Ханет. Том 1

Глава 4. Аукционный дом

– Думаю, вчера они подмешали нам что-то в еду или питье, – прошептал Нейтан на ухо Ханету. – Посмотри, какие все довольные и сияющие!

В самом деле, юноши, столпившиеся вокруг Оската, выглядели столь счастливыми, словно им собирались вручить подарки, а не намеревались выставить на торгах.

Ханет помнил свой первый выход в море на корабле. Помнил, как сладко замирало от предвкушения сердце, когда он поднимался по сходням на палубу, как пела душа, когда корабль отошел от берега и взял курс в открытое море, какой музыкой звучали в ушах удары весел по воде и команды капитана. Сейчас он испытывал сходные чувства… И слова Нейтана лишь заставили его пожать плечами. Даже если тот прав, что с того? Разумеется, торговцы должны были позаботиться о том, чтобы все они предстали перед покупательницами в наилучшем виде, а не тряслись, словно овцы, учуявшие волков, на хамили, да не огрызались от страха.

– Потише, пожалуйста! – еле слышно прошептал через плечо Далий, стоящий в первом ряду.

Ханет хмыкнул и, постаравшись придать лицу серьезное выражение, устремил взгляд на торговца. Тот ведь действительно говорил важные вещи, и им стоило его послушать.

– Сейчас вами займутся слуги. Они помогут вам одеться, причешут и отведут в аукционный зал. У каждого из вас будет отдельный огороженный отсек, оборудованный так, чтобы покупательницы могли видеть вас, а если захотят, то и побеседовать с вами. Если какая-то из них готова будет внести задаток, то может остаться с вами наедине и убедиться, что вы и в самом деле ей подходите. Ничего не бойтесь, делайте то, что вам скажут. Помните, никто здесь не хочет обидеть вас или причинить вам вред.

– А как именно они будут убеждаться? – взволнованно спросил Далий, в то время как остальные принялись шушукаться и пересмеиваться, высказывая непристойные предположения.

– Нет, того, о чём вы между собой сейчас болтаете, не будет. Вас, скорее всего, попросят продемонстрировать ваши таланты, спеть или станцевать. Те, кто умеет играть на чем-то, получат инструменты.

– Я умею играть на лютне, – сказал, изумив всех, Паоло. Похоже, неведомое зелье сделало покладистым даже заносчивого лурийца.

– Лютня? – пробормотал Нейтан. – Хорошо хоть, не на арфе...

Ханет, слабо представлявший себе, что такое лютня и арфа, хотел было расспросить Нейтана, но Далий снова шикнул на них.

«Обязательно спрошу позже», – решил Ханет.

– Не волнуйся, мы найдем тебе инструмент, – заверил Паоло Оскат.

– Как нам следует разговаривать с ограми? – снова спросил Далий.

– Вы можете поздороваться после того, как поздороваются с вами, а после – отвечать на вопросы. Говорите правду, не стоит ничего скрывать или выдумывать. Ведите себя скромно, приветливо, не глазейте на огр и не уговаривайте купить вас. Это совершенно ни к чему. Торги будут продолжаться неделю. В три часа каждый день будет устраиваться перерыв, чтобы вы смогли отдохнуть и перекусить. Если во время торгов почувствуете себя нехорошо или захотите по нужде, тихо скажите об этом слуге.

– А если мне станет дурно, когда ко мне подойдет огра? – спросил кто-то из юношей. Кажется, его звали Михаэль, но откуда он был родом, Ханет запамятовал.

– Тогда она тебя не купит, – пожал плечами торговец. – И придется начинать все с другой. Но лучше уж тебе потерпеть, даже если огра захочет тебя укусить.

– Укусить? – воскликнуло сразу несколько голосов. Несмотря на всеобщую эйфорию, юноши начали встревоженно переглядываться.

– Да-да, укусить! – Оскат сделал зверское лицо, но тут же заулыбался. – Ну, что всполошились? На моей памяти ни разу никого не кусали во время торгов, но предупредить я должен. Ну и если что… не вздумайте орать или отбиваться. От укуса еще никто не умер. Выкинете такое, точно останетесь без хозяйки!

