Свет его души

- Знаешь, он будет рад тебя видеть, мой отец. Он так сказал.

Римус только крепче сжал ее покрасневшую от холода ладонь. Ему не хотелось идти в дом князя, но он не мог отказать Лорне. Вообще-то слухи о ее отце ходили не самые приятные. Старик Ротбард слыл человеком резким и жестким, из тех, кто всегда идет к своей цели, хоть и по головам других. Римуса, конечно, это не особенно смущало, но все равно встреча с таким человеком не предвещала ничего хорошего.

- Будешь приходить ко мне в Сорфадосе? – не слишком умело сменил он тему.

- А меня пустят?! – искрящийся любопытством и радостью взгляд девушки встретился с мрачноватым взглядом мага. – Говорят, что волшебники не пускают… женщин… в свои дома.

- Конечно, а еще они готовят из юных девушек колдовское варево, чтобы продлить себе жизнь! – рассмеялся юноша, пригибая нависшую над головами ветку, так, чтобы серебристая пыль инея осыпала им плечи.

- А я не боюсь тебя, - самоуверенно заявила княжна. –Мне кажется, что ты не похож на человека, который варит жуткие зелья и убивает людей.

«Почему она так доверилась мне? - думал маг, по-прежнему держа Лорну за руку. – Как будто совершенно не боится. Неужели она так же верит всем людям? Или только мне?» Это казалась Римусу чем-то в высшей степени странным. В конце концов, ведь он привык полагаться только на себя. Его так учили и родители, и наставники в Академии, осмотрительность вошла у мага в привычку. И не мог он представить в мире человека с такой детской непосредственной душой, человека, верящего в людей так же сильно, как Лорна.

* * *

Княжеское поместье располагалось на скалистом утесе, к дому подступал разросшийся сад, весь усыпанный еловыми шишками и хвоей. Просторный добротный дом безо всяких архитектурных излишеств говорил об основательности и незатейливом вкусе хозяев, их старомодных взглядах на жизнь и уверенности в собственной силе.

В мрачноватой полутемной гостиной весело трещал огонь в камине черного мрамора, столы ломились от обилия блюд. Гости бродили по высоким просторным залам, шутили, разговаривали, смеялись и почти не обращали внимания на Римуса: немногословный, не слишком общительный волшебник не располагал к светским беседам. По такому случаю он был облачен в синий с серебром камзол, который надевал лишь раз, на аудиенцию с королем, и от этого казался красивее, чем был на самом деле. Маг не чувствовал себя неуютно или скованно – наоборот, все напоминало ему Сорфадос, многочисленных знакомых и приятелей, Академию, светские приемы, на которых ему изредка доводилось бывать - жизнь, от которой он так опрометчиво сбежал. Он вспомнил и медленный ритм айенны, которую сейчас играли музыканты, и ольму, быстрый веселый танец, и величавый ганори, которые обычно исполняли на таких приемах.

На возвышении в конце зала показался менестрель с лютней в руках. Он едва коснулся струн – и все смолкло: музыка, разговоры, смех. Глубокий мягкий голос запел:

Этот город мне снится ночами:
Он укутан в холодный туман,
В нем легко позабыть о печали,
На рассветный смотря океан...

Старых улиц изгибы знакомы
Мне до боли, до боли в груди,
Очертанья забытого дома
Так увидеть хочу впереди...

Но проснусь - и исчезнет виденье,
Как оно исчезало не раз.
Растворится обманчивой тенью,
Бликом солнца в сиянии глаз...

Поманит сквозь прозрачную дымку,
Ярким росчерком света в ночи,
То вдруг станет опять невидимкой
На далеком забытом пути.

Но однажды замкнуться дороги:
И вернуться к началу опять.
Будет легче забыть мне тревоги,
Будут звезды чуть ярче сиять...

Мне приснятся сады и туманы,
И суровость холодная стен,
Я вернуть в этот город нежданный,
Но ворота откроет он мне.

