Голодная бездна Нью-Арка

— Не поставлю.

Если завещание — это все, что ей нужно, Мэйнфорд отделается малой кровью. Тем более, что и вправду стоило бы заняться семейными делами.

— Замечательно. В таком случае ты, надеюсь, сделаешь все, чтобы документ не признали недействительным?

— По причине?

— Скажем… твоего душевного нездоровья. Мэйни, — матушка вскинула руки, — успокойся. Я вовсе не считаю тебя сумасшедшим! Но речь идет о деньгах! Об огромных деньгах. И цверги… ты ведь прекрасно знаешь, на что способны эти нелюди ради золота! Мой бедный отец в своей беспричинной ненависти к Гаррету выпустил демонов из Бездны…

— Погоди, — Мэйнфорд без сожаления прервал матушкин словесный поток. — То есть, ты полагаешь, что цверги…

— Если у кого-то возникнут хотя бы малейшие сомнения… повод для малейших сомнений в твоей адекватности, завещание опротестуют.

Безумный разговор. Впрочем, у них с матушкой разные представления о безумии.

— Мама…

— Нет, Мэйни, послушай… хотя бы раз послушай, что я говорю. От тебя всего-то требуется показаться целителю. У меня есть на примете очень хорошие специалисты.

— Не сомневаюсь.

— Но если ты им не доверяешь, что ж… выбери сам. Любого. Главное, чтобы его квалификация не вызывала сомнений. Выбери двоих или троих… да стольких, скольких пожелаешь!

— И чем больше, тем лучше?

— Несомненно, — матушка была предельно серьезна. — Я понимаю, что у нас сложились не лучшие отношения, и давний инцидент мешает тебе поверить, но я никогда не желала тебе зла… Мэйни, сейчас я пытаюсь достучаться до твоего здравого смысла, если в тебе осталась хоть капля здравого смысла. Да, вы с Гарретом не особо дружны. Ты перенял беспричинную неприязнь, которую испытывал к нему мой отец…

— Мы с Гарретом не особо, как ты изволила выразиться, дружны, потому что он засранец и мне надоело убирать за ним дерьмо.

— Мэйни, не выражайся при матери! Как бы там ни было, но ты должен подумать о брате!

— Только о брате? У меня, помнится, и сестра есть…

— Зачем ей деньги? — почти искренне удивилась матушка. — Ей выделили неплохую долю. А Гаррет…

— Мама, вот давай своими деньгами я буду распоряжаться по собственному усмотрению.

— Гаррет…

— Гаррет достаточно взрослый, чтобы сам о себе позаботиться. Он же Канцлером собирается стать? Вот пусть становится. А я… да, я составлю завещание, раз уж это тебя беспокоит. И деньги не уйдут из семьи. Но если ты надеешься, что он получит доступ к семейному капиталу, то вынужден тебя разочаровать.

— Мэйнфорд!

— Мама, я все сказал, — он поморщился и потер виски. — И ты сказала… поэтому, будь добра, уходи. Мне вставать рано.

Она поднялась.

Медленно. Всем видом своим демонстрируя обиду. Плевать…

— И еще, — матушка заговорила вновь уже у дверей. — Тебе пора жениться. И произвести наследника.

Вот уж не было печали.

— До свидания, мама. Не могу сказать, что был рад повидать тебя.

Холодное пиво не смыло мерзкое послевкусие от этой беседы. Впрочем, на такое Мэйнфорд и не надеялся. Зато спал он почти без снов.