Знатный квест

Глава шестнадцатая

Мост, некроз, пауки и внуки

В этой главе Светлый Лес являет Милость.

В день двадцать седьмой от моего вселения, и просто седьмой нашей скачки по Светлому лесу, чуть раньше полудня мы подъехали к новому перекрёстку. Покинув «сень ветвей Древа Сбора», наша команда въехала во владения Древа Взращивания, и пейзажи вновь изменились: подлесок густел и скрывал перспективу, древесные великаны стали и выше, и крупнее, и разнороднее – парочку встреченных чуть позже никто из нас так и не опознал: кора многоохватного исполина была весьма стандартной, а первые ветви начинались так высоко, что подробно листьев не могли рассмотреть даже наши зоркие очи. Кроме того, привычные привальные места теперь обзавелись ещё и неким подобием крыш, всё больше походя на комфортабельные гроты, заботливо выращенные под корнями лесных колоссов.

Неизменными же оставались дорога, прямая, как струна, и спокойствие, что, казалось, возглавило наш малочисленный отряд ещё на три дня. Причём спокойствие это было совершенно нормальным, лишённым надоедливости или монотонности: находилось место и шуткам, и совершенно детским шалостям, замечалось всё возрастающее тихое изобилие растительной жизни, а ночные дежурства всё чаще будили во мне, да и в друзьях – я уверен – лирический настрой, сменяемый по утрам приятной деловитостью и бодрой осознанностью.

С теми самыми бодростью и умиротворением за два часа до полудня десятого дня в Лесу светлых наше трио подъехало к Реке Восхода, широким и бурным потоком несущей свои искристые воды с северо-востока на юго-запад. Путь ожидаемо привёл нас к мосту уже вполне привычной конструкции, лишь только увеличенной в размерах: две ивы-великанши высились справа и слева от дороги, сплетаясь сначала корнями, а выше и ветвями, образуя и настил, и перила. Вот только мост возвышался лишь на этом берегу, доставая ровно до середины потока.

На другом же берегу творилось форменное безобразие, увидев которое, мы натурально поперхнулись: я – вполне уместным возгласом: «Где мой мост?!», а близнецы, видимо, ответом: «У! Нету тваво моста!»

Оно и не мудрено – всего двести пятьдесят метров отделяло нас от фантасмагоричной и жуткой картины: правая ивовая громадина на той стороне высилась мёртвой дугой почерневшего и распадающегося дерева, лишённого не только листвы и многих веток, но и почти всей коры; точно так же чернели, умирали и распадались все остальные деревья и кусты к юго-западу от прямой дороги, ставшей границей, которую строго соблюдали все растения, отвратившись будто под сильнейшим ветром на северо-восток и застыв, как бы прянув в едином порыве прочь от невиданной доселе беды. Такова же была и левая ива-колосс – теперь она склоняла свой могучий ствол и длиннейшие ветви вдоль берега против течения, словно четверть моста взяли и повернули. Завершала двойственный до дрожи пейзаж цепочка светлых, начинающаяся с раскинувшего в стороны руки и замершего точно в середине начала дороги статного эльфа, и продолжающаяся Детьми Леса, стоящими в аналогичных позах через каждый десяток метров. Бледно-жёлтые искры и линии струились меж ними, а зеленоватые сгустки и жгуты вылетали в сторону мертвенно чернеющего леса, лишь на секунды вызывая вспышки жизни, чью едва пробудившуюся зелень тут же иссушали неведомые силы.

Мы онемели. Замерли. И целых пять минут пялились вперёд с наверняка презабавнейшими выражениями лиц, на которых, я уверен, отразился весь путь мыслительного процесса: от удивления, через узнавание и анализ, к выводам и вариантам дальнейших действий.

Первым из нас окончательно собрался с мыслями Энн и заговорил несколько замедленно:

– Брат, сестра, прежде всего мы обязаны доложить Владыке всё увиденное максимально подробно, – озвучил он вполне очевидный первый шаг. – Представшее пред нами вовсе не похоже ни на одно известное мне проявление Бездны.

