Ветер в его сердце

4. Томас

Целые дни проводя в фактории, Томас понимал: с этой работой шансов, что он когда-нибудь скопит достаточную сумму и наконец-то покинет резервацию, нет. Его босс, Рувим Маленькое Дерево, платить много попросту не мог, но Томас все равно держался за место, поскольку расходы на родственников сами себя не покроют. А семья Кукурузные Глаза была большая: мама и Тетушка, две сестры да младший братик.

Кроме лавки еще Томас трудился в школе, но на добровольных началах, потому как никакими дипломами не обладал. Однако детей он любил и ту, другую, работу тоже. В город ему тоже никак не перебраться: даже если от там и устроится, кто-то должен будет позаботиться о его семье. А кроме него самого заниматься этим никто не станет.

Отсюда напрашивался вывод — никогда Томасу из этих краев не выбраться.

Он облокотился на прилавок и уставился в окно, как поступал довольно часто. После отъезда женщины на кадиллаке опунции снова переместились. Мысли Томаса обратились к вороновой ауре гостьи, а от нее — к собственной способности заглядывать в мир духов.

Может, все-таки стоит поговорить с Рамоном Морагу? Вроде бы ученику шамана полагается жалованье. Вот только если он станет учиться у Морагу, тогда ему точно ввек отсюда не удрать.

Внезапно голуби и куропатки на стоянке бросились врассыпную — взметая тучи пыли, на нее въехал пикап Рувима. Хотя на дворе октябрь и скоро зарядят дожди, земля еще совершенно сухая. Даже просто пройти нельзя, не подняв пыль.

Томас вышел, чтобы помочь боссу с разгрузкой.

— Чем на выходных занимаешься? — осведомился Рувим, когда они занесли внутрь последнюю порцию бакалейных и молочных товаров.

Томас пожал плечами.

— Обещал сестрам повозить их по комиссионкам в городе, если Бен одолжит мне свой грузовичок.

— Если не получится, можешь взять мой.

Настроение у Томаса тут же поднялось. Водить пикап Рувима ему нравилось, и теперь поездка в Санто-дель-Вадо-Вьехо в кои-то веки обернется хоть каким-то развлечением.

— Спасибо.

Они принялись пополнять полки и загружать холодильник.

— В субботу затевается потогон, — заговорил Рувим, — на участке Эгги. И тебе не помешало бы там появиться.

— Вы же знаете, не по душе мне это, — попытался отмахнуться Томас.

Рувим пристально посмотрел на него, затем покачал головой и обронил:

— Порой ты меня просто поражаешь.

— В каком смысле?

— Твоя семья — ярые приверженцы наших традиций. Тебе ведь известно, что твоя тетя Люси была духовной наставницей Морагу?

Теперь покачал головой Томас. Люси и ее сестра Лейла, которую все называли просто Тетушка, были тетками его матери. И потому парень знал обеих старух не очень хорошо. Люси к тому же умерла, когда сам он едва научился ходить. А Лейле этим летом исполнилось девяносто восемь, и все дни напролет она сидела на крылечке и созерцала горы. Иногда рассказывала сказки и раздавала советы, даже если их у нее не спрашивали, но о себе никогда не распространялась.

— Я и не знал, что женщины могут быть шаманами, — проговорил Томас.

— Как раз вот этого им и не нужно. В нашем племени магия женщин более действенная, и так повелось испокон веков.

Томас молча таращился на Рувима.

— Ты хороший парень, — снова заговорил тот. — Ответственный, заботишься о своей семье, помогаешь в школе. Но порой меня не оставляет ощущение, что ты стыдишься своей принадлежности к кикими.

— Вы считаете, я должен бегать по пустыне с вашими псовыми братцами?

Мужчина махнул рукой:

— Вовсе нет, я понимаю, что это не для каждого. Кто-то бегает в стае, кто-то остается одиноким волком. Кому как больше по душе. Мне просто интересно, почему ты так старательно сторонишься наших обычаев. — Прежде чем Томасу пришел в голову хоть какой-то ответ, его босс предупреждающе поднял руку: — Если хочешь посоветовать мне не лезть не в свои дела, все в порядке. Я не обижусь.

Парень вздохнул.

— Вы не поймете.

— А ты попробуй.

