Знатный квест

Ровно в ту же секунду замершая будто ещё одна статуя светлая эльфийка испустила долгий сиплый выдох, потом вновь глубоко и хрипло вдохнула, распахнула ставшие абсолютно белыми глаза и возопила каркающим голосом:

– Да как вы посмели, мерзейшие смертные?!! Как вы могли дерзнуть мешать всеомертвляющей Морлане?!! Как вы осмелились не дать мне власть над телом драконицы?!!

С каждым словом облик эльфийки изменялся всё больше и больше: стремительно седели волосы, усыхало тело, бледнела и зримо дряхлела кожа. Да даже изящное платье почти мгновенно потеряло все цвета и на глазах постарело до неопрятных лохмотьев, а мохнатая белая шкура на плечах выглядящего всё страшнее существа повисла скорбным саваном и стала лысеть, миг за мигом теряя мех, опадающий к ногам воплощённой богини смерти.

«А вот и познакомились с вторженкой, – думал я, вместе с остальными беря голосящую богиню в полукруг. – Что-то мне кажется, что сейчас она довопит, и тут станет жарко и совершенно небезопасно. Вон, кажись уже тёмные и Хранительница чего кастуют. Да блин, так вообще от половины округи камня на камне не останется – при таких-то мощностях. А то и весь мир пошатнут – чай богиня и Хранительница много чего умеют. Та-а-ак! – внутренне решился я на сумасбродство. – Отставить эпичную боёвку!»

Дождавшись, когда Морлана затихнет и начнёт разводить в стороны иссохшие до скелетоподобного состояния руки, я сделал шаг вперёд, припал на одно колено и провозгласил по возможности торжественно и почтительно:

– О всеомертвляющая Морлана! Дозволь мне молвить слово, допрежь ты всё и всех затопишь гневом ярости своей!

– А? – сбилась с движения явно озадаченная богиня.

Восприняв эту недореплику как дозволение, я продолжил:

– О внемли смерти величайшая богиня! Сей мир неимоверно мал и недостоин находиться под властию твоей! Он весь искусственный насквозь, разумных до прискорбья мало, они строптивы, своевольны и дерзки! Напрасна будет трата сил на приведенье их в покорность! А может, и само всё мирозданье не устоит и рухнет в одночасье, осколками своими обрушив путь к великой мощи, силе, славе! Но!.. – тут я намеренно сделал паузу, в течении которой в голове билась о стенки черепа паническая мысль: «Что я несу?!», и заговорил с жаром и убеждённостью, вкладывая всего себя: – Но есть бескрайний мир, что Бездною зовётся! Огромен, густонаселён! Там правят бал могущество и власть, жестокость, беспощадность к слабым! И я, единственный наследник Пламени Домена, ручаюсь бросить весь его к твоим ногам! С него начав, о всемертвящая Морлана, ты подчинишь себе всю Бездну! Весь грандиозный Хаос будет у тебя в руках!

«Ф-фух!.. – мысленно выдохнул я, замолкнув и склонившись. – Ну, если даже и не убедил богиню, раздраконив – хе! – её эго, то хоть время потянул. Авось товарищи жахнут чем посерьёзней сразу, буде Морлана не согласится».

Из-за грани раздаётся затихающий перестук и мастерское: «Хм-м-м, что называется: попробуйте хуже. Три!». После перестук повторяется и слышится моё бормотание: «Парле… Перле… Поршне! Переговоры! И-и-и… Двадцать!»

Выслушав мой экспромт с непроницаемым выражением черепоподобного лица, богиня скрестила перед грудью руки, воззрилась на коленопреклонённого меня мертвенно белёсыми очами и медленно проговорила:

– В словах твоих крупица разума заметна… Что ж, полудемон, клянись в правдивости своих речей, и я оставлю в милости своей сей хиленький мирок, вниманья недостойный истинной богини!

В голове моей проносились десятки вариантов клятв, которые можно обойти, на заднем фоне ментально недоумевал Таор, шокированный до полной потери слов, спину сверлили четыре пары глаз.

– Я, Таор, сын Повелителя Огня Шеола, – говорил я медленно и размеренно, лихорадочно формулируя как можно более обтекаемую клятву. – Клянусь тебя, о всемертвящая Морлана, великая богиня смерти, что все мои слова…

Из-за грани раздаётся затихающий перестук.

И тут над нашими головами раздался невероятно громкий, долгий, басовитый и давящий звук некоего громадного гонга. Все и всё замерли.