Ханет. Том 1

– Ну вот, видишь, я же говорила, что у вас есть такие легенды.

– Ладно, пущай так. Но ежели боги могут умереть, почему оставшиеся не следят за тем, чтобы люди не наносили миру никакого вреда? Я не сказал, будто верю вам, – торопливо добавил Ханет, чтобы Миджирг не подумала, будто уже сумела убедить его в своей правоте. – Я хочу понять…

– Потому, что они, возможно, и сами этого не знают. А может быть, им просто наплевать на то, что будет. – Огра развел руками. – Люди – дети Рэянгуара, Красной Луны, создания хаоса. В вас живет тяга к разрушению, вы всегда выбираете дорогу, ведущую к гибели мира. Разрушив один, вы уходите в другой и рьяно принимаетесь уничтожать его, захватывая земли, объявляя врагами их обитателей. Вы ни с кем рядом не можете жить спокойно. Но, конечно, среди вас есть и те, кто задумываются, меняется к лучшему. Однако без вашего желания и помощи боги других миров, например, нашего мира, ничего не могут сделать. Они властны над вами в мелочах, но они не могут направлять вас и наставлять, как это делают родители, потому что вы не их дети.

Ханет видел, что Миджирг очень тщательно подбирает слова, стараясь смягчить смысл, а потому решил последовать ее примеру и проявить благоразумие.

– Ни один человек, которого я знавал, даже и не помышляет о том, чтобы разрушить мир. Может, в других местах это иначе, но там, где я родился, люди стараются жить в ладу с природой. Мы молимся богам моря, земли и воздуха… Это добрые боги, они заботятся о своих детях и не враждуют между собой. Вернее… когда-то давно враждовали и даже бились друг с дружкой, но после договорились, как поделить власть и с тех пор живут в согласии друг с другом. – Он неловко пожал плечами, не зная, как закончить мысль, как убедить Миджирг в том, что та заблуждается. – Вы когда-то воевали с людьми. Вы не серчайте на то, что я сейчас спрошу, но может, вы считаете нас ужасными из-за того, что проиграли тогда?

– Мы выиграли куда больше, чем проиграли. И не мы начали ту войну. Только ты мне вряд ли поверишь… – отвернувшись, добавила Миджирг так тихо, что Ханет с трудом расслышал сказанное. Помолчав немного, огра заговорила снова: – Вы, северяне, молитесь богам, которых никогда не было у людей с континента. И магии у вас почти нет. Мне кажется, в ваших землях все обстоит иначе, чем в других странах. Ты читал о богах Лурии и Табирнии?

– Я не умею читать.

– О… – Миджирг явно смутилась и поспешно добавила: – Мы это исправим. А пока ты учишься, я буду читать тебе по вечерам.

– Спасибо. – Ханет хотел было добавить, что будет учиться с радостью, но Миджирг, хмурясь, накинулась на еду с таким ожесточением, словно это она была виновата в том, что ей достался неграмотный гзартма.

«Никогда я не научусь понимать ее, никогда не стану таким умным, как она хочет», – исподтишка наблюдая за ней, уныло размышлял Ханет, но отступать перед трудностями было не в его привычках. Раз взялся за что-то, делай хорошо, так говорили у них дома.

…И вот теперь, наблюдая за тем, как вышивает Вагга, он вспомнил о том вечере и спросил:

– А кроме языка, чему еще ты можешь меня научить?

– Атэл, тише говорите, прошу вас! – вскинулся тот. – Я ведь потихоньку вас учу. Не положено это пока! Вас всему научат наставники, когда приедем в Вязанный город… ну, не сразу… потом. – Слуга задумался, шевеля ушами. – За столом атир Миджирг прислуживать могу научить, хотите?

– А и научи!

– Что ж… атир как раз нет. В столовую идемте.

Накрыв на стол, Вагга разыграл для Ханета целое представление, объясняя, как вовремя и ненавязчиво подкладывать еду на тарелку, как подавать соль или соусник, как наливать чай или говягу – ту крепкую настойку, что обычно пила Миджирг, как предлагать закуски или десерт. Со стороны это казалось очень простым, но, когда они менялись ролями, оказалось, что Ханет не только не может ловко слезть с высокого стула, но и переложить еду из общего огроменного блюда в тарелку «госпожи», не испачкав широких рукавов.

