Магистр Войны

XIII. ДОБРОСОВЕСТНОСТЬ

Урдешский Дворец занимал пик Великого Холма. Элтат был субконтинентальной столицей Северного Династического Конклава, и, как и все города-кузницы Урдеша, его местоположение и важность были обусловлены геотермальной энергией вулканического выхода на поверхность. Адептус Механикус пришли на Урдеш тысячи лет назад, во время раннего заселения Миров Саббат, и накрыли крышками и приручили пики вулканов мира, чтобы обогревать и питать свою промышленность. Урдеш был не просто стратегически важным из-за своего местоположения: он был жизненноважным, живым активом для массового промышленного производства.

Транспорт Вон Войтца, с мощным эскортом, ехал вперед по оживленным улицам на склоне холма, минуя башни заводов Механикус и паровые фабрики, которые торчали на склонах и питались энергией от геотермальных источников. Пелена из дыма и пара окутывала верхние части города, вися, как, как при погоде в горах, побочный продукт промышленности. Копоть и сажа покрывали рабочие башни и строительные залы, и зачерняли огромные символы Бога-Машины, которые были закреплены на стенах завода.

— Когда-то, — заметил Вон Войтц, — рассказывали, что Механикус использовали столько же рабочих бригад, чтобы обслуживать дворцы-кузницы, сколько их было и в самих кузницах. Им приходилось чистить и снова чистить, никогда не прекращающийся тяжелый труд, чтобы те эмблемы сверкали золотом, а белые камни стен были отполированы. Но сейчас военное время, Брам. Внешний вид менее важен, и Механикус нужна вся их рабочая сила для работы внутри. Поэтому наслаивается грязь, и великолепие тускнеет.

— Я уверен, что есть кое-какая притча, сэр, — осмелился высказаться Байота, — о самом Урдеше. Бесконечный тяжелый труд, чтобы держать его свободным от губительной грязи.

Вон Войтц улыбнулся.

— Я уверен, мой старый друг. Непокоренная гордость Урдешских Династий, вечно трудящихся. Я уверен, что адепты сочинили песни на коде об этом.

— Она на самом деле здесь? — спросил Гаунт.

Вон Войтц выглядел развеселенным, наблюдая, как растерянно Гаунт смотрит из окна транспорта на движущийся мимо город.

— Да, Брам, — сказал он.

— Сания? С Хагии?

— Она очень давно не пользовалась этим именем, — сказал Вон Войтц. — Сейчас она – Беати, во всех отношениях, номинальный глава нашей монументальной борьбы.

Гаунт посмотрел на генерала.

— Могу я увидеть ее? — спросил он.

Вон Войтц покачал головой.

— Нет, Брам. Не в ближайшее время, по крайней мере.

— Это вопрос логистики, — услужливо добавил Байота. — Она вместе с Хереппанской кампанией, в южной полусфере, во многих тысячах километров отсюда, там, где сражение наиболее интенсивное. Доступ туда затруднен. Возможно, вокс-связь может быть организована для вас.

— Как долго она здесь? — спросил Гаунт.

— С тех пор, как началась контратака, — сказал Вон Войтц. — Значит… четыре года?

— Три, — сказал Байота. — Полковник-комиссар, множество аспектов кампании изменились после того, как вы… после вашего посвящения в ситуацию. Я должен проинформировать вас о деталях так скоро, как возможно.

— Многое изменилось, — сказал Вон Войтц, — хотя, многое осталось тем же самым. Прошло десять лет, а требования к нашим усилиям не изменились.

Он наклонился вперед в своем кожаном сидении, смотря на Гаунта, локтями на коленях. В его глазах был сконцентрированный взгляд, который Гаунт не видел с самых ранних дней их службы вместе.

— Проблема все та же самая, какой и была всегда, — сказал он, — после Балгаута. Имперский фокус. Наш возлюбленный магистр войны настаивает, несмотря на советы штаба, на наступлении на Архонта и на Анарха. Мы ведем два крестовых похода в одном.

