Магистр Войны

XXIII. МАГИСТР ВОЙНЫ

Восточное крыло Урдешского Дворца казалось пустым, как будто его не использовали долгое время. Бонин вел. Они проходили мимо комнат, которые были полны брошенной мебели, покрытой пыльными простынями, и других комнат, которые до потолка были заставлены ящиками и хламом. Ковры в коридорах были обветшалыми, а древние портреты, висящие на стенах коридоров, были настолько грязными, чтобы было трудно сказать, что на них было изображено.

Треск и грохот авианалета снаружи продолжался. В воздухе был некомфортный статический заряд от массивных пустотных щитов дворца, как будто собиралась разразиться могущественная гроза. Когда они проходили мимо внешних окон, они могли видеть свечение щита снаружи, окружающего купол Великого Холма магнитосферным свечением.

Время утекало. Уже прошло почти два часа с тех пор, как Гаунт дал Вон Войтцу определенный срок. Ладно, Вон Войтцу придется подождать его ответа. Восточное крыло было похоже на кроличью нору.

— Я думал, что здесь будет охрана, — сказал Белтайн. — Я имею в виду, он – магистр войны. Я думал, что здесь будет высокий уровень безопасности, контрольно-пропускные пункты.

— Я думаю, что его власть держит людей подальше, — сказал Гаунт. — Его абсолютная власть, отталкивающая посетителей.

— Серьезно? — спросил Белтайн.

— Он – магистр войны.

— Если он не любит компанию... — начал Даур.

— Ему придется сделать исключение, — сказал Гаунт.

— Но, если он не позволяет людям...

— Я рискну, Бан.

Это было, определенно, странно. Центральные части массивной крепости, военная комната, командные центры, кишели людьми и активностью, и каждый угол и коридор охранялись. Но, пока они продвигались в восточное крыло, они обнаружили нарастающее чувство пустоты, как будто они ушли из обитаемой крепости в какое-то заброшенное место, место, из которого люди поспешно эвакуировались и никогда в него не возвращались.

— Они все еще с нами, — пробормотал Бонин. Гаунт посмотрел назад по коридору. Санкто и отряд Темпестус, с невыразительными лицами, следовали за Гаунтом на почтительном расстоянии. Гаунт пытался приказать им вернуться или остаться в командном центре, но Санкто твердо отказал. Защита Лорда Милитанта Гаунта была его долгом. Он пошел бы туда, куда и Гаунт.

— По крайней мере, они повисли сзади по моей просьбе, — сказал Гаунт. — И они не пытались остановить нас.

— Это потому, что их приказы просты, — сказал Гаунт. — Никто не сказал им остановить вас. В любом случае, пока еще нет. Я полагаю, что мы выясним, возьмет ли верх прямой и злобный приказ магистра войны над приказами телохранителей.

Внезапно он поднял руку, и они остановились. Бонин пошел вперед к наполовину открытой панельной двери. Он открыл ее настежь.

Это была спальня. Не комната Лорда – они прошли мимо нескольких таких, сводчатых комнат с кроватями, поднятыми на платформах, со стенами, украшенными позолоченными декорациями. Это была комната чиновника средней руки, слуги дома. Покрытые деревянными панелями стены были дымчато-темные от старого лака, а шторы были закрыты. Единственный свет шел от одной светосферы на ночном столике рядом с большой кроватью с балдахином. Столик и пол были заставлены старыми книгами и планшетами. Переносной нагреватель жужжал в углу, выбрасывая чахлое тепло в холодную комнату. Это был тот звук, который услышал Бонин.

— Здесь никого, — сказал он.

Гаунт осмотрелся. Это была достаточно красивая комната, но сырая и пыльная. Определенно, спальня слуги или помощника. Это не было жилищем человека, чья власть доминировала над сектором космоса. На кровати не спали, хотя ее, явно, заправили месяцами или годами ранее, и никогда не использовали. Простыни и покрывала были серыми от пыли, а на подушках были пятна плесени.

— Сэр? — сказал Даур.