– Вы просто не привыкли к здешней одежде, – утешил его Вагга. – Но со временем у вас все начнет получаться. Давайте повторим.

Подражая Миджирг, он откинулся на спинку стула, для пущей важности надув щеки, и Ханет расхохотался. После этого ему пришлось убеждать Ваггу в том, что тот вовсе не выглядит смешно. В конце концов, когда Вагга заподозрил, что он может находить забавной саму Миджирг, Ханет попросту сослался на то, что готов, мол, смеяться над любым пустяком. Такое объяснение Вагга принял, скрепя сердце, и посоветовал изо всех сил бороться с этим недостатком.

В полдень к ним в гости заглянул Нейтан. Оказалось, что огры не живут в одном доме со своими сестрами, но здесь, в гостинице, номера Миджирг и Тилшарг находились рядом, а потому Нейтан и Ханет частенько проводили время вместе. В первый же вечер Нейтан прочел Ханету контракт, подтвердил, что это тот самый документ, который зачитывал им Оскат. На другой день Ханет поставил отпечаток большого пальца, обмакнув его сперва в чернила, под своим контрактом и контрактом Миджирг, а та расписалась на обоих, завершив сделку.

Увидев Ханета, лежащего на кровати с «освежающим» компрессом на лице, Нейтан решительно заставил его подняться, умыться и увел к себе в номер, пить чай.

– Не позволяй слугам лезть тебе на голову, – сказал Нейтан, усадив его за стол. – Поверь, друг мой, если дать им волю, они распишут твой день по минутам и заставят жить по своим правилам.

– Я, честно скажу, сам... Ну, в смысле, Вагга все нудит, что кожа у меня обветренная, вот я и подумал... он же не отстанет все равно…

– Прекрасно, просто не забывай, что ты господин, а не кукла, с которой слуга может возиться в свое удовольствие. Дашь ему волю, и твой Вагга заставит тебя отрастить волосы до пят, чтобы плести тебе косички, словно девчонке!

– Не знаю я… Уж совсем запутался, как тут быть хорошим гзартмой. Госпожа Миджирг больно строга и вечно всем недовольная. Я стараюсь рот пореже открывать, чтобы не ляпнуть чего невзначай, а то потом будет дуться или поучениями замучит. И ведь нечего возразить, поди деньги заплачены, молчи, слушай, делай, как она говорит – и все тут, только вот не очень у меня выходит. Вот ты, вроде бы, хорошо ладишь со своей Тилшарг. Как тебе это удается?

Нейтан, судя по всему, действительно чувствовал себя в доме Тилшарг превосходно. Всякий раз, когда Ханет видел его, он был весел и беззаботен, отказывался рассуждать о чем-то серьезном и неизменно советовал ему поменьше думать и беспокоиться.

– О, так ведь мы с ней – одного поля ягоды, – взяв из вазочки с конфетами засахаренный орешек и отправив его в рот, сообщил Нейтан. – Как бы странно это не звучало, но у нас много общего. Мы любим шумные компании и пирушки, болтаем обо всем на свете… Кстати, почему ты не ходишь на бои? Тебе было бы полезно развлечься, познакомиться с другими гзартмами, а то сидишь дома со слугами, так недолго и с ума сойти. Они славные, конечно, но, право слово, будто няньки для которых мы – неразумные младенцы, еще не выросшие из детских платьишек.

– Бои? Я слышал о боях от Оската, когда мы еще жили при Аукционном доме. Ты о них толкуешь? Твоя хозяйка водит тебя туда?!

– Да, – Нейтан гордо улыбнулся. – Тилшарг – чемпионка Забрага. И наверняка получит кубок, как и во все предыдущие годы. Если бы ты только видел ее на арене!

– Выходит, моя госпожа бывает на боях? – насупился Ханет. Хорошенькое дело! Значит, Тилшарг водит Нейтана на бои, а Миджирг полагает, что его только тряпки и побрякушки интересуют?

