Святая сестра

19

Святой Класс

Настоящее Время

В КОНЦЕ КОНЦОВ Нона предоставила Сестре Чайник известить Ару о назначении на должность хранительницы монастыря. Глядя на восток с утесов Скалы Веры, казалось, что вся империя охвачена пламенем. Нона сомневалась, что кто-нибудь из них вернется с защиты Ковчега. Она не хотела, чтобы последние слова Ары были сердитыми. По правде говоря, она была недостаточно сильна для этого прощания.

Настоятельница Колесо собрала военный отряд перед лесом колонн. Нона присоединилась к ним и увидела, что старуха на кого-то кричит.

— Вы, конечно, не пойдете! Мы идем в открытый бой.

— Рули, дорогая, подержи мою сумку. — Сестра Сковородка сделала вид, что не услышала настоятельницу.

— Вам сто два года, Мали Глосис! Я не позволю вам умереть на конце стрелы Скифроула! — Голос Колесо звучал так сердито, как Нона никогда ее не слышала, но в нем было нечто большее, чем гнев. Нотка испуга... или, возможно, отчаяния.

— Вы не думаете, что от меня будет польза? — Сестра Сковородка повернулась к настоятельнице, потирая рукой обрубок запястья.

— Не думаю, что вам удастся спуститься со Скалы! Вам больше ста лет!

— Хе! — Сестра Сковородка отмахнулась от этой мысли. — У меня еще осталось несколько трюков.

Нона согласилась с Колесо. Сестра Сковородка ходила, шаркая. У нее было плохое зрение. Не было никаких сомнений, Сковородка знала все, что можно было знать о Пути. За последние несколько лет она научила Нону делать больше, чем та считала возможным. Но за все время ее пребывания в Сладком Милосердии Нона никогда не видела, чтобы она хотя бы касалась Пути. Конечно, она могла дойти до потайных комнат и увидеть нить-пейзаж… даже вытащить несколько нитей, если возникнет необходимость. Но когда дело доходило до того, чтобы выдержать Путь достаточно долго и собрать силу, это была игра молодых. Яростная энергия, проходящая через тело на Пути, разорвет хрупкую старую женщину на части.

Настоятельница Колесо топнула своим посохом.

— Сестра Сковородка...

— Мы все здесь? — Сковородка оглядела монахинь. — Сестра Дуб, ты уверена? Может быть, тебе лучше остаться, дорогая?

— Сестра Сковородка! — взревела Колесо. — Я отдаю вам прямой приказ, как ваша настоятельница. Вы остаетесь здесь, в монастыре!

Сестра Сковородка с улыбкой покачала головой.

— Я — Госпожа Путь, дитя. Я иду, куда хочу. — И с этими словами она зашаркала к колоннам.

Ветры бушевали вокруг уходящего военного отряда, ветер Коридора, размышлявший о перемене направления, и лед-ветер, стремящийся вмешаться в путаницу. С востока воняло дымом, и, без сомнения, костры дарнишцев приближались на западном фронте.

В их группе было очень мало той силы, которую Сладкое Милосердие тренировало столько лет. Основная часть Красных и Серых Сестер была посланы на войну. Из Серых остались только Сестры Чайник, Яблоко и новоиспеченная Сестра Котел. Сила Красных Сестер была ограничена Сестрами Сало, Железо и Скала. Сестра Сковородка была их единственной Мистической Сестрой и никто не мог сказать, где находятся остальные. Нить-связи были бесценным средством связи, и, как учила Сестра Сало, хорошая связь больше помогала на поле боя, чем запасная армия. Если бы Настоятельница Колесо добилась своего, каждая Мистическая Сестра была бы связана с каждой другой, и Нона, тоже, с каждым марджалом. Однако без значительной степени привязанности между двумя сторонами такие связи было чрезвычайно трудно сформировать, и невозможно поддерживать или терпеть. К большому неудовольствию настоятельницы.