– Как и мне, – хором ответили мы с Эной.

– Основной отчёт я возьму на себя, – продолжил тёмный принц. – Вас же попрошу внимательно осмотреть окрестности, а после дополнить моё ви́денье.

Дождавшись нашего с сестрой ответного кивка, Его Высочество, не покидая седла, достал связь-камень, активировал его парой пассов и застрочил специальным стилосом с невероятной скоростью.

Её Высочество и я разъехались в стороны, зорко оглядывая сначала берег «под сенью ветвей Древа Взращивания» и не находя ничего примечательного, после же вновь обращая наши взоры на разделённый надвое берег «под сенью ветвей Древа Власти».

«Н-да-а-а, – думалось мне, пока я смотрел на колдующих с мерностью автоматов светлых. – Вот вам и кризис воочию. И гордые Дети Леса во всей красе. Теперь многое становится понятнее, кроме одного: как приверженность традициям полной самостоятельности и закрытости возобладала над разумом? Почему Правитель Светлого Леса стал выплетать многоходовку со свадьбой своей дочери и моего отца-по-закону, вместо прямой просьбы о помощи “доброго соседа”? – спрашивал я сам себя, недоумевая. – Логика где? Не понимаю… Абзац же полный, а светлоухие его только сдерживают!»

Из глубин сознания донеслось удивлённо-согласное ворчание Таора: «Похоже, Дети Леса совсем одеревенели и замшели в своей самости, это да. Однако, – тут же несколько сменил он тон, – Правителю в некой логике всё же не откажешь: своим несколько парадоксальным решением он сбалансировал общенародную гордость светлых и очевидную потребность в помощи. На сдерживание-то им сил вроде как хватает. Вон – стоят, колдуют».

«Да, пожалуй, что так, – согласился я с полудемоном. – А где-то лучшие умы строят теории, проверяют их доступной практикой и ищут, ищут, ищут действенный способ борьбы с этим некрозом».

Произнеся мысленно последнее слово, я замер и, вооружившись новой точной формулировкой, всмотрелся в лесной массив, отсечённый цепочкой заклинателей и лентой реки, понемногу забирающей налево в своём течении. И тут же мой взгляд зацепился за мирно зеленеющий на мелководье полого спускающегося пляжика некий куст и ещё парочку дальше. А совсем вдалеке похожее место сплошь заросло камышом, не приближающимся, впрочем, к краю воды и береговым, поражённым деревьям.

«Вот, на лицо некротическая энергия, преградой которой неплохо служит текучая, “живая”, стал быть, вода, – сделал я первый вывод, которым и ограничился, сразу же накидав ещё вопросов: – Что же это такое, что породило вот эдакое вот масштабное? И почему бы светлоухим не прорыть канал вместо дороги?»

Но ответам было суждено родиться позднее – Энн закончил свой отчёт, Эна дописала пару строк от себя, и они позвали меня. Внимательно прочитав краткий и ёмкий опус брата с исчерпывающими дополнениями сестры, я дописал лишь пару незначительных ремарок и активировал отправку сообщения. После, вернув камень связи принцу, спросил:

– Итак, брат мой, каков наш следующий шаг?

– Мост, – лаконично ответил он, подъезжая поближе к краю берега слева от ивового полумоста.

– Анжинерной работы? – не мог не спросить я, также приближаясь к обрывистому берегу, возвышавшемуся над перекатывающейся гладью реки на добрый пяток метров.

– Из хрувсталю?! – вопросительно-радостно поддержала мою цитату Анаис, помогая скинуть общее напряжение, несколько сковавшее нашу команду от увиденного.

– Нет и нет, – ответил Костя. – Просто каменный – из того, что есть подо дном реки. И обычный, без инженерии – буду поднимать опоры с простым настилом по мере нашего продвижения.