На плечо Римуса легла легкая ладонь, и он тут же обернулся – рядом с ним стояла Лорна. Он впервые увидел ее без тяжелого плаща, скрывающего фигуру, в светло-сером шелковом платье, изящную и грациозную, и им вдруг стало не по себе от того, что сегодня оба были другими, не такими, как всегда.

Как будто ничего и не изменилось, но чуточку ласковее и нежнее стал взгляд Лорны, и чуточку крепче – объятия мага. Музыка айенны отзывалась смятением и тягучей болью в душе волшебника, сладкими и страшными предчувствиями, а еще – уверенностью, той самой, что заставляла его творить самые сложные заклятия, вдохновенно даря свою силу. Но нет, сегодня в нем не было ни капли магии, она куда-то пропала, ушла, сегодня он – обычный человек, который кружит в танце обычную девушку. И свет, что разгорался в душе, жег его изнутри, предавая огню память обо всем, что он знал до этого.

Как рождается любовь? Из одного-единственного первого взгляда? Или из многих взглядов, слившихся в один долгий? Из нежных улыбок, из радостного смеха? Из слов или из молчания?.. Из случайных прикосновений, из бликов огня на мокрых стволах деревьев? Как двое понимают, что лишь они одни суждены друг другу? И кажется, что мир стал немножко другим, и хочется молчать, потому что словами нельзя высказать того, чем полна душа.

Старик-князь смотрел на все это со смесью любопытства и неприязни.

Он сидел в высоком кресле с кубком вина, его брови то и дело сдвигались к переносице, когда взгляд падал на дочь, танцующую с магом. Он не мог не отметить, что сегодня Лорна хороша, как никогда, и таким восхитительным счастьем светится ее личико, что невозможно глядеть на девушку без улыбки. Хмуриться же Ротбарта заставлял молодой волшебник, мрачноватый и суровый на вид, в котором князь угадывал сильного и опасного противника.

- Не нравится мне все это, - проворчал он, так сильно стиснув в руке кубок, что костяшки пальцев побелели.

- Этот юноша довольно недурен собой, особенно когда улыбается, - отметила его жена, стоявшая рядом.

- Дорогая моя супруга, этот мальчик никогда не станет нашим зятем, будь он хоть трижды Верховный Маг. Так неразумно – связывать жизнь с волшебником, и вы постарайтесь объяснить нашей дочери, что я больше не желаю его видеть. Ей нужно прекратить эти встречи, если она хочет удачно выйти замуж. Впрочем, девочке все равно придется это сделать, хочет она того или нет. А я со своей стороны позабочусь, чтобы этот маг поскорее уехал в Сорфадос.

- Вы жестоки с ней.

- Я всего лишь справедлив, - ответил мужчина таким тоном, что его жена сочла за лучшее промолчать. – Дочери должны приносить почет семье, а не вешаться на каждого встречного фокусника. – Князь дал волю своему раздражению в сухом недовольном кашле.

- Вы понимаете, дорогая моя Авиталь, насколько важны нам отношения с семьей ри Аурелия. Их сын, Одом, будет великолепной партией Лорне, и она получит титул герцогини, - продолжил он. – Пройдет два года, и они смогут вступить в брак.

- Опасно связываться с человеком, за которым стоит король… Говорят, что этот Римус получил место придворного мага, но отказался.

- Власть короля держится на верности его вассалов, - заметил мужчина. – А на магов в Совете всегда можно надавить. У них есть свои слабые стороны.

- Делайте, как считаете нужным, - улыбнулась княгиня, прислушиваясь к музыке. – Играют ганори.

Князь степенно поднялся с кресла, отдав кубок с недопитым вином слуге, и традиционным поклоном пригласил жену на танец.

* * *

Неделю спустя Римусу пришло срочное письмо из Сорфадоса. Глава Академии Магии просил его явиться к нему по какому-то неотложному делу, и волшебник никак не мог отказаться.