– А бывало, чтоб кого-то продать не сумели? – спросил Ханет.

– Довольно редко. Однако не ждите, что все произойдет в первый или во второй день. Задатки задатками, но окончательно все сделки заключаются в конце ярмарочной недели. В этот день останавливают бои на арене и делают перерыв в турнире по затрикию.

– А что такое затрикий? – спросил кто-то.

– Игра, отдаленно похожая на шахматы. Огры очень её любят, многие приезжают в Запопье только ради того, чтобы принять участие в турнире. Но вас это пока не касается. Ваше дело – правильно вести себя. Помните о том, какое будущее вы сможете обеспечить себе и своим семьям на деньги огр – это поможет вам преодолеть страх и неприязнь. Ну а теперь – за работу!

***

Аукционный зал был огромен. Пока слуги вели юношей к павильону, который занимал Оскат, Ханет глазел по сторонам, подмечая, что полы выложены темным полированным камнем, с балок свисают красно-бело-золотые флаги с изображением гор или белых цветов с пятью остроконечными лепестками, чем-то похожих на лилии. Вдоль стен были устроены клетушки, разделенные высокими, но не достигающими потолка перегородками, украшенными пестрыми тканями. Над клетушками находились большие окна, в которые проникал яркий солнечный свет. Все подопечные Оската сидели по одну сторону зала, и Ханет очень жалел об этом, потому что не мог видеть Далия и Нейтана, оказавшихся от него по левую и правую руку.

Радужное настроение, в котором пребывал все утро Ханет, к полудню несколько потускнело. Одежда, в которую их облачили, чрезвычайно походившая на наряды артм, оказалась намного неудобнее рубах и халатов, на которые он жаловался прежде. Высокий воротник подпирал затылок, из-за жесткого пояса приходилось втягивать живот, полы верхних одежд, достигающие щиколоток, мешали идти. Волосы, зачесанные назад, были стянуты на затылке так туго, что страшно было даже моргнуть. Однако самым печальным Ханет находил цвет своего наряда. Далию досталась одежда нежно-голубого цвета, Нейтану – салатового, Гаррету – сиреневого, а Паоло – желтого. Ханет же оказался обладателем розового. И как ни пытался он убедить служанку по имени Фадда, что мужчины не носят одежду подобных расцветок, все было без толку. «Другого нет», – непреклонно отвечала та. Пришлось смириться и надевать, что дают.

В отведенном Ханету отсеке Фадда бережно усадила его на стул, отступила на шаг и, окинув юношу критическим взглядом, указала на его руки. Вздохнув, Ханет сложил их на коленях, в точности, как им показывали вчера. Служанка зашла ему за спину и, взяв за плечи, заставила еще сильнее выпрямиться.

– Хорошо теперь, – произнесла она на общем с сильным акцентом и, снова встав перед Ханетом, продолжила: – Волосы не трогать, не сутулиться, помнить ты, да? И… – тут она раздвинула темные губы, продемонстрировав длинные желтоватые зубы, – …так делать должен. Быстрее хозяйка приветливый юноша себе найдёт.

Ханет сомневался, что подобный оскал поможет ему казаться привлекательнее, но спорить не стал.

– Я помнить… тьфу! Помню я.

Оскат, обходивший по очереди всех своих подопечных, проверявший, все ли у них в порядке, выглядят ли они надлежащим образом и готовы ли к началу аукциона, заглянул в клетушку Ханета и заулыбался.

– Мальчик мой, да ты самый настоящий красавец! – воскликнул он.

– Может и так, – без особого энтузиазма отозвался Ханет.

– Красавец, можешь не сомневаться! – заверил Оскат и, войдя в клетушку, жестом приказал служанке выйти и занять место снаружи, где той предстояло встречать покупателей.

