Sword Art Online. Том 17. Алисизация. Пробуждение

Догадку ошарашенной Асуны подтвердило то, что красные воины первым делом безо всяких колебаний обрушили мечи и топоры на рыцарей и гладиаторов мира тьмы, с которыми, казалось бы, должны были сражаться заодно.

— Ч-что?!

— Разве они не союзники?!

Вражеские рыцари не скрывали изумления и пытались защищаться, но слишком уступали в численности. К тому же оружие и доспехи красных воинов были ещё качественнее, чем у армии тьмы. Щиты и мечи, которыми чёрные рыцари пытались блокировать атаки, мигом гнулись и ломались. На линии столкновения тут же хлынула кровь, и послышались вопли:

— Dude, that’s awesome!

— So much gore![2]

Возбуждённо кричавшие люди из реального мира не знали правды о битве, в которой участвуют. Скорее всего, они погружались сюда в полной уверенности, что это открытый бета-тест новой VRMMO.

Американцы вовсе не питают ненависти к жителям Андерворлда. Скорее всего, им кажется, что воины тьмы — не более чем NPC-мишени. Если им всё объяснить и рассказать правду об искусственных флактлайтах, подавляющее большинство наверняка согласятся добровольно покинуть этот мир.

Но у Асуны не было времени. Даже если она побежит в гущу событий и обратится к игрокам по-английски, те наверняка решат, что это NPC выкрикивает заранее подготовленные фразы. А если им ещё и пообещали, что в обмен на заработанные убийствами очки они получат редкие предметы после официального запуска игры, то на их месте точно так же вели бы себя даже японцы.

Убедить их словами уже не получится.

Прямо сейчас американцы убивают не NPC, а искусственные флактлайты с настоящими душами. Как только они истребят войска тьмы, наверняка примутся, за отряд мира людей. И поскольку Асуна единственная среди них обладает ненастоящей жизнью, именно она и должна остановить натиск.

Решившись, Асуна занесла рапиру и быстро зачитала команду:

— Систем колл! Криэйт филд обжект!

Рапира зажглась всеми цветами радуги.

Она не могла создать ещё один бездонный разлом, как накануне, потому что отрезала бы путь к отступлению армии мира людей. Вместо этого она представила себе огромную скалу, острую, словно копьё, и резко опустила клинок.

«Ла-а-а», — разнёсся по округе торжественный звуковой эффект. Радужный свет вырвался из острия рапиры и вонзился в землю чуть дальше линии столкновения американцев и армии тьмы.

Земля задрожала, показался край серого камня. Тут же на поверхность поднялась тридцатиметровая скала, разбросав красных воинов. Следом появились ещё четыре точно таких же скалы. Катаклизм сотнями подкидывал людей в красных доспехах. Ругаясь и вопя, они погибали, раздавленные между скалами или упавшие с огромной высоты. Земля покрылась лужами крови и кусками плоти.

Асуна не успела задуматься о том, как именно игроки ощущают собственную смерть. Её голову вдруг пронзила такая сильная, обжигающая боль, что она едва не свалилась с лошади.

Перед глазами плясали серебристые искры, воздуха не хватало. Этот приступ был намного сильнее вчерашнего, случившегося после создания разлома. Асуна отчётливо ощущала, как огромный поток данных об обновлении рельефа изнашивает её душу, то есть флактлайт.

«Но мне ещё рано падать без сил. Лучше уж со мной случится то же, что с Кирито!» — подумала Асуна, стиснула зубы и выпрямилась в седле.

Наступление американцев с востока несколько замедлилось, но пять скал растянулись лишь на полкилометра. Уже скоро десятки тысяч игроков обойдут их и снова кинутся в бой.

«Пристрою с юга ещё стену, чтобы армия мира людей смогла сбежать».

Тяжело дыша, Асуна вновь занесла рапиру…

Но тут ладонь в золотистой рукавице схватила её за руку.