— Слайдо недооценивал индивидуальную мощь магистров, — сказал Гаунт.

— Ох, да. Именно так, — согласился Вон Войтц. — И из них, Анарх Сек наиболее опасный.

— Наступление в Тыл неизбежно приведет к разделению наших сил, — сказал Гаунт. — Мы были бы совершенно разбиты, если бы не схлестнули...

Вон Войтц поднял руки.

— Я не спорю, Брам. Это было жизненноважно. Тогда. Кроме того, мы сломали Сека и выгнали его из Систем Кабала. Те звезды освобождены. Это, все из-за политики междоусобного разделения, которую ты защищал.

— Это сработало? — спросил Гаунт.

— Мы использовали амбиции и власть Сека против него, — сказал Байота. — После миссии в Пределе Спасения были другие, все с тем же намерением – разжечь конкуренцию между Секом и Гором. Они больше не действуют в единстве. Есть конфликт. Значительные сражения между племенами Кровавых Миров. Разведка предполагает, что два года полномасштабная война бушевала между Кровавым Пактом и Сынами Сека в системах Ванда Пи. Сек был разбит, выгнан из Систем Кабала и Хана, а Архонт Гор снова напал на прочную линию Групп Эриний.

— Но Сек вернулся, сюда? — сказал Гаунт.

— Либо Анарха снова вернул в строй Гор, — сказал Вон Войтц, — и он делает попытки показать свою возобновленную верность, или он делает последнюю попытку консолидировать свои собственные власть и ресурсы. Он запустил эту контратаку против группы систем, с особенным фокусом на Урдеше, из-за его производственных активов. Это бедный мир, оспариваемый так много раз. Я сомневаюсь, что есть другой мир в Зоне Саббат, который переходил из рук в руки так часто за последние сто лет.

— Значит, усилия направлены на то, чтобы разбить его здесь? — спросил Гаунт.

— В последний раз, — сказал Вон Войтц. — Пока Лорд Генерал Эйрик ведет наступление против Гора. И в этом дело, опять же – мы снова на двух фронтах. Мы очень растянулись. Это политика, которую Макарот не отпустит.

— Потому что он отдает себе отчет насчет угрозы от Сека, — сказал Гаунт.

— Сек отчаянный, — сказал Вон Войтц. — Войны при помощи флота было бы достаточно, чтобы покарать его и держать его подальше. Наш магистр войны, с Беати подле себя, должен бы вести атаку против Архонта, а не задерживаться здесь.

— Вы бы сдали Урдеш? — спросил Гаунт.

— Раньше такое уже делалось, — резко сказал Вон Войтц. — Множество раз. Итак, Сек немного укрепляется. Как только Архонт уничтожен, Сек был бы всего лишь частью зачистки. Но у Макарота стало навязчивой идеей вступить в единоборство сразу с ними обоими, и уничтожить из обоих.

— Вы не одобряете?

— Я не одобрял пятнадцать лет, Брам, — сказал Вон Войтц. — Мое инакомыслие довело меня до Пятой Группе Армий и к командованию, чтобы прикрыть Тыловой Фронт.

— С уважением, — сказал Гаунт, — в то время это выглядело так, как будто магистр войны обходит вас благосклонностью в пользу таких командующих, как Уриенц. Вас и Сайбона. Это выглядело, как понижение в должности. История показала обратное. Если бы вы, Сайбон и Блэквуд не были бы переведены на Тыловой Фронт, Сек и Иннокенти разбили бы крестовый поход в 76-ом. Было ли это раздражением со стороны магистра войны, или было ли это стратегическим пониманием за гранью возможностей любого из нас?

— Только это понимание длится слишком долго, Брам, — сказал Вон Войтц.

Их машина достигла вершины Великого Холма. Кортеж прогрохотал по металлическим мостам, которые пересекали бездну из геотермальных выпускных отверстий, а затем поехал мимо бункеров и сторожевых башен, которые защищали вход в узкое ущелье, разделяющее внутренний конус вулкана. Внешние поверхности ущелья были покрыты пузырями огневых позиций макро-пушек, подобно наростам на корпусе морского танкера.