Он уже прошел к стороне кровати, стороне с ночным столиком. Гаунт пошел посмотреть.

На полу было гнездо рядом с кроватью, наполовину под ней, гнездо, сделанное из старых простыней, подушек, подушек с диванов и грязных валиков. Еще больше книг и планшетов валялись в логове, вместе с несколькими грязными тарелками и пустыми, грязными кружками. Кто бы ни использовал эту комнату, он не спал в кровати. Он прятался под ней, в стороне от двери, в самой темной части комнаты, свернувшись калачиком, как это делает ребенок, когда ему страшно ночью.

Гаунт уже видел такую паранойю раньше. Он видел это в солдатах, даже в офицерах, которые прошли через слишком много адов. Сон ускользал от них, или, когда он приходил, они спали с одним открытым глазом. Они всегда наблюдали за дверью. Они могли спать в кресле, или в раздевалке, так что они могли наблюдать за кроватью, которая была четко видна любому, вошедшему в комнату, и оставаться невидимым.

Санкто и его люди дошли до двери спальни и смотрели на них.

Гаунт бросил взгляд на Санкто.

— Оставайтесь здесь, — сказал он.

— Сэр...

— Я это и имел в виду, Сцион.

— Дверь, сэр, — сказал Бонин. Он указал на настенную панель.

— Что? — спросил Гаунт.

Бонин протянул руку к стене. — Я чувствую сквозняк.

Он подошел к стене, пробежался руками по панелям, и нажал. Дверь со щелчком открылась.

Гаунт открыл дверь шире. За ней была темнота. Он мог чуять старый клей, пыль и воск.

— Все оставайтесь здесь, — сказал он.

Гаунт вошел в темноту. Это был коридор, сырой и узкий, просто щель, вырезанная в каменном материале крепости. Он подстроил свои аугметические глаза к низкому уровню освещения и пошел вперед, скользя левой рукой по каменной стене.

Пыльная занавеска блокировала дальний конец прохода. Он откинул ее.

Комната за ней была библиотекой. Ее высокие стены были разлинованы полками, набитыми древними книгами, свернутыми картами, пергаментом, коробками и досками. Гаунт предположил, что он должен быть в основании башни, потому что разлинованные полками стены уходили вверх в темноту настолько высоко, насколько он мог видеть. Соединенные утонченными, железными лестницами, узкие переходы охватывали каждый уровень. Медные перила ограничивали каждый переход, позволяя передвигаться по маленьким медным лестницам, которые могли быть подняты, чтобы добраться до самых высоких полок. Несколько больших читальных столов стояли в центре комнаты, их поверхности почти затерялись под кучами книг и бумаг. На некоторых лежали стеклянные пресс-папье, а другие были набиты закладками из кусков пергамента. Гаунт увидел старые книги, разбросанные по ковру, их страницы были вырваны и использованы в качестве готового источника для закладок. Рваные бумажки валялись повсюду. Читальные лампы светились на столах, окруженные банками с клеем, мотками клейкой ленты, баночками с воском, пресс-папье, кружками с карандашами и мелками, увеличивающими линзами и оптическими считывателями. Пылинки медленно кружились в свете ламп, и в призрачном свете, который проникал сквозь единственное узкое окно над столами. Было жарко. Еще больше нагревательных приборов пыхтели в углах комнаты, делая воздух горячим и сухим, и здесь был неприятный сквозняк, который доносился с открытого темного небосвода над головой.

На мгновение на Гаунта нахлынули воспоминания. Комната Старшего Мастера Бонифация в Схоле Прогениум на Игнатус Кардинале, целую жизнь назад. Он снова почувствовал себя ребенком, мальчиком двенадцати лет, одиноко ждущим предопределения своего будущего.

Он сделал шаг вперед. Его рука покоилась на рукояти его силового меча. Он не понимал, от чего он должен защищаться, за исключением того, что это может быть его собственное решение. Придя сюда, чувствовал он, он собирается нажить себе врагов, так или иначе.

— Привет? — произнес он.