— Алиса?! — хрипло воскликнула Асуна, обращаясь к девушке в золотистых доспехах.

Рыцарь единства Алиса помотала головой и посмотрела на Асуну. В прекрасных глазах Алисы светилась решимость.

— Не мучай себя, Асуна. Дальше мы, рыцари единства, справимся сами.

— Но… эти красные воины пришли сюда из Реалворлда… из моего мира!

— Не важно. Даже тысячи воинов не испугают нас, если они только и умеют, что кровожадно размахивать оружием.

— Правильно. Оставь и нам немного славы, — подхватил командир Беркули и ухмыльнулся.

Следовало отдать должное отваге рыцарей, которые даже сейчас не растеряли самообладание, и её же Асуна отметила на их лицах не только решимость сражаться, но и готовность пожертвовать собой.

На каждого защитника мира людей приходилось по тридцать воинов красной лавины. Остановить такую толпу одним бесстрашием уже не получится.

Несмотря на это, командир рыцарей высоко подмял меч над головой и громко скомандовал:

— Внимание! Всем войскам встать плотным строем! Мы прорвёмся сквозь врагов! * * *

— О… о-о… — Искан уже не издавал человеческих звуков. — О… о-о-о-о-о-о-о!!!

Он сжал кулаки с такой силой, что выступила кровь. Но юный гладиатор продолжал реветь, словно хищный зверь, не замечая боли. Его заместитель Дампа стоял рядом, низко опустив голову, словно стараясь оттянуть на себя часть боли чемпиона.

Они умирали. Умирали.

Не получив никаких приказов, неспособные нанести ответный удар гладиаторы по очереди умирали под бешеным шквалом клинков.

Но переправа на пяти уцелевших канатах не прекращалась. Император, приказавший войскам перебраться через разлом, никуда не исчез, так что подчинённые изо всех сил старались выполнить приказ своего хозяина. Но как только они добирались до другого берега, их тут же обступала армия красных воинов и безжалостно кромсала.

Почему император Вектор до сих пор не приказал гладиаторам и чёрным рыцарям прекратить переправу, а красным воинам — перестать атаковать армию тьмы?

Если он этого не сделает, соплеменников Искана нельзя будет назвать даже приманкой. Они не более чем жертва, преподнесённая призванной армии.

— Я… должен…

«…попросить императора. Потребовать, чтобы он отменил переправу».

Несмотря на гнев, отчаяние и невыносимую боль в правом глазу, Искан сделал первый шаг в сторону запряжённой земляными драконами повозки в самом тылу. Поняв замысел вождя, Дампа поднял перекошенное от горя лицо и попытался что-то сказать.

Но тут над ними пролетела огромная тень. Искан и Дампа дружно запрокинули головы.

Дракон.

А на его спине восседал император Вектор собственной персоной, в роскошной меховой мантии и с развевающимися на ветру золотистыми волосами.

— А!.. А-а!.. — закричал Искан, сам того не осознавая.

Император перевёл взгляд на землю, словно услышав чемпиона.

В его ледяных глазах не было никаких чувств ни жалости по отношению к бесцельно гибнущим воинам армии тьмы, ни даже любопытства.

Император Вектор посмотрел вперёд и полетел на противоположный край разлома.

«Он бог. Он владыка. Но разве у владыки, превосходящего по силе целую армию, не должно быть равноценной ответственности? Управлять армией и править народами, принося процветание, — вот долг любого владыки. А тот, кто не испытывает никаких чувств, даже пожертвовав тысячами и десятками тысяч солдат, недостоин… чёрт, как же болит глаз… называться… глаз!.. императором!»

— У… о… о-о-о-о-о! — взревел Искан, поднимая правый кулак.

Затем разжал руку…

Согнул палец наподобие когтя и вонзил его в источник мешающей думать боли — в собственный правый глаз.

— А! Вождь! Ты чего?!

Искан оттолкнул подбежавшего Дампу свободной рукой и с коротким криком вырвал глаз у себя из глазницы. Ещё какое-то время белый шарик продолжал мерцать красным в кулаке, но юный гладиатор раздавил его, и всё погасло.

