Империя дракона

–Опять вы? – Роза подозрительно смотрела на Камиля, который с унылым видом сидел на низкой тумбочке. По его настроению и позе сжавшегося в комочек бродячего щенка можно было сказать, что наступил конец света. Каким образом Камиль пробрался ко мне в замок? Почему пренебрег своим обычным страхом вновь занять место в одном из лошадиных стойл в конюшне? Почему его не прельщали ни сладости, ни шербет, стоящие прямо у него под носом. Возможно, он правда впал в депрессию. Ведь вполне, может быть, что он уже привык к Ротберту и даже любил его.

–Ну спасибо! – злобно прошипел он, заметив меня. – И куда я теперь пойду, Эдвин? Назад в твои конюшни?

–Но ты свободен, – произнес я, само слово «свобода» показалось мне волшебным, но Камиль не разделял моего восторга, похоже он привык влачить рабское ярмо.

–Будь ты проклят, – вместо благодарности за ободрение прошептал он. – Зачем тебе понадобилось лишать меня рабочего места?

На миг ему удалось смутить даже меня.

–Князь использовал тебя и пренебрегал тобой, – слабо начал защищаться я от его упреков.

–Он был не такой уж эгоист, – смело возразил Камиль. – Он разрешил мне сторожить одну реку. На жемчужины, которые я в ней находил мне удавалось купить приличную одежду и еду. Ты никогда бы не стал так обо мне заботиться.

–Я никогда и не приглашал тебя на службу, – возразил я и тут же понял, что одной этой репликой мне удалось ранить его еще больнее.

–Тебе хорошо, – взорвался он. – У тебя столько сокровищ, что ты мог бы скупить полмира и еще бы осталось на карманные расходы. А куда теперь прикажешь идти мне? В театр, где у меня уже кончился срок контракта? На подмостки, с которых ты увел единственную звезду?

Бесполезно было объяснять Камилю, что я переманил Розу к себе не чтобы досадить ему, а совсем по другой причине. Он вбил себе в голову, что я во что бы то ни стало решил увести у него единственную актрису, посланную ему самим провидением специально для того, чтобы помочь достичь громоподобного успеха. Даже если бы я попытался растолковать Камилю, что все обстоит несколько иначе, он бы все равно упорно продолжал верить в собственную версию.

–Ее высочество тоже оказалась довольно жестокой, – разочарованно подметил Камиль. – Еще два-три месяца назад она была такой отзывчивой доброй девушкой, а ты внушил ей интерес к колдовству, испортил такой покладистый характер. Внутренне она стала походить на тебя, смело сбежала от родителей, в надежде, что такой негодяй, как ты раздобриться и защитит ее. Она даже не пожалела того, кто приходиться ей дедушкой. Видишь, как дурно ты влияешь на всех, кто с тобой поведется.

–Мой дедушка, наверное, со стороны матери, – глаза Розы вспыхнули живым заинтересованным огнем. – Это правда?

Я уныло кивнул в ответ, не зная какой реакции ожидать на такое нечаянное откровение.

–Почему ты мне раньше не сказал, я бы потребовала с него приданое, – Роза обиженно прикусила нижнюю губы, ровные жемчужной белизны зубки прокусили тонкую кожицу до крови. – Он ведь был князем и содержал всех этих теней.

Роза явно жалела, что упустила такой шанс.

–А ведь если связать все ниточки твоего рассказа и того, о чем говорила мне мама, то получается, что мы прогадали не признавшись твоему наставнику во всей правде. Выходило же, что я его единственная наследница.

Мне не нравилось, что Роза становиться такой же меркантильной, как Одиль, хотя я и понимал, что требовать приданое она собиралась не из жадности, а ради забавы. Ей интересно было хоть чем-то досадить чопорной родне, а потом посмеяться над ними. Я сам со смехом представил, как вытянулась бы помолодевшая физиономия Ротберта, если бы Роза объявила себя его единственной наследницей и потребовала бы из наследства небольшой аванс, чтобы хоть как-то покрыть расходы на свадьбу и праздничные гуляния в честь такого события для моих подданных.

Роза разочарованная тем, что упустила свой шанс нахулиганить выронила из рук обитую розовым шелком коробочку в форме сердечка и конфеты с начинкой, как шарики раскатились по всем уголкам кухни. Откуда не возьмись резво выпрыгнул любимый питомец Розы и стал шарить лапками по полу, срочно спасая то, чем в противном случае могли полакомиться мыши или те же самые вылезшие из подвала химеры, которые когда-то обижали Розиного гремлина.

–Ты даже в ущелье его таскала за собой?

–Он прятался сначала у меня в кармане, а потом в волосах, – призналась Роза. – Он даже пытался оцарапать духов, которые напали на меня.

–Смелый малыш, – заметил я без иронии, раз Роза любит эту необычную зверушку, которая задрав хвост лазает по всем уголкам замка, то и мне она должна стать симпатична.

Гремлин успел подобрать одну из конфет, разгрыз ее острыми зубками и прожевывал. Его глазки-бусинки с уважением смотрели на меня. Кажется, с тех пор, как он смог понаблюдать за моими колдовскими маневрами в зале под куполом, я стал для него настоящим героем.

–А что мы будем делать с ним? – осторожно спросила Роза, указывая на Камиля. После того, как она поверила все-таки в его литературные призвания, то стала относиться к нему более уважительно. Еще бы, ведь он может сочинить еще какую-нибудь пьесу, в которой сделает саму Розу знаменитой героиней.

–Да, что со мной делать? – иронически подхватил Камиль. – Выгнать взашей?

Роза звонко рассмеялась.