– Тогда предлагаю дополнение, – тут же взялся я развивать идею: – Поднимай только опоры – широкие и с шершавым верхом. Лучше с округлыми очертаниями – чтоб снизить сопротивление потока. По этим «столбикам» наши пантеры на ура проскачут. Полтора десятка метров – вообще не вопрос для этих красавиц и красавца! Да, моя хорошая? – ласково я потрепал Мрру за ушами.

– А разумно! – покивал, соглашаясь, Константин и замолчал, сосредотачиваясь.

Из-за грани доносится негромкий перестук.

Проведя с минуту в глубокой задумчивости, венценосный тёмный эльф, будто рисуясь, вздёрнул подбородок, расправил плечи, поднял руки в горизонт, встряхнул кистями, и тут же пальцы его замелькали с грациозной частотой, словно над многоуровневой клавиатурой, а губы принялись складывать из щелчков, постукиваний и грохотаний невоспроизводимый речитатив. От коего, начиная от лап Кссы, стала изменяться твердь обрыва, выдаваясь вперёд и широкой лентой по пологой дуге параболы спускаясь к самой поверхности воды чуть дальше узкой полоски каменистого берега, где уже поднимался круглый столб внушительного диаметра из неясно-серого камня, ставший первым из череды ещё пятнадцати идентичных, поднимающихся один за другим в ритмичной неспешности.

Спустя ещё полминуты прыжковая переправа с разгонным трамплином была готова.

– Ты это всё накодил, что ли? – удивлённо спросил я Костю, с высоты седла обозревающего своё творение.

– Ага, – довольно откликнулся тот. – Мы с Энном уже давно внедрили в местную магию принципы объектно-ориентированного программирования. Теперь такого можем наворотить – ух! А уж мост-то такой – вообще плёвое дело!

– Круто, коли так! – поспешил откликнуться я. – А теперь будь так добр и подай пример практического использования, так сказать – обнови переправу, Твоё Высочество! – пригласительно махнул я рукой вперёд через реку.

Ничтоже сумняшеся, брат пригибается к холке своей пантеры, подбирает вожжи и пускает Кссу с места в карьер. С ускорением спустившись, буквально пролетев, мощный зверь оказывается в самом низу дуги, будто замирает, сжавшись в сгусток энергичной живой тьмы, и тут же выстреливает собой вперёд и вверх от первой опоры, чёрным и стремительным росчерком проносясь над опорой второй и приземляясь на третью лишь на миг, чтобы тут же прыгнуть дальше.

Не мешкали и мы с Эной, пустив Кшша и Мрру вдогонку с небольшим интервалом.

Не прошло и минуты, как наша троица собралась у ещё живой ивы на левом берегу Реки Восхода, на самой границе дороги и леса, за спиной светлоэльфийского мага, вовсе не отреагировавшего на наше появление.

В который раз за это всё никак не заканчивающееся утро мы замерли, бдительно оглядываясь и готовясь буквально ко всему сразу. Но не происходило ровным счётом ничего, относящегося к нам: маги стояли почти недвижно, лишь слегка шевеля пальцами и мелодично пришёптывая, силы чар Света и Жизни струились, порождая отчётливые гармоничные мотивы своими вибрациями, издалека доносилось редкое птичье пение.

– Народ, – начал я почти неслышным шёпотом, – а может, мы уже поедем? Тихохонько-тихохонько так, а?

Медленно покивав в знак согласия, близнецы тронули пантер, и мы пошли тихим шагом, двигаясь гуськом по самому краю дороги, как можно дальше от колдующих, стоящих длиннокосыми столбами каждый десяток метров.

«Не знаю почему, но зрелище жутковатое, – думал я, невольно заглядываясь на цепочку светлых, терявшуюся вдали. – Надеюсь их сменяют, и они не стоят здесь насмерть, до полного истощения. Бр-р-р! Ещё и лес этот – с одной стороны зачёсан налево, а с другой вообще мёртвый. Ох!»