Ханет. Том 1

– Несовершеннолетний, – подсказал Далий.

– Вот точно так, совершенно не того, не вышел летами, короче!

Нейтан понимающе кивнул.

– Я так и думал, что монокли у них не для красоты.

Далий сердобольно пододвинул Гаррету свою тарелку с лепешкой.

– Постарайся не расстраиваться и взглянуть на это иначе. Во-первых, его не отправили домой. Во-вторых, ему будет проще, чем нам, если его обучат в специальной школе. А в-третьих, мне кажется, что обученного здешним премудростям гзартму будут продавать дороже.

– Дороже-то дороже, но, небось, не нашей семье пойдут эти денежки, – хмурясь, возразил Гаррет, принимаясь за лепешку. – Тьфу, какая же все-таки гадость, а? Неужто нас не могут кормить получше? Ладно… Знаете, я вот уверен, что школа эта самая заберет себе то, что потратит на обучение Эвана.

– Эти лепешки полезны для желудка и хорошо утоляют голод, – наставительно произнес Далий.

– Ага, то-то ты свою не стал есть! – ухмыльнулся Ханет.

– Думаю, Гаррет прав, – вмешался Нейтан. – Сомневаюсь, что огры или эмрисы занимаются благотворительностью. Однако любопытно, почему именно эмрисы, а не огры решают судьбу тех, кого сюда привезли?

– Возможно, эти эмрисы находятся здесь на особом положении? – предположил Далий. – Они ведь тоже древние, и огры могут к ним относиться с уважением и доверием, хоть они и мужчины.

– А почему это «хоть»? – удивился Ханет.

– Ох, ну как тебе объяснить? У них же тут, наверняка матриархат…

– Матриа… что?

– Матриархат. Общественный строй, при котором правят женщины. У нас, людей, в древности тоже такое бывало. Когда глава рода мать, понимаешь?

– У нас в семье опосля смерти отца тоже матушка главная, – буркнул Ханет. Далий был, конечно, хороший, но говорил иногда так, словно он, Ханет, совсем дурень! – Вот и тут: своих мужиков нет, значится, женщины всем и заправляют, чего ж тут для разумения сложного! И у нас на севере бывали женщины-конунги, кои могли любому мужику хвоста накрутить еще как!

– К слову, в Некрополии наследование престола происходит по крови, а не по полу. Первым императором Некрополии был Кезуар Мортелли, после него унаследовала трон его дочь – императрица Ксендра. Потом еще была Роберта – её внучка. Вернее, есть и сейчас, но правит ее сын – император Бейн.

– Кто правит, да какой страной, то даже в нашей глуши ведомо, – пробормотал Ханет.

– А я думаю, что эмрисы судя по тому, что мы видели, могут пользоваться здесь магией, а огры – нет, – вклинился в разговор Нейтан. – Возможно, огры их почитают, как жрецов?

– А вот по поводу огрской магии – это еще не известно! Своя, природная магия у огр всё же когда-то была! – запротестовал Далий. – Если эмрисы могут пользоваться магией в Запопье, то и огры тоже могут! Однако, чрезвычайно интересно, на каком расстоянии от границы перестает действовать магия...

Нейан постучал ногтем по браслету, охватывающему запястье.

– Полагаю, тут все дело в нангарновых залежах. Вопрос в том, где именно они находятся?

Ханет и Гаррет обменялись выразительными взглядами. Гаррет кивнул на дверь, они поднялись из-за стола и вышли из комнаты. Нейтан и Далий, увлеченные спором, кажется, даже не заметили их исчезновения.

– И часто они так? – спросил Гаррет в коридоре, где было на удивление пусто и лишь из-за некоторых дверей слышались голоса. – Ты не подумай, я против них ничего не имею, хоть Нейтан и табирниец. Но слушать всякие заумные разговоры – спасибо большое.

– А что с того, что Нейтан табирниец? – удивился Ханет.

– Ну как же? Табирния ведь захватила Нидин во время войны, и теперь мы – всего лишь нищая провинция. Они купаются в золоте, а мы на них спины горбатим!

– Во время войны?! Да это ж много веков назад было! И Нейтан-то точно уж не виноват в том, что с Нидином приключилось.

– Мы не любим табирнийцев – и всё тут! – вздернул подбородок Гаррет. – Но все равно он лучше, чем эта лурийская задница – Паоло. Ладно… Так часто, говоришь, они спорят? Я бы от их трескотни умом тронулся. Сразу видно богатеньких бездельников – лишь бы лясы точить!

– Зря ты так, они вовсе неплохие, – возразил Ханет, хотя сам только что злился на Далия. – Правда, оба того… как дети малые! Нейтану все нипочем, лишь бы зубоскалить надо всем, а Далий – да что говорить, сам же видал, каков он!

