Месть лавандовой феи

Глава 37

Они вели себя как сумасшедшие. Словно им обоим снова по семнадцать лет. Не было никакой тюрьмы, смертей, боли, горечи, предательств. Не было храма, где одна потеряла свою человеческую природу, а другой нашел чего не искал. Ничего не было, кроме огня в крови и жарких поцелуев. Рук, губ, глаз. Трепета ресниц и дрожащих тел.

— Нет, — отчаянно, сквозь поцелуй, выстонала Теа, когда руки мужчины уже проникли под ее одежду. — Нет, нельзя! — И она зажмурилась как от сильной боли, отталкивая Кая. — Нам нельзя!

— Плевать! — яростно мотнул головой бывший наследник, но опустил руки, не пытаясь снова схватить девушку. — Мне на все плевать! К черту это королевство, к черту трон, всех к черту! Заберем мать, уедем в султанат, и гори оно тут все огнем!

— Мы не можем. — Теа открыла глаза и закусила губу. — Понимаешь? Нет? Вчера еще могли, а сегодня все.

— Что все?! — Кай уже не сдерживал голос, но не двигался.

— Вчера мы не знали, что задумал регент. А сейчас… ты представляешь, что случится, когда этот слишком умный и хитрый подонок нарушит вековечный ход вещей? Ты понимаешь, что он на этом не остановится? Все, кто пытался обмануть смерть, сходили с ума и становились кровожадными властолюбивыми чудовищами, которым нужно все! Ни в каких султанатах, нигде в этом мире не будет спокойной жизни! Не только нам, всем!

Кай смотрел на Теали как на предательницу и отстраненно думал о том, что сейчас очень хорошо понимает властителей древности, рубивших головы вестникам, принесшим дурные новости. Рубить Кай ничего не хотел, ему было больно от несправедливости жизни.

Он вдохнул и выдохнул.

У Теа на глаза навернулись слезы, и Кай поспешно подхватил ее под локоть, чтобы не сбежала. Пожалуй, Теали впервые обнажила перед ним эмоции, и оттого было вдвойне горше.

Кай прикусил щеку изнутри и признался самому себе, что всю оставшуюся жизнь сожалел бы о побеге, что незавершенное дело и груз ответственности навсегда встряли в их с Теа отношения как колкая заноза. Кай не желал власти как таковой, но хотел забрать то, что его по праву.

— Теали, ты заблуждаешься. Я стану королем и дам пинка культу Светлейшего. Там есть много хорошего, и я намерен это хорошее очистить от всего плохого. Я намерен вернуть другие культы, уравнять их с культом Светлейшего, как было веками.

— И?..

— Это лучшее время, чтобы культу Коры вернуть позиции.

— Ты не можешь жениться на жрице культа.

— Могу. Первый король династии был женат на жрице культа Коры. Вспомни детские страшилки про темную королеву, которая бродит по ночам и забирает у непослушных малышей бабушек и дедушек.

— Жестокая сказка. Дети не могут быть виноваты…

— Да, но это уже родители додумали. Изначально в образе темной королевы по домам ходила смерть.

Теали вздохнула.

— С тех пор времена изменились.

— Да. И мы изменим их еще раз.

Теали отстранилась, кивнула:

— Вот и пойдем менять. Точнее, ты иди, а мне надо закончить с артефактом. Я поднимусь позже. Приготовь мне свой отвар? — Она заглянула ему в глаза снизу вверх и улыбнулась.

Она так редко искренне улыбалась, что Кай не мог устоять. Быстро наклонился, поцеловал и почти бегом направился к лестнице.

Теа смотрела ему вслед и чувствовала, как слезы сами катятся по щекам, а в груди невыносимо жжет. Мечтать можно о чем угодно. Только мечты не сбываются.

Это сейчас будущий король так легко, одним махом, на словах решил все проблемы. В реальности будет по-другому. Веками Кора была страшной сказкой для людей. Веками ею пугали детей. Культ Светлейшего пустил корни не только в их королевстве, пусть в других странах он и не набрал такого влияния. Но он там есть и тоже не теряет времени даром.

Никто и никогда не примет королеву-демоницу. Только кажется, что король может делать все, что хочет. На самом же деле он не меньше зависит от людей своей страны, чем люди от него. И попытка посадить жрицу Коры на трон закончится не только международным скандалом, но и бунтами внутри страны.

Кроме того, зачем нужна королева, которая не родит наследника? Теали же вовсе не была уверена в том, что способна это сделать, ведь она больше не человек.

И что теперь? Обрезать сразу, перетерпеть, переломать все одним махом? Или, гори оно огнем, получить хоть кусочек счастья, пока есть такая возможность, а потом просто исчезнуть?

Ответа не было, и Теали на миг крепко зажмурилась, гася все чувства разом. Куда подевался огненный лед в груди? Не исчез полностью, нет. Но разжал свои острые когти. Даже дышать стало легче.

Теа открыла глаза и вернулась к работе.

Когда Кай принес отвар, она уже была в полном порядке. Внешне. В душе бушевал раздрай, но девушка не позволила эмоциям отразиться на лице.

— Спасибо, — улыбнулась она.

Кай не особенно поверил ее хорошему настроению, он прекрасно видел сквозь напускное спокойствие и разглядел, что Теали в нем сомневается, не верит обещанию, не верит, что он сможет его сдержать, и поспешил отвернуться, чтобы скрыть жгучую обиду. Да что она понимает! Ради нее он весь мир перевернет! Вслед за обидой пришла злость. Каю пришлось постараться, чтобы сдержать рык, но вышло все равно грубовато.

— Теа, когда закончишь с артефактом и отдохнешь, — отдых Кай выразительно подчеркнул голосом, — я хочу, чтобы ты нашла и призвала всех, кто связан с Корой.

Напускное спокойствие сменилось искренней растерянностью, а Кай, шокированный масштабом своего же собственного приказа и тем, что приказал он Теали, покинул зал.

А она озадаченно смотрела ему вслед и не могла понять, что чувствует. Очевидно, что Кай слишком хорошо ее знает. Он прочел все ее сомнения даже сквозь маску безэмоциональности на лице. И он страшно злится, что она в него не верит.

Глупый…

Если Теа в кого-то еще верила в этом мире, то только в него. Только ему. Конечно, Кай попытается сдержать слово. Пойдет наперекор всему свету. Постарается перевернуть небо и землю, перетряхнет все королевство и доберется до соседних, если понадобится. Только вот не слишком ли это дорогая цена за счастье? Тысячи людей пострадают, лишатся своей спокойной, налаженной жизни. И в конце концов сам король станет жертвой поднятой им же бури.

Этого допускать нельзя. Но и объяснять горькие нюансы любимому — она, наконец, признала это для себя — сейчас не время. Сначала надо закончить с самой большой угрозой. А с личными делами они будут разбираться потом.