–Ну, что вы, господин драматург, – то ли шутки ради, то ли для красного словца, но принцесса стала обращаться к нему на «вы». – Как можно отнестись без участия к такому таланту. Мы не такие бессердечные, чтобы прогнать вас за порог, предварительно не сделав небольшое пожертвование в пользу искусства.

Камиль посмотрел на нее уже не злым волчьим взглядом, а с благодарность. Пусть это всего лишь слова, а не материальная выгода, я ведь могу и не согласиться на пожертвования, но Камиль ни от кого в жизни не слышал добрых слов. А Роза вдруг снизошла до того, чтобы даже похвалить его. Внутренне он ужаснулся, заметив, что на Розе то самое платье, которое когда-то он видел на статуе сильфиды, но вслух пробормотал.

–Какая изысканность, какой вкус. Ваше высочество обладает неподражаемой грацией. Появись вы на сцене в каком-нибудь наряде, хорошо облегающем фигуру, и произвели бы настоящий фурор. Вы уж простите за откровенность, но на прошлом выступлении костюм Сабрины был вам чуточку не по размеру. Зато на часть прибыли от единственного вашего выступления мне удалось приобрести новый реквизит, починить рампу и купить дюжину великолепных костюмов для роли маркизы. Все они ваши, если только вы соблаговолите вернуться в «Марионетту».

Камиль, очевидно, решил, что раз Роза сняла платье со статуи, то дела с пополнением ее гардероба обстоят совсем туго. Дракон ведь мог оказаться и в самом деле жадным, а Роза перед побегом могла и не успеть упаковать даже саквояж, не то, что забрать с собой из дома все те роскошные вещи, которые подобает носить принцессе. В противном случае она бы не покушалась на чужие тряпки. Камиль отлично знал, что я никогда не дарил своим знакомым дамам ни цветов, ни драгоценностей. От того, кто скупиться даже на букет для подружки нельзя ожидать чего-то большего. Наш спор с Одиль из-за медальона он тоже мог подслушать. Куда такому ограниченному уму, как у Камиля, домыслить, что до Розы на моем пути просто не встречалось такой дамы, которой бы я без раздумий предложил все, чем владею.

–Всегда найдется выход из трудного положения, – попыталась убедить Камиля Роза. Он сам глубокомыслием не отличался и с жадностью ловил каждое ее предположение.

–У Эдвина полно денег. Он вполне мог бы выкупить для тебя театр, при этом ничуть не обеднев, – по-хозяйски распорядилась она моими капиталовложениями.

Откупиться от Камиля! Такое мне в голову еще не приходило. Может быть, он бы сразу угомонился и перестал бы мне пакостить, если б я ему заплатил.

–Он никогда на это не согласиться, – Камиль опасливо стрельнул глазами в мою сторону. – И вас он никогда не подпустит к «Марионетте» из вредности.

–Я сама к тебе явлюсь как-нибудь темным вечером. На этот случай ты всегда должен держать для меня запасной костюм и афишу с моим именем.

–А если на сцене вас заметит кто-то из вашей родни?

–Я одену котурны, спрячу волосы под париком или шиньоном, сделаю безвкусный грим и никто из знакомых меня не узнает.

–Ты думаешь, я позволю тебе играть роль этой покойницы, – подал голос я. Было бесполезно выговаривать им за то, что они не спросили моего мнения.

–Если бы я однажды не выступила в этой роли, ваше величество не обратило бы на меня внимание.

–Не правда! – уверенно возразил я.

–Ты ведь подаришь Камилю театр, – принялась просить Роза. – А он сочинит для меня новую пьесу. Я знаю столько сюжетов, которые бы отлично смотрелись на сцене, если разбавить их виршами. Например, ты сможешь сочинить что-нибудь про Ланон Ши, а я сыграю ее роль?

Камиль не очень уверенно кивнул, прикидывая на сколько строф хватит его даровитости и удовлетворят ли очередные стихи Розу.

–Хорошо, Камиль, если тебе так нужен театр, то я выкуплю его для тебя и оплачу первое представление, но после будешь жить самостоятельно на выручку от продажи билетов. Ты доволен, рифмоплет?

–Я благодарен принцессе, – кивнул он и тут же отодвинулся подальше, чтобы уклониться от удара, если такой последует.

–А можно мне чуть-чуть пожить в замке, – попросил он, как только понял, что его никто не собирается бить за вольность высказываний.

–Ни в коем случае, – слишком поспешно вскрикнул Винсент. – Нам и самим здесь слишком тесно. Дракону ведь нужно соответствующее размерам пространство, – уже менее резко добавил он. – И не смотри на то, что сейчас он такой щуплый, как только отрастут крылья, Розе придется запираться в будуаре, а мне ютиться где придется. Вокруг столько прислужников Эдвина гарпий, химер, ифритов. У нас все сараи наперечет, но если ты считаешь, что сможешь отбить место у кого-то из штаба когтистой прислуги, пожалуйста.

Винсент попытался изобразить любезную улыбку, хотя заранее знал, что ни с кем из хищных созданий Камиль сцепиться в схватке не захочет.

–Думаю мне хватит «Марионетты», – тут же согласился Камиль. – Только запрети, пожалуйста, своим подданным куролесить во время представления. Они рвут когтями обивку лож, воруют реквизит, царапают актеров и наносят этим большой ущерб. У моей последней примы они вырвали клок волос, расцарапали самых щедрых завсегдатаев театра и…

–Я разберусь с этим, – прервал я перечень жалоб.

–И избавь меня от налогов на ближайшие пятьдесят или сто лет, – попросил Камиль. – Я имею в виду твой суровый налог на жизнь, с чиновниками я сам как-нибудь разберусь.

–Испугаешь их до поседения, – предположил Винсент.