В отличие от Алисы и Юджио, Искан не смог самостоятельно отключить печать в правом глазу — то есть код восемь-семь-один.

Из-за этого он так и не сформулировал мысль о прямом восстании против императора и не смог ослушаться приказа. Искан по-прежнему считал, что должен переправить по канатам через разлом как оставшихся солдат, так и самого себя.

Однако юный гладиатор всё-таки нашёл способ обойти этот приказ, что мало чем отличалось от настоящего восстания.

Искан медленно повернулся к ошарашенно смотревшему на него Дампе и глухо спросил:

— Император ничего не говорил нам об этих красных воинах, так?

— Да… совершенно верно.

— Значит, он не будет против, если мы их прикончим.

— Чемпион…

Посмотрев на обомлевшего Дампу здоровым глазом, Искан приказал:

— Слушай меня… Когда через разлом перекинут мост, гони через него всех наших. Мы спасём товарищей на другом берегу любой ценой.

— Что?! Мост?! Откуда он возьмётся?!

— Понятия не имею. Попрошу кого-нибудь, — тихо бросил Искан и повернулся к разлому.

Его крепкие ноги охватило алое пламя, и гладиатор на немыслимой скорости помчался к пропасти, оставляя за собой чёрные дымящиеся следы.

«Ты требуешь от нас ползти по канатам… а сам летишь на драконе?!» — мысленно прокричал Искан и изо всех сил прыгнул, оттолкнувшись от самого края бездны стомеровой ширины.

Прыжки — одна из важнейших тренировок гладиаторов.

С прыжков в длину на безопасном песке начинается воспитание непоколебимой, порождающей Инкарнацию уверенности в способности перепрыгнуть через клинки или кипящее масло.

Первоклассные гладиаторы способны прыгать на двадцать меров в длину. Это и есть предел для ничем не укоренного тела в этом мире, где запрещены полётные заклинания.

Однако сейчас под Исканом раскинулась пропасть в пять раз шире.

Гладиатор продолжал изо всех сил бежать по воздуху и мчался вперед, оставляя за собой огненный шлейф.

Десять меров. Двадцать. Он поднимался в воздух.

Тридцать меров. Тридцать пять. Порывы ветра из разлома подхватывали его, словно незримые крылья, поднимав еще выше.

Сорок меров.

Если бы взлет продлился ещё немного, то он долетел бы до противоположного края просто по инерции.

Но безжалостный ветер прекратился, когда ему оставались всего ничего до середины.

Тело резко потеряло скорость. Прыжок достиг высшей точки и перешёл в снижение.

«Пяти меров не хватило…»

— Уо-о-о-о!.. — взревел Искан, вытягивая вперёд руки.

Но впереди не было ни выступов, ни платформ, только тьма бездны и поднимающийся холод.

Но тут…

«Чемпио-о-о-о-он!» — В уши Искана ударил громоподобный рык.

Он обернулся через плечо и увидел, что Дампа схватил булыжник в несколько раз больше своей головы и встал в стойку для броска.

Искан много лет знал своего заместителя и сразу понял, что тот задумал. Но с другой стороны, ни одному человеку не под силу бросить такой огромный камень на пятьдесят с лишним меров…

Вдруг рука Дампы раздулась. Казалось, вся его сила собралась в одной точке. Мускулы набухли, на коже проступили вены.

— О-о-о-о! — взревел он, разогнался и взмахнул рукой.

Огромный камень просвистел в воздухе, словно выпущенный из катапульты… А в следующий миг рука Дампы взорвалась, превратившись в ошмётки и кровавые брызги.

Навсегда запечатлев в памяти зрелище падающего ничком заместителя, Искан стиснул зубы и сосредоточился на приближающемся камне.

— Р-ра-а-а-а-а! — прокричал он, изо всех сил отталкиваясь от скалы ногой.