– Скажу тебе кое-что по секрету, – наклонившись к уху Ханета, шепнул торговец, обдав его запахом трав, которые жевал для освежения дыхания. – Хоть ты и родился в бедной деревушке на самом краю мира, но в этом году ты один из самых красивых моих юношей. Кто бы мог подумать, что на жалкой пристани я найду такое сокровище, а? Я возлагаю на тебя большие надежды! Помни об этом.

Выпрямившись, Оскат покровительственно похлопал Ханета по плечу и направился дальше, прежде, чем тот успел хоть что-то возразить. А впрочем, что он мог сказать? По сравнению с огромным портом Ондола порт Боргадра и впрямь выглядел жалко…

Где-то вдалеке колокол пробил полдень, и в тот же миг распахнулись двери в аукционный зал. Ханет услышал гул голосов и звук множества шагов, увидел, как склонилась в поклоне Фадда, и понял, что огры уже здесь. Его сердце забилось сильнее, и он снова почувствовал волнение, которое испытывал с утра. Сейчас. Сейчас все начнется.

Первая огра, которую он увидел, ростом и шириной плеч не уступала стражницам, встречавшим караван, но одета была иначе. Куртка из отлично выделанной кожи, шерстяная юбка до колен, похожая на те, что носили Гаррет и Эван, на ногах – высокие кожаные ботинки на толстой подошве и вязаные белые гетры из грубой шерсти. На поясе – что-то вроде большого кошеля из пестрого серо-белого меха.

Тут Ханет вспомнил, что на огр глазеть не следует, и торопливо опустил глаза. Однако через какое-то время любопытство взяло верх, и он стал украдкой поглядывать на огр, которых в зале постепенно становилось все больше. Служанка Ханета то и дело кланялась, как и служанки, дежурившие возле комнаток, расположенных у противоположной стены. Огры же важно прохаживались вдоль павильонов, оценивающе поглядывая на людей. Иногда останавливались, чтобы разглядеть кого-то получше, и неторопливо шли дальше. Одеваться огры предпочитали в коричневое, серое, синее или черное, не признавая, по всей видимости, никаких других цветов. Зато их прически отличались большим разнообразием. Таких Ханет сроду не видывал, хотя встречал моряков из разных земель. Жесткие черные волосы одни огры заплетали в косы, другие – собирали в хвост под затылком или же на макушке. Встречались и те, у кого волосы были заплетены в стоящие торчком косички, а кое у кого были выбриты среди коротко остриженных волос спиральные узоры. Многие огры носили серьги: из серебра, вырезанные из кости или дерева. У нескольких огр из-под нижнего края курток свисали петлей толстые цепочки.

Разные прически и украшения были неплохим способом отличать огр друг от друга, потому что пока они все казались Ханету на одно лицо: грубое, с выдвинутой вперед мощной нижней челюстью, широким приплюснутыми носом, насупленными бровями и по-звериному острыми ушами. Правда, теперь он видел, что слуги не похожи на огр-покупательниц намного больше, чем казалось ему раньше – все они были узкоплечие, с невыразительными, словно смазанными чертами, да к тому же поголовно лысые.

Большинство огр-покупательниц пришли в аукционный зал поодиночке. Время от времени они останавливались, чтобы перекинуться со знакомыми несколькими фразами на языке, звучащем, словно басовитое рычание хищного зверя, но после расходились. Одна из огр, которую Ханет стал уже узнавать по длинным костяным серьгам, три или четыре раза прошла мимо, всякий раз замедляя шаг у отсека, где сидел Далий. В конце концов, она остановилась. И тут же рядом с ним появился Оскат, от которого, видимо, не укрылся интерес покупательницы.

Огра, не оборачиваясь, повелительно махнула рукой.

– Рассказывай, что тут у тебя, – прорычала она на общем, и торговец принялся расписывать достоинства своих юношей: все хороши собой, умны, обладают кротким нравом («Да-да, особенно Паоло!» – мысленно ухмыльнулся Ханет) и совсем еще молоды… Он лебезил, заискивал, потирал руки – словно вдруг стал совершенно другим человеком, незнакомым и неприятным. Смотреть на него было неловко и даже стыдно. По счастью, огра, перебив торговца, кивнула на комнатку Далия.