И в болезни, и в здравии, и на подоконнике

Руки тряслись.

Последнюю ночь нормальной жизни Стэн провел в кровати. Утром он улыбался отцу, сделал ему сандвичи на работу, а потом, оставшись один, отпидарасил до блеска дом. Стэн очень старался побыть хорошим – до того, как станет плохим.

В госпиталь Стэн отправился с отчетливым осознанием надвигающегося кошмара. Утром выпал снег, но через несколько часов растаял, и белое сияющее великолепие превратилось в жидкую грязь. С неба сочилась вода, медленная и прозрачная, как сукровица, она липкой взвесью оседала на волосах, пропитывала куртку и джинсы. Низко пригнув голову, Стэн пересек стоянку и нырнул в широкую дверь. Охранник, запомнивший его в лицо, приветливо кивнул, и Стэн взбежал по широкой мраморной лестнице на третий этаж. Коридор встретил его тихим, невнятным шумом, складывающимся из приглушенных разговоров, шагов и лязганья инструментов. Оставляя на ковре отпечатки грязных подошв, Стэн подошел к палате и осторожно приоткрыл дверь.

Делла повернула голову, посмотрела на него и улыбнулась.

- Привет, - сказал Стэн. Это было очень глупо и совершенно не соответствовало ситуации, но ничего другого в голову не приходило. Стэн просто стоял, улыбался и слушал, как в груди у него плещется счастье, словно прибой о каменный причал.

- Привет, - ответила Делла. Ее голос, приглушенный силовым полем, звучал странно и как-то неправильно, но все-таки он звучал. – Что с другими сфинксами?

- Добили к вечеру, но уже без нас, - Стэн тяжело опустился на привычно-неудобный стул. – Как ты?

- Нормально. Только скучно ужасно. Лежу тут, как мумия, и покрываюсь пылью. Что у вас новенького?

- Ничего. Я дома сижу – все равно на работе одному делать нечего. Написал Манкелю список оружия, он обещал достать хотя бы часть.

- Какого оружия? – не поняла Делла.

- Огнестрельного. В основном. Мой «Зиг Заеэур» - это хуйня для лохов. Нужно достать М4, я к нему привык, - зачастил Стэн, загибая пальцы. - И CQBR – это типа укороченного ствола сменного, понадобится в ближнем бою. «Хеклер и Кох UMP» для мобильности, «Беннели» - если нужно на близком расстоянии большие дырки наделать. Снайперскую винтовку хорошо бы, тот же «Реминтон» семисотый сгодится, и коллиматорный прицел к нему. Прибор ночного видения нужен. После сфинксов я бы еще гранатами запасся, а лучше – гранатометом, но, подозреваю, так далеко щедрость Управления не заходит.

- Знаешь, я нихрена не поняла, - доверительно сообщила Делла. – Но сдается мне, что ты немного перебрал. Четыре штуки не считая гранат – правильно?

- Да. Всего четыре. И они все разные! Для ближнего боя, для дальнего, в помещении, на открытой местности, чтобы аккуратные дырки сделать или чтобы по стене размазать. Мы должны быть готовы к любой хуйне. Поставим в кабинете сейф, сложу туда стволы и хрен куда без нормального оружия выйдем! – врезал кулаком по тумбочке Стэн. Цветы в белой вазе вздрогнули и закачались. – Если бы у меня М4 был, мы бы эту кошку драную еще в доме размотали, вдвоем! За пять минут! И не было бы всего этого… всего этого… Всего этого. Не было бы.

- Ага… - нехорошо прищурилась Делла. – А сейчас ты мне скажешь, что нужно быть осторожнее.

- Нет. Не скажу. Во-первых, я знаю, что осторожнее ты все равно не будешь. А во-вторых, я понимаю, почему ты так поступила. И думаю, что ты все правильно сделала. Кто-то должен был затормозить эту тварь. Но признаюсь честно: я предпочел бы, чтобы на амбразуру бросался кто-нибудь другой. Какой-то неизвестный мне герой, которого я буду безмерно уважать – но на расстоянии. Потому что вот это вот дерьмо, - Стэн постучал по куполу, - мне не нравится.

- Мне тоже не нравится, - грустно согласилась Делла. – Здесь скучно.

И тут Стэна осенило.

- Так. Подожди. Через час я вернусь!

И он вернулся. Через час. Прижимая к груди пакет с книгами. Стэн выставил их на тумбочке аккуратной стопкой, сел на пол рядом с кроватью и взял верхнюю.

- Мы — Хогбены, других таких нет. Чудак прохвессор из большого города мог бы это знать, но он разлетелся к нам незванный, так что теперь, по-моему, пусть пеняет на себя. В Кентукки вежливые люди занимаются своими делами и не суют нос куда их не просят…

Сначала Делла слушала настороженно. Потом начала хихикать. А через пятнадцать минуть выла, как голодный упырь, и тихо пищала от восторга.

- Иииии!!! Паттерсон, сука! У меня же швы!

- Ну извини, - неискренне покаялся Стэн. – Ты сама пожаловалась, что скучно. Но если ты настаиваешь, я остановлюсь.

- Нет уж, теперь продолжай!

- Как пожелаете, мэм, - приосанился Стэн и перевернул страницу. - Лемюэла мы прозвали Горбун, потому что у него три ноги. Когда Лемюэл подрос (как раз в войну Севера с Югом), он стал поджимать лишнюю ногу внутрь штанов, чтобы никто ее не видел и зря язык не чесал…

К обеду Делла начала зевать, веки у нее отяжелели и поползли вниз. Стэн, у которого заплетался язык и ныла челюсть, отложил наконец-то книгу.

- Я, наверное, пойду. Хватит на сегодня.

- Ага. Спасибо. До завтра, - Делла подняла руку и прижала изнутри к силовому полю. Стэн прижал ладонь со своей стороны, пытаясь ощутить хотя бы эхо телесного тепла. Обмякшая, расслабленная, засыпающая Делла вызывала в нем чувство болезненного неодолимого умиления, прехлестывающего края и обращающегося в собственную противоположность, вызывая желание не целовать, а кусать. И это было как-то жутковато, потому что кусать Деллу Стэн не собирался. Растерянный и смущенный, он убрал руку и торопливо отошел в сторону.

- Я футболку порвала, - догнало его у порога. Голос у Деллы уже был невнятный, слова налезали друг на друга и слипались, как переваренные макароны.

- Что?

- Я порвала футболку. Со снеговиком. Жалко.

- О. Футболка. Футболка – это ерунда. С футболкой мы все исправим, - пообещал Стэн и аккуратно, без хлопка закрыл дверь.