Завоевание фейри

Глава семнадцатая

Мои глаза расширились от удивления, но это нельзя было сравнить с удивлением, когда клинок рассек горло Экельмейера в дюймах от моего горла.

Его глаза расширились, он впился в горло на жуткий миг. Крик застрял в моем горле, я застыла, не зная, что делать, должна ли я двигаться.

Экельмейер рухнул на землю, как мешок камней, и я выпустила крик.

— О, надеюсь, ты не хотела его оставить. От питомцев много проблем, и если их забыть покормить, они просто умирают.

Я повернулась, прижимая ладонь к уху, другой спеша поднять повязку. Скуврель наступил на тело сэра Экельмейера, словно он был стулом, с которого было лучше видно, а не пострадавшим от жестокости. Он чуть подпрыгнул, словно проверял, была ли прочной подставка под ним.

— Мой муж, — прошептала я.

Он был целым. Его рана на животе пропала, оставив лишь шрам. Он где-то нашел новую рубашку, но не застегнул ее. То, что осталось от штанов, было грязным или изорванным. Свежие розовые шрамы покрывали его тело там, где я зашила его раны прошлой ночью.

Его крылья развернулись вокруг него, темные и дымчатые, и его взгляд был полным темных обещаний и желаний.

— Моя Завоевательница. Рада меня видеть?

— Пять.

Его улыбка была коварной, была обращена к людям вокруг меня.

— Я надеялся, что убью то существо неспешно. Я планировал заставить его съесть его язык за ложь, что он — твой муж. Я хотел отрезать его ладони и сжечь за преступление, ведь он касался тебя. Я…

— Это уже не нужно, — я перебила его, запыхавшись. — Ты хорошо выглядишь, муж.

— Я в порядке, — он обжигал взглядом, шагнул ближе, и наши носы разделяли дюймы. Его дыхание вырывалось быстро, словно он только что бежал, но он просто смотрел мне в глаза. — Какой милый подарок ты мне принесла, Кошмарик. Не стоило так утруждаться.

— Подарок? — пискнула я. Я забыла о том, как на меня влияло его присутствие.

Люди вокруг Скувреля застыли, их поражал его клинок и спутанный пол Фейвальда. Некоторые смотрели на кольцо големов. Но они не могли выбраться из идеального круга камней, не убрав одного из големов. Они могли только стоять.

— Пара сотен людей? И все мне? Ты превзошла себя. Я слышал о поразительном приданом невест — библиотека книг, тысяча оленей с серебряными бубенцами, пара единорогов, но это… о, моя Завоевательница, ты превзошла их всех.

— Я получила твои письма, — сказала я, его глаза ярко вспыхнули.

— Но то было на случай моей смерти, Кошмарик. Ты так плохо в меня веришь? — он прижал палец под моим подбородком, и я думала, что он поцелует меня, но он приподнял мой подбородок, выждал и улыбнулся.

— Что случилось с моим отцом? — спросила я, все еще пытаясь осознать. Мои щеки пылали от взгляда Скувреля, и я не хотела признаваться, что была не против подарить ему пару сотен людей в честь свадьбы.

— Я тут.

Я повернулась и увидела за собой отца с уставшими глазами, его ладони подрагивали, словно он хотел что-то делать. Он прищурился, глядя на Скувреля. Я вздохнула с облегчением.

— Ты жив!

Я повернулась обнять его, и он раскрыл рот.

— Элли! Твое ухо!

— Это ничего, — сказала я, обнимая его.

— Половины нет!

Скуврель зарычал, и я отодвинулась от отца и повернулась к мужу, уперев руку в бедро.

— Это ничего.

— Кто забрал ухо? — он помрачнел, повернулся к застывшим людям. — Выстройтесь. Вы выглядите ужасно, столпившись, как потерянные дети. Уважайте себя.

Я удивилась тому, что они его слушались, и что они начинали бросать оружие.

— Ухо украл тот, кого ты уже убил, — резко сказала я. — Мой другой муж.

— Он? — Скуврель посмотрел на мертвеца под своими ногами. — И я упустил шанс обрезать его уши в плату за это преступление.

Я ответила сухо:

— У нас есть проблемы важнее, чем обсуждать убитых.

Скуврель ткнул сэра Экельмейера носком.

