Водородная Соната

“Покажитесь”, - приказал Агансу по каналу связи с арбитрами.

Четыре арбитра сбросили маскировку, открыв взгляду коренастые, металлические, неопределенно гуманоидные фигуры, словно слегка присевшие на парах зигзагообразных ног. Каждый из них выглядел как нечто грубо нарисованное, а затем отлитое из металла. Головы были длинными, плоскими и безликими.

“Вы будете боевыми единицами с первого по четвертую, от младшего до старшего порядкового номера”, - сказал им Агансу. — “Понятно?”

“Понятно”, - одновременно передали арбитры. Даже по связи они звучали металлически. * * *

Она плыла вверх через слои и коридоры темной воды. Костюм то и дело говорил с ней голосом Бердла, направляя. Возможно, это был сам Бердл.

Находясь в процессе, Коссонт оглядывалась, обнаружив, что некоторые из крошечных тусклых огоньков, проступавших сквозь воду, походили на известные созвездия, видимые с Ксауна. Из-за этого ей казалось, что она плывёт в космосе. Ей стало интересно, чувствует ли что-то подобное аватар. Она видела за собой еще только одного человека, следовавшего на некотором расстоянии. Она и Бердл присоединились к группам участвующих почти в самом начале. Чуть менее пятидесяти человек вошли в резервуар одновременно с ними или раньше. Большинство участников Последней вечеринки теперь тоже были внутри, хотя встречались и задержавшиеся, включая тех, кто хотел оказаться в числе последних по своей воле.

Плывший за ней участник куда-то исчез. Она почувствовала себя покинутой, почти брошенной, понадеявшись, что пловец доберётся до верха резервуара без происшествий. Бердл заверил её, что на вершину можно попасть разными путями — она и аватар плыли по максимально короткому и не требовавшему особых ухищрений.

Галлюциногены, растворённые в воде и воздействующие через кожу, были разбавлены так, чтобы обеспечить минимальную дозу для человека, при условии, что тот был обнажён. На неё они не оказывали никакого заметного эффекта. Тем не менее, в плавании сквозь темноту присутствовала какая-то мечтательность и нереальность, позволявшая разуму воспринимать происходящее отвлечённо.

Странный способ встретить конец своей жизни, подумала она. Плыть по огромному резервуару с водой к маленькому искусственному раю, из которого нет выхода. В поисках выброшенных глаз человека. С аватаром корабля Культуры за спиной. В то время как один из кораблей её собственного народа, похоже, намеревался уничтожить их. Но в жизни её было немало странных поступков, так почему бы не оставить один из самых странных для последнего дня? Только Сублимация могла превзойти его.

Её дыхание существовало сейчас как нечто отстранённое от тела, в ровном звуковом ландшафте с редкими всплесками, порождёнными её размеренными движениями. В этом однородном поле она на миг прониклась неуклонно растущей одержимостью КьиРиа звуками. Сжимавшими всё тяжёлыми волнами, проникавшими в тело и расходившимися по нему. В отличие от света, символизировавшего зрение, звуки добирались до самых глубин естества. Она и сама отчасти делала нечто подобное каждый раз, когда ступала на территории одиннадцатой струны, позволяя потустороннему звуку оплетать её, резонируя в сознании.

Коссонт постепенно осознала, что, если смотреть прямо вверх, там маячит какая-то сверкающая серая дымка, расползавшаяся в стороны. Это был свет — множество крошечных огоньков, разгоравшихся всё ярче, повсюду над её головой.

— Уже близко, — раздался голос Бердла.

Она попыталась ответить, но только промычала что-то невразумительное — рот по-прежнему был закрыт дыхательным аппаратом.

— Последний поворот налево, потом вверх, — передал Бердл через наушники. — И полегче там, не так быстро. Позволь мне догнать тебя и мы сможем плыть вместе.

Она снова промычала в ответ и кивнула, удивившись, что, будучи аватаром, Бердл не мог направить свою энергию так, чтобы ещё раньше присоединиться к ней, но, возможно, он был настолько ослаблен после потери массы, что это стало для него невозможным, либо просто хотел сохранить человеческий облик, не желая привлекать внимания. Облако света было уже достаточно близко, чтобы она могла разглядеть какие-то переборки, протянувшиеся по всему пространству над ней. Ей показалось, что она видит, как кто-то идёт по решётчатой дорожке в пяти метрах над её головой. * * *

Два корабля замерли друг против друга. Гзилтский корабль предстал в своём реальном виде, отчётливо различимый сквозь окружавшие его поля: стальное соцветие клинков, подобных гигантским саблям, сходившихся в стреловидный зазубренный наконечник. Корабль Культуры был виден не так ясно, не считая поверхности внешних полей. Корабли находились абсурдно близко по стандартам конфликта, который обычно — на их технологическом уровне — происходил на расстоянии не менее световых секунд.

Сражаться с противником, находящимся в нескольких километрах было практически невозможно — оба корабля могли раздвинуть свою полевую защиту значительно дальше этого расстояния. В определённом смысле это было подобие переговоров — полномасштабный конфликт не был в интересах ни одной из сторон, иначе один из них давно бы уже открыл огонь. Вместе с тем противостояние не выглядело безмятежным, поскольку оба корабля знали, что их миссии и намерения несовместимы.

Гзилтский корабль оставался практически неподвижным относительно Ксауна, находясь в реальном пространстве над Поясным Городом и двигаясь с той же почти неощутимой скоростью, что и "Экваториал-353" в пятистах километрах под ним. Чуркун наблюдал, как корабль Культуры остановился напротив, все еще пребывая в гиперпространстве. Это был своего рода подвиг в управлении полем — совершить остановку так глубоко в гравитационном колодце планеты. Чуркун, однако, уже располагал данными, полученными от маршала Чекври, согласно которым это судно — Ошибка Не…, корабль неопределенного класса — зарекомендовало себя на Бокри знатоком такого рода манёвров.