Лорна пришла проводить молодого мага на пристань Фротта. Стояла прямая и гордая, только чуть прикрыла глаза узкой ладонью, то ли закрываясь от резкого ветра, что теребил выбившиеся из прически золотистые пряди, то ли пряча навернувшиеся слезы. В синих рассветных тенях не было видно ее лица. А маг, как всегда напряженный и собранный, уверенный в себе и одновременно какой-то странно беззащитный, глядел вместе с ней на восход. Он медлил, но дорога уже звала его. Последние жаркие объятия, напутственные слова, ласковые прикосновения к ее ладони, взгляды и улыбки, в которых сквозит печаль. Они уже были разделены этой серой хлябью, огромным пространством из волн и морской пены, которое не перелететь даже с помощью магии, ибо магия человека не может преодолеть таинственные силы моря…

- Я как можно скорее устрою все дела и вернусь, - пообещал он Лорне, и, увидев блеснувшие уголки глаз, произнес: - Не печалься, - он накрыл ее ладонь своей. – Прости, что мне приходится уезжать. Ты будешь возвращаться одна?

- Да, никто не знает, что…

- Боги!.. – он хотел побранить девушку за такую безалаберность, но не стал. Волны стенали, выплескиваясь за край каменного причала, возле которого покачивалась небольшая даркада, и шкипер уже давал знак Римусу, что пора отправляться.

Лорна зябко поежилась, и молодой маг в последний раз обнял ее за плечи, прошептав на ухо что-то ободряюще-бессмысленное. Потом молча улыбнулся и зашагал прочь, легко и нарочито бодро поднялся на борт и произнес заклинание, вызывавшее попутный ветер, который тут же наполнил полосатый парус и погнал даркаду к гавани Сорфадоса. А Лорна стояла, прямая и гордая, и только ветер играл у ее ног брошенным птичьим пером…

* * *

Холодным зимним днем на берегу Аринары, под кружевным пологом заснеженных деревьев стоял человек. Шел мягкий пушистый снежок, успевший припорошить одежду мужчины. Видимо, стоял он здесь давно, возможно, с самого утра, глядя на серую ленту незамерзающей воды. Он с беспокойством всматривался в противоположный берег, на мост через реку, словно ожидая кого-то. Изредка он в нетерпении прохаживался взад-вперед, увязая в сугробах, но на мосту так никто и не появился.

«Почему она не идет? – с тревогой думал Римус. – Еще вчера я дал ей знать, что буду здесь». Он не находил себе места от волнения, хотя понимал, что помешать их встрече могло что угодно. Какие-нибудь дела могли отвлечь ее, да и… Прошло два месяца с последней встречи, Лорна легко могла перемениться к нему. В конце концов, кто он такой? Обыкновенный ничем не примечательный колдун. Римус сдержал горькую усмешку. Чтобы отвлечься, он в очередной раз посмотрел на крошечный предмет, который сжимал в ладони: серебряное кольцо старинной работы с ярким голубым топазом – подарок Лорне.

Мысль о том, чтобы увезти княжну с острова, неотвязно преследовала мага, но пока тот не спешил делиться ни с кем своими планами. Еще успеется, думал он. Все нужно хорошо обдумать, и некоторые опасения все же были, ведь он не так уж и свободен в своих действиях, как хотелось бы. Маги в Совете ни за что не одобрят, если он поступит столь опрометчиво и увезет Лорну с собой... Но, с другой стороны, разве сможет кто-то остановить его? Он поклялся Сестрам-Богиням, что уедет с Лорной далеко от Сорфадоса, может, в Амидан или Заир, и будет, обязательно будет с ней счастлив...

Ему представлялись прекрасные картины безмятежной жизни с Лорной: белый домик у моря, сад, полный роз, южное теплое солнце, тихие вечера, в которые они вдвоем прогуливаются по усыпанным блестящим песком дорожкам сада. Ее золотистые волосы под его ладонями, ее смех и румянец на ее щеках…

Все-таки пора решиться. Если княжна не смогла прийти, значит, что-то случилось, и нужно выяснить, что именно. Не стоять же тут до самой ночи, прислушиваясь к скрипу веток на ветру, напрягая магический слух до того, что становится слышно, как в поместье над рекой стучат по лестницам каблуки и звенят о фарфор ложки?..