Томас положил последний мешок сахара на полку и встал. Бросил взгляд в окно на пыльную стоянку, заросли кустарников на другой стороне дороги, вереницу холмов и вздымающиеся за ними горы. И повернулся к Рувиму:

— У меня такое чувство, будто я здесь заперт. В мире полно вещей гораздо интереснее этих иссушенных солнцем холмов и пыли, но меня не оставляет ощущение, что я никогда этого не увижу.

— Потому что должен заботиться о своей семье.

Томас кивнул.

— Именно. И, пожалуйста, не обижайтесь, но тут, у вас — хотя я дорожу этой работой, — мне ни за что не скопить денег на путешествие. Я застрял в резервации навсегда.

Рувим рассмеялся, однако немедленно осекся, стоило ему заметить, как насупился Томас.

— Думаешь, тебя одного посещают такие мысли? — заговорил босс. — Я оставил резервацию, едва мне стукнуло шестнадцать. И следующие десять лет провел, изучая мир, пока не понял: то, что я так отчаянно ищу, находится именно здесь.

— Вы? Но вы же…

— Ну да, ну да. Воинский союз. Без умолку талдычу о наших традициях всем, кто соглашается меня слушать. Да только когда-то я был панком с заветной мечтой убраться отсюда как можно дальше.

От этих откровений Томас лишился дара речи.

— Я не стал бы тебе все это рассказывать, — продолжал Рувим, — если бы не знал, что ты не такой, как большинство сопляков. В тебе кое-что есть — вот здесь, — он легонько стукнул кулаком парня по груди. — Связь с нашей землей. С духами. И вот что я хочу тебе сказать: ты не должен бояться этой связи. Прими ее. Хотя бы попытайся оценить ее силу. Думаю, ты сильно удивишься. И даже влюбишься в наши края, как это произошло со мной. А если ничего не произойдет или тебе не понравится чувство… — Рувим пожал плечами. — Что ж, ты всегда можешь отказаться от всего этого.

Томас вновь устремил взгляд на пустынный пейзаж за окном. Слова Рувима вторили наставлениям той женщины с вороновой аурой, и ему стало как-то немного не по себе.

— Вот только шаманом становиться я не хочу, — объявил он и посмотрел на босса, который удивленно вскинул брови и, не дождавшись продолжения, спросил:

— Да с чего ты взял, что должен им стать?

Томас откашлялся.

— Видите вон те кактусы?

— Опунции-то?

Томас кивнул.

— Каждое утро, когда я прихожу сюда, у них новое место.

— Ага, — кивнул Рувим, — эти опунциевые братцы не особенно-то и стараются передвигаться незаметно.

— Вот как? — удивился Томас. — И это все, что вы можете сказать?

— А чего ты от меня ждешь? Ты видишь то, что не открывается другим, — я это знаю. Я вижу, как твои глаза следят за вещами, которые способны видеть только люди вроде тебя и меня.

— Вот именно!

— Не понимаю тебя, — озадаченно уставился на парня Рувим. — К чему ты клонишь?

— Кикими, способный видеть такое, в итоге становится шаманом. Или одним из ваших псовых братцев.

Мужчина улыбнулся.

— Что ж, по крайней мере, ты не проведешь всю жизнь в отрицании, как Стив Коул.

— Этот старик-отшельник?

— Ну не такой уж он и старый.

— Да бросьте, наверняка он даже старше вас.

Улыбка Рувима растянулась еще шире, он покачал головой.

— Я уж и забыл, каково это, быть восемнадцатилетним.

— Ладно, — сдался Томас. — Вы оба не старые. Так что же с Коулом?

— Да он уже сорок лет кряду живет за пределами мира и даже не догадывается об этом.

— Вы хотите сказать, он тоже все это видит?

— Уж не сомневайся! Но он посмотрит-посмотрит, да продолжает заниматься своими делами, как ни в чем не бывало. Коул даже не осознает всю необычайность места, где стоит его трейлер.

— Но он ведь не кикими!

— Необязательно быть кикими, чтобы видеть духов или посещать их земли.

— Я этого не знал.

— Да ты много чего еще не знаешь.

— Я… — Томас умолк. Потом выдохнул и спросил: — Так во сколько начинается потогон?