Знатный квест

«Вот ведь когнитивный диссонанс! Черты лиц ну вообще не отличить! – думалось мне украдкой, – А вот конституция… Один – крепкий, статный, мускулистый, второй – поджарый и жилистый. И уже сейчас можно с уверенностью предположить, что басящий первый – весь порыв и действие, тогда как тенор – спокойствие и расчёт».

– Что привело вас к моему трону, о Дети Ветра Вольной Степи? – вопросом завершил меж тем свою речь Владыка.

– Мы, – внезапно дуэт распался.

– Яст-Мелхий, – лёгким наклоном головы указал здоровяк направо.

– И Бургас, – так же представил брата сухопарый.

– Сыновья Вождей Клана Золотой Кошмы, да будет власть их подобна всеприсущему дыханию Вольного Ветра Степи, – вновь объединились братья в своих речах. – Прибыли к твоему престолу, о Эрр Первый, чтобы просить о великой чести – о твоём отеческом дозволении назвать прекраснейшую Эну нашей невестой!

Вновь отвесив поясной поклон, братья обратились во внимание. Спокойно и веско Владыка ответил:

– В Тени Великих Гор и Подземье всяк сам волен в выборе супруга, такова и дочь моя – Эна. Лишь после её согласия, я смогу одобрить сей союз.

Уважительно и понятливо опустив головы близнецы ответили:

– Благодарим Вас, о Владыка!

После одновременно чуть повернулись в сторону принцессы и опустились на левое колено каждый. Правые руки братьев синхронно исполнили грациозный ритуальный жест – от сердца ко лбу и к небу. Первым начал Бургас, густым и обволакивающим басом моментально заполнив всё пространство Малой Залы:

– О прекрасная Эна, истинная дочь Тьмы, облик твой подобен завораживающему цветку невероятной редкости, а красота затмевает собой Великие Звёзды! Волосы твои белее первого снега, а глаза…

Тут я усиленно моргнул и перестал погружаться в транс пространно-восхвалительной речи.

«Вот это да! – восхитился я. – Тон, тембр, темп просто идеальны. Вон, даже Эна начала моргать в такт плавным волнам велеречивых эпитетов».

– Прошу, стань моей женой! – завершил свою речь Бургас и склонил голову в ожидании.

– О велеумная Эна, – серебристым тенором обратился к принцессе Яст-Мелхий, – сияние твоего разума подобно Вечному Солнцу, а слава о знаниях твоих гремит и среди Хуух-Дууд Салхинов! Труды твои об общей силлаботонике вербальных заклинаний занимают почётное место в библиотеке Тов-Хота! Прошу, стань моей женой!

«А? – едва не спросил я вслух. – Не, слова понятные, но, на контрасте с двухминутным монологом, если не шокируют, то вводят в некое замешательство. Может, на то и расчёт?»

Принцесса же, прикрыв на миг лучащиеся лукавым довольством глаза, ответила братьям:

– О сыновья Вождей клана Золотой Кошмы, повелевающих Хуух-Дууд Салхинами и Вольной Степью от моря до моря, речи ваши разумны и изысканы, а предложение в высшей степени интересно. Прошу дать мне время на раздумья. Ответ я сообщу вам на ближайшем приёме.

– Да будет так! – снова дуэтом утверждают близнецы, кланяются Эне и поднимаются.

Из-за грани доносится тихий, несколько раз повторяющийся стук и неясное бормотание мастера.

– Вы слышали ответ моей дочери, о Вольные Дети Ветра, – возвестил Эрр Первый. – Я же скажу: будьте гостями в нашем дворце. Предоставленные вам покои в вашем полном распоряжении, а слуги готовы выполнить всё в рамках Разума и Закона. Рад был слышать вас, о Хуух-Дууд Салхины клана Золотой Кошмы.

– Рады были слушать Вас, о Владыка Подземья и Тени Великих Гор, – ритуально попрощались сыновья Вождей, ещё раз вместе с остальной делегацией поясно поклонились, развернулись и степенно удалились в спокойной тишине.

– Рад был видеть вас, Дети Тьмы, – ровно промолвил отец, стоило лишь дверям затвориться за оборотнями.

– Рады были видеть тебя, о Владыка! – вновь грянул хор тёмных.

Спустя секунду тёмноэльфийский монарх покинул высокое собрание совершенно незаметным образом, и зал наполнился тихим шёпотом удивлённых разговоров. Эна же, почти не скрывая хищно-довольного выражения лица, неторопливо шла на выход. Рядом шагал несколько мрачный и задумчивый брат.

«Интересно, кто настоящий хозяин этих явно тяжёлых мыслей? – думал я, всё ещё стоя на месте и провожая родных близнецов взглядом. – Сам Эн, или всё же Константин?»

Так ничего и не решив, я стал медленно продвигаться к впустившей меня двери и прислушиваться к тихим беседам мастеров и глав великих Домов. В целом всё сводилось к нескольким тезисам, звучащим примерно одинаково из разных уст: «оборотни, как всегда, чрезмерны в речах», «но действия их в рамках Разума и Закона», «такого никогда не было» и «принцессе решать самой». Догадок же об ответе Эны никто благоразумно не строил, так как решительность и амбициозность сестры не были тайной.

«Да, вполне понятные и предсказуемые реакции, – размышлял я и, подгоняемый просыпающимся голодом, бодро мерил шагами пустеющие коридоры и переходы. – Вот создаст Её Высочество прецедент, а через три сотни лет будет в Подземье новый Дом – Тёмного Ветра, например. А дальше – расширение международных связей, упрочение отношений и прочий культурный обмен. Не говоря уж о торговле с Вольной Степью, пусть о ней Ушш, мастер-купец, говорит».

Едва открыв двери своих покоев, я был атакован запахами ужина, что вскружили мне голову, пробудили поистине демонский аппетит и почти лишили воли. В мгновение ока сменив одежду, я уселся за стол, уставленный снова блюдами кухни Хуух-Дууд Салхинов, окружающими уже виденный крупный чайник, отчётливо вносящий в симфонию ароматов глубокую ноту лаванды.

«О мать моя Тьма! – не смог сдержать я восхищения. – Буузы!»

И впрямь – на одной из плоских тарелок возвышалась внушительная горка крепких и округлых мешочков полупрозрачного теста, буквально лопающихся от переполняющих их начинки и бульона. Напрочь проигнорировав прочие тарелки и миски с мясом, травами-ягодами и, видимо, творогом, я скальным котом напал на степной вариант широко распространённого, оказывается, и в других мирах блюда.

Рот мой утопал в озёрах пряного и жирного сока, язык мой ощущал превосходную гармонию вкусов и текстур, а сознание моё уплывало в края безмятежного блаженства.

Которое так и не отпустило меня даже после поглощения и десятка бууз, и прочей еды. Допив последнюю пиалу чуть терпко горчащего чая, я стал готовиться ко сну, лениво перекатывая по пустеющей голове вопрос: «В кого же обращаются Яст-Мелхий и Бургас?»