— Если бы я понимал, как глубока река его преступлений, я нашел бы способ лучше заставить его заплатить. Что скажешь, жалкий труп? Мне разрезать тебя и продать по куску тем, кто больше заплатит?

— Он мертв. Как по мне, ты отлично отомстил, — сказала я, глядя, как смертные выстроились, опустив оружие у ног. Они выстроились в четыре ряда примерно по пятьдесят, один перед другим. Для духовного зрения они были почти так же запутаны, как фейри. Все становилось хуже на нашей стороне. Их волнение сочеталось с моим. Что теперь будет?

— Это проблема, — кисло сказал Скуврель. — Он мертв, и я не могу заставить его заплатить за оскорбление, что он думал, что может жениться на моей невесте. Он должен был страдать половину вечности.

Я вздохнула и прошла мимо него. На это не было времени.

— Олэн Чантер где-то тут? — громко спросила я. Горячая кровь капала с моего уха. Она пропитывала плечо куртки. Может, не стоило так злиться на то, что Скуврель хотел наказать сэра Экельмейера.

Смертные молчали, Рокки подошел за мной, стряхивая грязь с крупных конечностей.

— ЧАНТЕР. СЕЙЧАС.

Один из мужчин рядом со мной заговорил, не сводя взгляда с Рокки.

— Сэр Экельмейер оставил его и группу других сторожить путь отступления из деревни. Сэр Экельмейер не доверял его методам.

— Методам? — спросила я.

— Огонь. Пение. Сэр Экельмейер говорит, это суеверный бред.

Я хмыкнула. Экельмейер называл так единственные методы, которые работали. Мне придется разобраться с Олэном, когда мы вернемся в мир смертных.

— Кто тут во главе? — спросила я.

Долгое молчание, и кто-то в группе указал на Скувреля.

— Он?

Скуврель приподнял голову. Он занял позу, опираясь на меч, торчащий из спины сэра Экельмейера, скрестив ноги, его светлая рубашка развевалась на ветру, и было видно мышцы его торса. Конечно.

Его ужасная наглость. Он становился невыносимым. Сильнее обычного.

Я покачала головой и вдохнула.

— Тогда, если не против, мой муж, — я напряженно улыбнулась. — Может, ты отдашь людям приказ идти в их гору и найти себе новую королеву, а сюда не возвращаться. Они должны освободить верных придворных и Рыцарей в подземелье замка. Если они еще живы.

— Я справлюсь лучше, — Скуврель очаровательно улыбнулся. Он развел руками, словно подготовил им большой подарок. — Я наложу на них табу, чтобы они делали только то, что сказано. Если они не послушаются этого приказа, они сгниют изнутри.

Он мог обманывать их. Но если да, я не видела, как.

Ужас в глазах смертных солдат убедил меня, что они верили ему.

Я глубоко вдохнула и повернулась к Скуврелю.

— Мне нужно вернуться к смертным и поговорить с Олэном. Ему нужно все наладить в Скандтоне и знать, то…

Я резко умолкла, клетка в моей ладони задрожала. Я выругалась. Я уже ощущала вес, давящий на меня. Я не заметила его, радуясь, что големы кольцом открыли Фейвальд, но ощущала это теперь. Цена, за которую я выпустила големов из Фейвальда, — по одному за возвращенного фейри — требовала платы. И нужно было сделать это сейчас.

— Выпусти их отсюда! — прошипела я. — Верни смертных в их двор. Я не могу удерживать клетку дольше!

— Кошмарик! — Скуврель потрясенно шагнул вперед.

Он потянулся ко мне, но времени на нежности не было. Я побежала к ближайшему голему, забралась по нему, как по камню, и запрыгнула в Фейвальд, они не успели мне ответить.

Времени не было!

Как только мои ноги ударились об землю на другой стороне, Фейвальд раскинулся вокруг меня, и клетка треснула, фейри полились из нее, как муравьи с холма.

Позже в Фейвальде…

Они бились со скверной сладкою кровью,

Жаркой от боя, от войны.

Они плясали в грязи,

Несли тяжесть вины.

Они резали и бились, обезумев.

Их терзала боль,

Они отгоняли врага,

Огонь и пепел их окружали,

И кто бы пришел, как не Валет сердец?

Роскошный, красивый, опасный и быстрый,

Он видел жесткость

И быстро наказывал тех, кто виновен,

Нес мир, вот так трюк!

— Истории Фейвальда