– Далий-то будто блаженный – это верно. Но добрый, тут не поспоришь.

– Сдаётся мне, думает он, будто в сказку попал. Книжку написать про огрш собирается, как домой возвернется.

– Ну это он пусть и не мечтает. Те, кто возвращаются, обычно ничегошеньки не помнят. И все тоскуют, даже если приживутся снова дома. А бывает и так что вернутся, а потом через год-два снова едут назад. Как Далия родители отпустили, ума не приложу! Он же один у них! Нас-то шестеро, если два сына даже останутся у огр, родителям все равно будет помощь деньгами, да род продолжить, есть кому.

– Да кто же их знает, может, деньги нужны были очень, – ответил Ханет. Делиться историей Далия он не собирался, говорить о собственной глупости – тоже, а потому перевел разговор на другое: – А отчего так, что не помнят ничего те, кто вернулся?

Гаррет пожал плечами.

– Да колдовство это все, так у нас думают. Чтобы лишнего люди не прознали про огрш-то. Так, говоришь, не скучно тебе с господами жить? Нам с Эваном Паоло поперек горла просто, жаль, поколотить его нельзя, Оскат строго-настрого запретил, а кулаки так и чешутся!

– Нет, мои не таковы. С ними обоими и весело бывает тож. Когда мы токмо приехали, открыли они поклажу свою, а там вся одежда мятая. Вот они удивились! И давай причитать, мол, никогда такого прежде не видали. А что до споров, то, вот давеча перед сном...

– Если говорили о чем-то таком же заумном, как сейчас, то не рассказывай, – поспешно предупредил Гаррет.

– Спорили о том, как огрши несут яйца и как потом их высиживают.

Гаррет заинтересованно хмыкнул.

– Ну и до чего доспорились?

– А то мне неведомо! Уснул я, признаться, когда они дошли до каких-то там различий видов гнездования у драконов, да птиц пернатых.

Он и правда уснул, но, проснувшись позже, услышал сквозь сон обрывок уже совсем другого разговора. К счастью, ни Нейтан, ни Далий не поняли, что их сосед уже не спит, а он лежал, отвернувшись к стене, не двигаясь и почти не дыша, прислушиваясь к еле различимому шёпоту.

«Как же вам удалось спастись, маркиз? Простите, я не сразу понял, что передо мной потомок столь древнего рода, ведь вы назвали фамилию вашей матушки, когда представлялись. А кроме того, я полагал, бунтовщиков казнили всех – без исключения!»

«Послушайте, баронет, давайте договоримся! Впредь никаких титулов. И не спрашивайте ни о чем, прошу вас. Одно могу сказать: история про бабушку правда, но далеко не вся. Не знаю, как ей удалось убедить… Возможно, я все же нужен стране и меня планируют пока спрятать, а после вернуть, если понадоблюсь».

«Ради союза Лурии и Табирнии? Это возможно. Вы ведь один из возможных кандидатов на руку королевы Флоры…»

«Что теперь об этом говорить! В любом случае, нашу семью не тронут, остальное не имеет значения. Но я должен попросить у вас прощения за тот отвратительный случай с Паоло. Признаюсь, мне до сих пор стыдно вспоминать свое поведение, именно я должен был поставить на место этого наглеца. Я был слишком занят своими переживаниями… Это было недостойно, мне нет оправданий!»

«Будет вам! Я сам растерялся, не найдясь с достойным ответом. Порой, хорошее воспитание играет с нами дурную шутку».

«Недостойный ответ иногда уместнее достойного. Наш друг-северянин всех нас заткнул за пояс, это правда. Что ж, давайте спать, скоро рассветет».

Наутро Ханет ничем не дал понять, что слышал разговор, не предназначенный для его ушей. К чему? Возможно, однажды Нейтан начнет ему доверять, тогда и расскажет все сам…

– А может, мы как раз ограм и нужны, чтобы яйца высиживать? – фыркнул Гаррет, не заметивший, что мысли Ханета сейчас далеко. – Ладно, давай лучше поищем Оската и расспросим насчет завтра.

– Давай.

Они направились к лестнице, ведущей на первый этаж, так и не заметив Паоло, притаившегося за одной из приоткрытых дверей. Когда Ханет и Гаррет начали спускаться по лестнице, луриец вышел на цыпочках в коридор и, прокравшись вслед за ними, перегнулся через перила, в надежде услышать их разговор с торговцем.

Однако Оскат, обсуждавший за кувшином сидра с другими торговцами какой-то финальный бой, отослал Ханета и Гаррета обратно, сказав, что им расскажут обо всем перед торгами. Делать было нечего, пришлось им вернуться в свои комнаты ни с чем. Когда они поднялись наверх, Паоло в коридоре уже не оказалось.