее, и я теперь боюсь за его психику. Вы не могли бы…

— Как ты скидываешь в канал трупы или перерезаешь горло магу в пьяной драке? Что конкретно он увидел? — невозмутимо вдруг спросил он.

— Э-э-э…

— Клари, детка, не держи меня за идиота. Так что?

— Последнее. И я не… — сказать, что тех двоих я и пальцем не трогала, мне не дали.

— Мага нужно было убивать броском ножа. В кабаке все равно никто бы не заметил, кто метнул нож. А так при близком контакте на нем мог остаться твой магический след. Это было глупо, — продолжил раскрывать мои ошибки дядюшка Вилф, как ни в чем не бывало.

— Мне нужно было имя заказчика, — пробубнила я слегка расстроенная.

— Хм, дельная мысль. Получила?

— Почти. Описание только с приметами. Мне по этим приметам необходимо его найти.

— Понятно. Приедем домой, расскажешь приметы и описание подробнее. Я подключусь к поискам по своим каналам. А что не так с Акке? — спросил он, явно не понимая моих терзаний.

— Что не так?! Я при нем перерезала горло человеку. Этого мало? — взвилась я.

— Он помогал тебе?

— Да, он…

— Молодец парень. Настоящий Харлинсон. Клари, я благодарен тебе за мальчишку. Когда погибли его родители, он еще был мал, чтобы мстить. А ты дала ему такой шанс. Спасибо, — и он кивнул мне и продолжил. — Я горжусь тобой, Клари. Ты быстро вычислила убийц и отомстила за мужа. Мы только начали подбираться, когда уже выловили те трупы. Только разрабатывали мага, как тут эта драка и его смерть.

Какой-то кошмар. Я прикрыла глаза. Рассказывать, что я не убивала и не кидала трупы в порту бесполезно. Как и просить помощи и поддержки с ситуацией с Акке. Для них он уже взрослый и самостоятельно может принимать трудные решения. В моем мире пятнадцать по факту тоже взрослый. Возраст ответственности и моральной и административной. Но ведь все так индивидуально. И в четырнадцать видеть и пережить то, что пережил Акке на мой взгляд рано. Но это мое мнение. А в этом мире и в этой области придерживались другой позиции. Хочу ли я, чтобы Михель в четырнадцать стал уже настолько взрослым? Определенно нет.

Думала ли я, когда шла в этот кабак, что Акке будет свидетелем убийства? Нет, не думала. По-моему я мало о чем подумала. Не подумала, что тащу непонятно куда подростка, не подумала запастись артефактом, ликвидирующим магический след. Тот незнакомец прав. Везение, чистой воды везение, что все обошлось.

На следующий день я снова была в библиотеке. Но теперь уже искала информацию о культе «Золотой Зари». И тут мне повезло гораздо больше. Информация была, и я увидела своими глазами тот символ, что так отчаянно искала. Выглядел он и в самом деле не очень, напомнил нацистские символы. Или свастику. Не самое лестное сравнение.

И еще было жуткое ощущение, что я видела его. Видела в этом мире. Видела на ком-то знакомом. Только вот на ком?

На следующий день мне нанесла визит жена помощника бургомистра. Эманум Бертель Экерсберг несколько раз приходила в галерею и покупала картины, иногда с мужем. Мы с ней, бывало, болтали за чашечкой чая, пока муж беседовал и выбирал полотно с Метром Харлинсон. Но, я не могу сказать, чтобы мы были подругами.

Она долго и нудно приносила мне соболезнования, прикладывала тоненький платочек к глазам и вытирала невидимые слезы. Я кивала, подливала ей чай и отчаянно желала, чтобы она перешла к цели визита.

— Ну-у-у, я понимаю ваше горе и сочувствую, но у меня такая ситуация, что без вашей помощи никак не обойтись, — наконец-то начала она.

— Поверьте, если это в моих силах, я обязательно вам помогу. Так что за безвыходная ситуация, в которую вы попали?

— Я купила картину в подарок мужу, у нее интересный сюжет. Он такое любит и коллекционирует. Но вот беда. Её автор под большим сомнением, а мне бы не хотелось подарить подделку на такую дату. Вы не могли бы приехать ко мне и посмотреть на нее? Я понимаю, что вы в трауре и не можете совершать подобные визиты. Но может быть, вы все же сделаете исключение?

— А что мешает вам привести картину ко мне домой?

— Размеры — она большая, это будет сложно организовать, — она потеребила свой платочек.

Вдове в течение трех месяцев запрещалось ходить в гости. Принимать гостей она могла, но сама могла посещать узкий круг мест.

Если перевести это с её языка на мой, получалась следующее: давай ты рискнешь своей репутацией, приедешь ко мне домой, чтобы я могла не опозориться перед гостями, когда буду вручать свой презент. Я же потом первая буду судачить, что ты ездила по гостям в трауре. И на празднике по случаю дня рождения мужа обязательно это упомяну. Ведь это к тому же сэкономит мне деньги на транспортировке полотна. А то вози его туда-сюда. Деньги за это плати.

Я уже собиралась вежливо ей отказать, но тут она поставила на столик чашку с чаем и так неловко, что уронила книгу, лежащую рядом с подносом. Книга упала, и из нее выпал рисунок с символом Черного солнца.

— Ой, это же рисунок с перстня моего мужа. Вы тоже увлекаетесь древними символами? Это символ благополучия и богатства, муж так сказал. Так вы не ответили… — и она, вложив рисунок обратно в книгу, положила её на столик.

Вот и не верь после этого в судьбу. Я всегда со скептицизмом относилась к такого рода совпадениям. Герой идет и толкает на эскалаторе героиню — любовь на всю жизнь. Героиня пачкает героя мороженным — любовь до гробовой доски. Но теперь задумалась о том, что счастливые случайности и в самом деле бывают.

— Разумеется, я помогу вам. Когда вам будет удобно, чтобы я подъехала? — и я мило улыбнулась ей.