Настоятельница Колесо повела их к Виноградной Лестнице; она пела боевой гимн Предка, древнее знамя монастыря щелкало над ней на шесте, который держала Сестра Ведро. Монахини образовали авангард, послушницы шли позади. Корабль-сердце находилось в железном ящике на одной из повозок, используемых для перевозки винных бочек. Шесть послушниц тянули его с помощью длинного дышла. Нона все еще горела его аурой. Она принесла его из хранилища, используя две лопатки для стирки, и была к этой штуке ближе, чем когда-нибудь хотела. Воспоминание о его фиолетовом свете пробежало по ее костям. Остальные не чувствовали того же, что и она, но чувство неловкости возникло примерно в десяти ярдах, превращаясь в ужас в трех и в безумие намного ближе.

Нона чувствовала, как гнев Ары вибрирует по их нить-связи, но она крепко держала канал и отказывалась вступать в дискуссию. Рули сказала, что Аре дали доспехи из черн-кожи и меч из Ковчег-стали. Приказ настоятельницы. В конце концов, Ара была Йотсис, даже если у монахини не должно быть семьи. Нона утешалась этим. Ара выживет. Будет время для взаимных обвинений и извинений, если Нона тоже доживет до конца недели. Но, если нет, эта нить-связь может дать последний миг для честного признания, и Нона скажет: их дружба всегда была для нее чем-то слишком драгоценным и она никогда не рисковала признаться, что хочет большего.

— Я никогда не видела ни одного скифроулца, — пробормотала Сестра Дуб в паузе между куплетами. Она шла между Ноной и Чайник и выглядела так, словно ей гораздо приятнее было бы присматривать за Красным Классом. Нона сомневалась, что Дуб держала меч с тех пор, как приняла священный сан более двадцати лет назад.

— Не волнуйтесь, Сестра Дуб, Сестра Клетка видела сотни и выжила, чтобы рассказать эту историю. — Чайник ухмыльнулась Ноне.

— Да. — Нона не упомянула, что все это время с ней была Зоул и они постоянно убегали или прятались.

На вершине Виноградной Лестницы Нона обернулась посмотреть, где Сестра Сковородка, сдалась ли она или отстала.

— Святой Предок! — Нона остановилась как вкопанная.

— Что? — Рули и Алата повернулись вместе с ней.

Сестра Сковородка сидела на тележке, опираясь одной рукой на ящик с корабль-сердцем, по-видимому, совершенно спокойная.

— Продолжайте двигаться! — Сестра Скала и Сестра Шрам сердито посмотрели на них. Рули и Алата повернулись, толкнув вперед изумленную Нону.

Боковые кряжи плато образовывали нишу, где монастырский виноградник мог ловить солнечные лучи, укрываясь от ветра. Виноградная Лестница вилась пологим уклоном высоко над рядами виноградных лоз, давая видеть только юг, да и то ограниченно. Потеряв три четверти высоты, тропа обогнула северный кряж ниши, и внезапно оказалось, что разрушение достигло их порога. Фермерские дома, на которые Нона смотрела бесчисленное количество раз за эти годы, теперь извергали в небо пламя. Другие превратились в обугленные клочки земли, из которых тянулся дым. Нона, пораженная тем, как быстро разрушение добралось монастыря и городских стен, поспешила присоединиться к Кетти, шедшей перед монахинями.

Когда они миновали последний поворот, приведший их к символическому шлагбауму в конце тропы, песня Настоятельницы Колесо внезапно оборвалась и воцарилась тишина. Настоятельница, шедшая впереди Ноны, свернула за угол и остановилась как вкопанная. Нона оказалась прижатой к спине Колесо и изо всех сил пыталась помешать монахиням сзади сбить их обеих с ног. Навстречу им двигался отряд скифроулцев — дюжина пехотинцев в кольчужных рубашках, стеганые доспехи на руках и ногах, все в пятнах сажи и крови. Они шли в три ряда по четыре человека, первый ряд держал на плечах длинные копья, у следующих висели за спиной большие мечи и более короткие на обоих бедрах. За ними четверо лучников. Небольшая банда, предназначенная убивать и жечь. Без сомнения, Адома пыталась заставить войска императора покинуть город и защищать своих крестьян. Крусикэл, конечно, не собирался делать ничего подобного. На открытой местности орды Скифроула устроили бы резню его солдатам.