“Чуркун” был продвинут килем в гиперпространство, его поля заходили в четвертое измерение, словно вдавленная в воду массивная ёмкость. Это позволяло ему контролировать возможные варианты развития ситуации, а также наблюдать за всем, что происходило в гиперпространстве, не теряя возможности реагировать на события в Поясном Городе, где его дислокации могли быть перехвачены.

Экипаж корабля оценивал, насколько мог, своего потенциального противника, который в гиперпространстве представал в виде туманного серебристого эллипсоида. Его текущая топография полевой защиты гарантировала определенные физические максимумы и явно указывала на некоторые вероятные ограничения. Так, его поля, безусловно, не превышали пяти километров в длину, имея треть от этого в диаметре, и, если следовать обычным отношениям полей Культуры, физически, вероятно, он был около километра двухсот метров в длину и, возможно, около четырёхсот метров в диаметре. Это делало корабль Культуры примерно на пятьдесят процентов меньше Чуркуна, хотя разница была не столь велика, чтобы гарантировать гзилтскому кораблю серьёзное превосходство.

— Приветствую, — послал корабль Культуры. — Я — Ошибка Не… Полагаю, вы — 8*Чуркун.

— Верно. Я его капитан. Можем ли мы спросить, что привело вас сюда?

— У нас есть персонал внутри низлежащего города, хотя, подозреваю, вы уже догадались об этом.

— Мы так же оказываем поддержку находящимся там людям. Кроме того, сейчас это зона оперативного интереса, поэтому мы вынуждены попросить вас покинуть ее.

— Понятно. У вас по-прежнему в наличии мой модуль, я думаю.

— Да. Хотя и не на борту. Но мы склонны считать ваш модуль захваченным и рассматриваем его как вражеское оборудование, особенно учитывая способ, каким он был доставлен. Возможно, мы могли бы вернуть его вам после вашего отбытия, когда эта зона перестанет представлять оперативный интерес, и, повторяем, мы должны попросить вас покинуть ее. Немедленно.

— Оставьте себе, если хотите. Не стоит моего беспокойства. Однако мне необходимо немного задержаться.

— Невозможно удовлетворить ваше желание. Разумеется, мы не хотим вступать с вами в боевые действия, но, если до этого дойдет, мы готовы применить силу, если вы не уйдете немедленно.

— С учётом расстояния это будет ядерной бомбой в сарае.

— Мы готовы использовать любые средства. И наше требование не подлежит обсуждению. Мы должны просить вас немедленно уйти. За последние несколько часов один корабль Культуры уже встретил свой конец в пространстве Гзилта. Полагаю, вы слышали о судьбе "Рабочих Ритмов".

— Да. Это как раз то, что мы, корабли Культуры, обсуждаем.

— Было бы весьма прискорбно, если бы он не остался единственной жертвой здесь. Прошу, уходите. И поймите, что это не уменьшение силы нашего требования, остающегося в силе и на момент этого заявления находящегося уже в четвертом повторении. Это, скорее, дополнительная просьба от тех из нас, кто находится на борту и имеет некоторое уважение к судам Культуры — пожелание, чтобы вы без промедления выполнили наше требование, пока не случилось что-либо печальное.

— Конечно… И не присоединился бы к отважным "Рабочим Ритмам”, став не единственной жертвой Гзилта.

— Действительно, хотя можно вспомнить ещё двенадцать кораблей Ронте, которые тоже были потеряны.

— Всецело. И корабль Зихдрен Ремнантеров в Аблэйте, двадцать два дня назад.

— Неужели?

— Несомненно. С него-то и начались все эти неприятные события. Всё было довольно спокойно, пока не случилась эта…, как бы её охарактеризовать? Трусость? Пиратская агрессия? Издевательство, перешедшее в убийство? Просто убийство…

— Немного значат различия между этими терминами для тех, кто подвергается соответствующему действию. Вам стоит обратить на это внимание.

— Я заметил это. Я встречался с нашими лисейденскими знакомыми, запечатлевшими миг этого конкретного маленького злодеяния на некотором расстоянии.

— Примечательно. На некотором расстоянии. Точно замечено. Теперь мы действительно должны попросить вас уйти в последний раз. Больше не будет никаких просьб, только действия. Наше терпение на сей раз исчерпано.

— Мы могли бы начать с того, чтобы побороться полями. Я делал это в Бокри, в Оспине, с вашим приятелем Уагреном. И было довольно весело. Не то, чем выпадает заниматься каждый день. Почти звериная борьба, сцепление рогов. На самом деле, больше похоже на борьбу обнажённых в масле. По правде говоря, это можно признать эротичным. Гомоэротичным, полагаю, — технически, поскольку мы все корабли, и все единополы: нейтральные, гермафродиты, если угодно, верно?

Ответом Чуркуна была попытка обернуть разрывное поле вокруг корабля Культуры — часть его полевой оболочки внезапно, почти мгновенно запульсировала, подобно магнитному полю звезды, выпуская импульс заряженных частиц.

— Даже не пытайся, ублюдок, — послал корабль Культуры, уклонившись ещё до того, как пузырь поля приблизился к нему. — А теперь смотри.

Ошибка Не … мерцал, переливаясь в гиперпространстве, пока падал, преодолевая ничтожное расстояние от места, где находился, вниз по кривой гравитационного колодца планеты, к Поясному Городу. Затем он исчез. * * *