– Конечно, бывает! Приходи с ней на финальный бой. Уверен, это будет великолепное зрелище. Все в Запопье только о нем и говорят. Даже знаменитый турнир по Затрикию уступает ему в популярности.

– Уж будь уверен, все силы приложу чтоб ее уговорить! А ты встречал ужо кого из наших? Может быть, Далия или Гаррета?

Нейтан покачал головой.

– Опять это «ужо»! Среди твоих слов вообще так и ползают всякие ужи… И, увы, но пока нет, не встречал. О Далии я спрашивал Тилшарг, но она знает не больше нашего, а Гаррета, видимо, купил кто-то из менее знатных огр. По крайней мере, здесь, в этой гостинице, его нет. Кажется, однажды я видел Михаэля, но не успел подойти к нему.

– Странно тут все-таки, – помолчав, сказал Ханет, перемешивая в чашке мед и стараясь не касаться ложечкой стенок. Замечания Нейтана не раздражали, он поправлял его как бы мимоходом, и словно бы тут же забывал об этом. Совсем не так как Миджирг с ее нотациями.

– Вроде бы дела идут неплохо, но я то и дело думаю, и зачем согласился ехать? – продолжал Ханет. – Когда Оскат плел мне про богатство, которое я тут заработаю, словно заколдовал меня! Я ведь не так и мало получал от капитана дома! И мать никогда не тратит денег зазря, откладывает на будущее. Да и сестрам не завтра замуж… Что на меня нашло?

– Мы ведь уже не раз говорили об этом! Деньги обладают удивительной властью над человеческим разумом. Ты поддался искушению, только и всего. А я ни о чем не жалею! – безмятежно улыбнулся Нейтан. – Здесь очень интересно. Огры оказались отнюдь не чудовищами, не так ли? К ним легко привыкнуть. И их мир, хоть и похож на наш, но все же, совсем другой.

– Так-то оно так, хотя про «легко» ты, пожалуй, загнул изрядно. Только вот не пойму я все ж, люди-то им для чего? Дом вести? На это слуги есть. Да мы и не знаем ничего об их мире, людей всему приходится учить. Ты образованный господин, тебе, может, проще это все, а я вот не знаю, смогу ли разобраться…

Нейтан коротко рассмеялся.

– Вот уж не думаю, что мне будет проще! Полагаешь, в доме моих родителей я закупал продукты, готовил еду или следил за слугами? Вовсе нет! Такими вещами занимается управляющий, знаешь ли… Впрочем, Тилшарг сказала, что я могу ничего не делать, если не захочу.

– Ну а я не могу так, – Ханет взял с блюда пирожок, откусил и принялся жевать. Пирожок был вкусный – с яблочным повидлом. – Раз уж за меня заплатили, так я должон… должен отрабатывать, – проглотив, добавил он.

Нейтан пожал плечами.

– Некоторые огры, конечно, берут в дом людей для работы, а некоторые – просто для развлечения. Им нравятся люди и эмрисы…

Вот что-что, а легкомыслие Нейтана, порой, здорово выводило Ханета из себя. Хотелось ткнуть его кулаком, чтобы заставить опомниться, согнать с губ ленивую улыбку, заставить думать. У него в голове не укладывалось, как можно быть таким беспечным, верить всему, что наговорили торговцы и наплела бабушка?

– Так почему нравятся-то? – в сердцах воскликнул он. – Я вот этого не могу понять! Мы же не похожи на них вовсе! Вообще другие!

– О, боги всемогущие… Мы красивы, разве этого мало? Здесь нет ни одного урода, ты заметил? Ты сам, хоть и крестьянин, но весьма хорош собой и вовсе не похож на грубую деревенщину. Тебя только речь и выдает, но это дело поправимое. Люди разводят породистых лошадей и собак, держат в домах певчих птиц и другую живность. А огры – заводят себе людей. – Нейтан отодвинул чашку, поставил локоть на стол, и положил подбородок на основание ладони. Его глаза искрились весельем.

– Ну, знаешь! – буркнул Ханет. – Не нравится мне быть ни лошадью, ни собакой, ни птичкой в клетке!