Что-то пошевелилось над ним в темноте. Он услышал, как медные поручни заскрипели и загремели на направляющих, когда лестница сместилась.

— Уже время ужина? — спросил голос. Он звучал слабо, истощенно.

— Привет?

Кто-то прошел по переходу в двух этажах над ним и уставился вниз. Маленькая фигура, с руками, полными книг.

— Время ужина?

Гаунт пожал плечами, вытянув шею, чтобы посмотреть.

— Я не знаю. Я ищу магистра войны. Магистра войны Макарота. Это срочно, чтобы я увидел его. Он здесь?

Фигура наверху шикнула, и захромала к концу перехода. Он начал спускаться вниз, пошатываясь под весом книг, которые он пытался удержать. Он был старым. Гаунт видел тощие голые ноги и тяжелые, огромные носки, сделанные из толстой шерсти, залатанные и заштопанные. Он видел, как края большой, грязной ночной сорочки висят, как юбка.

Человек добрался до перехода внизу, каким-то образом умудрившись не уронить ни одну из книг. Он странно посмотрел вниз на Гаунта, хмурясь. Его лицо было круглым, с седеющими, зачесанными на бок волосами. Он выглядел нездоровым, как будто он не появлялся на солнечном свете долгое время.

— Магистр войны Макарот занят, — раздражительно сказал он.

— Могу себе представить, — сказал Гаунт. — Сэр, вы можете мне помочь? Очень важно, чтобы я поговорил с ним. Вы знаете, где он?

Человек снова шикнул, и зашаркал по переходу к следующей лестнице. Книга соскользнула с его кучи и упала. Гаунт ловко сделал шаг вперед и поймал ее до того, как она упала на пол.

— Быстрые рефлексы, — заметил человек. — Уже время ужина? Здесь это реальная проблема.

— Простите...

— Уже время ужина? — спросил человек, пристально смотря на Гаунта сверху и пытаясь удерживать контроль над книгами, которые он тащил. — Несложный вопрос, исходя из огромного количества вопросов, которые человек может задать. Ты новенький. Я тебя не знаю. Обычный парень умер или что-то такое? Так не пойдет. Магистр войны очень особенный. Ужин в то же самое время. Он встревожен изменением. Почему у тебя нет подноса?

— Я здесь не с ужином, — сказал Гаунт.

Человек выглядел раздосадованным.

— Ладно, это очень разочаровывает. Ты вошел сюда, как будто принес ужин, и поэтому я решил, что сейчас время ужина, а теперь ты говоришь, что ты не принес никакого ужина, и мой живот начинает жаловаться, потому что меня заставили поверить, что настало время ужина. Что собираешься сказать на это?

— Простите? — ответил Гаунт.

Человек уставился на него. Его лоб покрылся морщинами.

— Простите – это слово, у которого слишком мало места в Империуме Человека. Я удивлен услышать это слово, произнесенное в любом контексте таким безжалостным солдатом, как Ибрам Гаунт.

— Вы знаете, кто я? — спросил Гаунт.

— Я только что узнал тебя. А что? Я ошибаюсь?

— Нет.

— Ибрам Гаунт. Бывший полковник-комиссар, командир Танитского Первого, формально из Гирканского Восьмого. Герой Балополиса, Врат Олигархии и так далее. Послужной список включает в себя Меназоид Эпсилон, Монтакс, Улей Вервун-Вергхаст, Буцефалон, Фантин, Хагию, Херодор, и так далее и тому подобное. Это ты, правильно?

— Вы знаете меня?

— Я знаю, что ты хорош в ловле. Помоги мне с этим.

Человек протянул стопку книг и отпустил их. Гаунт рванул вперед и умудрился поймать большинство из них. Он положил их на один из читальных столов, и пошел, чтобы поднять несколько, которые он не поймал. Человек спустился по лестнице. Он осмотрел Гаунта сверху донизу. Он был значительно ниже, чем Гаунт. Его коренастое тело было закрыто старой, помятой ночной сорочкой, и Гаунт мог видеть нездоровую бледность его кожи, желтые тени под его глазами.