Там, где все остальные сестры останавливались, Сестры Сало и Железо, шедшие по бокам настоятельницы, продолжили идти. Они вытащили сталь из ножен, достаточно быстро, чтобы она запела. Двое из первой шеренги скифроулцев, пораженные неожиданной встречей, были слишком медлительны и не успели опустить копья. Монахини пронзили насквозь двух других копейщиков. В следующий удар сердца они уже были среди врагов, три скифроулца рухнули позади них, а четвертый свалился с внешнего края тропы. Солдаты с большими мечами потянулись за более короткими клинками и умерли прежде, чем успели замахнуться. Двоим лучникам удалось убежать. Сало и Железо взяли копья у мертвых. Сало взвесила свое оружие, оценив его баланс и вес, и запустила его прежде, чем лучники успели сделать пятьдесят ярдов. Копье Железо также бросилось в погоню, и оба попали своим мишеням между лопаток. Солдатская кольчуга не позволила им умереть на месте, но оба упали, тяжело раненные.

Железо первой добралась до двух упавших лучников. Один из скифроулцев поднял руку, прося пощады. Он получил быструю смерть, самое сладкое милосердие из всех возможных.

Настоятельница Колесо провела свою паству через бойню, останавливаясь только для того, чтобы прочесть над трупами «Проклят еретик» Св. Хеджемона. Многие из Святых Сестер бледнели, проходя мимо павших. Зияли уродливые раны, запах смерти был слишком спелым и реальным, чтобы его игнорировать. Послушницы, продолжавшие занятия Мечом, казались более спокойными, хотя Джулу вырвало. Нона взглянула на Джоэли, перешагнувшую через мужчину, чья голова лежала под странным углом, шея была наполовину перерезана. По крайней мере, ее самодовольная улыбка исчезла.

Оглянувшись, Нона увидела, что Яблоко остановилась среди мертвых с Чайник и Котел, все три стягивали с трупов доспехи и одежду.

— Ты всю ночь читала эту книгу, Джула? — спросила Нона, отступая на несколько шагов, чтобы идти рядом.

— Шшш! — Джула жестом велела Ноне говорить потише, указывая глазами на Джоэли.

— Ты нашла что-нибудь хорошее? — Нона придвинулась ближе.

— Я поняла, что лучше провела бы время, упражняясь с топором. — Джула перекинула оружие с левого плеча на правое.

— Там не было ничего полезного?

Джула испустила вздох, перешедший в зевок:

— Там очень много всего. Аквинас, кажется, довольно уверен во всем этом. Но, не видя частей Ковчега, которые он описывает, я никак не могу понять, не лихорадочный ли это сон. И, даже если его описание имеет хоть какой-то смысл для того, кто находится внутри святилища Ковчега, это все равно не означает, что все это действительно сработает.

— Ты ведь захватила с собой книгу? — спросила Нона.

— Конечно, нет. Ты велела мне спрятать ее. Я запомнила то, что посчитала самым важным… Хотя я должна была спрятать ее под рясой. Она хорошая и толстая. Может остановить стрелу!

Нона с притворным безразличием еще раз взглянула на Джоэли, которая оказалась ближе к ним, затем вернулась на свое место за Колесо.

На Ратлендской дороге, ведущей в Истину, они присоединились к почти непрерывной веренице фургонов, повозок, оборванных солдат и измученных путешественников; целые деревни шли пешком, гоня перед собой стада. Несмотря на тесноту, вокруг монастырской повозки и ее железного ящика образовалось значительное пространство. Люди расступались, было там место или нет, и держались позади с озабоченными лицами.