Миновав сторожевые башни, процессия въехала в тень устремляющегося вверх ущелья. Отвесные стены по обе стороны были массивными и неприступными. Каждые двадцать метров здесь были орудийные позиции, а на вершинах были батареи тяжелых Василисков, их длинные стволы были направлены в небо, как длинные шеи пасущегося скота.

Мрак прохода по ущелью был рассеян прожекторами, которые были закреплены высоко на стенах. У света был жуткое, искусственное излучение, которое напомнило Гаунту охряное свечение ламп в нижних ангарах корабля.

Кортеж замедлялся несколько раз, когда проезжал врата и барьеры в ущелье, батареи Гидр и счетверенных пушки, которые с жужжанием поворачивались, чтобы отслеживать их, но власть Лорда генерала означала, что кортежу не нужно было останавливаться. Ряды облаченных в броню Гвардейцев стояли по стойке смирно, когда машины проезжали мимо.

За входным ущельем небо стало снова видимым. Пик Великого Холма был обширным амфитеатром, окаймленным зазубренными краями конуса вулкана, и внутри него располагались безмерные предместья Урдешского Дворца. Возвышающиеся внутренние стены окружали Имперский бастион скромного размера, его главные шпили простирались высоко над окружающим пиком в гнетущее небо.

Они проехали концентрические группы стен, миновали внутренние дворы, где дивизионы бронетехники стояли, как Гвардейцы на параде: Василиски, танки прорыва, осадные такни, сверхтяжелые под брезентом. Они быстро проехали мимо ряда Завоевателей, одинаковых, отличающихся только номерами на корпусах, а затем поехали по дороге вверх к Высокому Двору главной крепости.

Когда Гаунт выбрался из тяжелого транспорта генерала, эскорт из бронетранспортеров Таурокс окружил его, боевой строй из Ударов Молний проревел на низкой высоте, наполнив Высокий Двор звуком, направляясь на запад над крепостью. Гаунт смотрел вверх, как они проносятся мимо, а затем на вторую волну, которая быстро последовала за ними. Он надел свой плащ, прошел по двору и поднялся по ступеням на стену.

— Гаунт? — крикнул ему вдогонку Вон Войтц.

Со стены у Гаунта был ясный вид над краем конуса, на обширный город внизу и на отдаленный ландшафт. Он мог видеть тусклый блеск моря. Темный промышленный ландшафт простирался на восток, мозаика из нефтеперегонных заводов и мегаструктур фабрик, обширные территории из пилонов, похожих на металлические леса, и на грязные, изрыгающие газ промышленные установки, некоторые, явно, выдающиеся из вод Восточного Предела на искусственных островах. Далеко на востоке разразилась гром, и Гаунт увидел дрожание пламени вдали, освещающего линию горизонта.

Урдешские и Хеликсидские часовые, составляющие личный состав счетверенного оружия на стене, бросали на него взгляды, озадаченные. Кто это был, что только что поднялся сюда?

Еще одна волна самолетов проревела над головой, следуя по тому же самому маршруту, как и предыдущие. На этот раз Мародеры, косяк из пятидесяти, их мощные двигатели ревели, пока они тащились по воздуху, медленнее и более массивные, чем ударные истребители, которые были до них. Гаунт наблюдал за ними, пока янтарное свечение из их форсажных камер не исчезло в темном кавардаке пейзажа. Еще один грохот грома дошел с ветром, и еще одна вспышка осветила горизонт.

— Враг штурмует паровые фабрики у Заракппана, — сказал Байота, встав рядом с Гаунтом, и присматриваясь.

— Мы пытаемся сохранить драгоценную инфраструктуру так долго, как возможно, — сказал он, — именно поэтому Урдешская война в основном сухопутная, а не зачистка с орбиты. Кроме того Архивраг, кажется, больше намеревается разрушать, чем захватывать. Тем не менее, Заракппан слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно. Предпочтение было отдано размещению воздушных сил, вместо наземных, чтобы справиться с атакой более решительно.