Фортуна наоборот

Бонус-глава-3. Одиннадцать друзей Одинсона. Часть 2

Всё произошло слишком быстро. Настолько быстро, что Сиф даже не успела осознать случившееся. Она спустилась в машинный отсек, чтобы вручную запустить резервный генератор защитного поля. Автоматический запуск не удался, а основное «поле» зловещее мерцало, готовое отказать в любой момент. Учитывая силу метеоритного потока, в который им не посчастливилось попасть, то счет шёл на секунды, потому Сиф, не раздумывая, бросилась туда.

Быстрая, ловкая, сильная — она множество раз доказывала, что не просто так занимает место рядом с Тором. Вряд ли бы Фандрал или Огун, не говоря уже и о Вольштагге, справились бы быстрее… Впрочем, как знать, раз уж Сиф не успела запустить генератор, чем, возможно, обрекла всех их на гибель… И друзей, и… Тора, притом, не просто лишив Асгард наследника, а прервав всю династию Всеотцов.

Всё произошло слишком быстро: она уже заканчивала вводить код «ручного» запуска, когда особенно сильный толчок выбил пол из-под её ног. Ударившись при падении о проклятый генератор, Сиф поднялась и, поминая недобрым словом Суртура, хотела было закончить начатое; вот только у пробившего отсек космического «булыжника» были другие планы…

Кажется, в обреченной попытке удержаться от попадания в засасывающую пробоину она оторвала какой-то рычаг и что-то ещё по мелочи — Сиф лишь надеялась, что это не усугубило и без того отчаянное положение остальных.

По мере того, как ускользал из вида покореженный корпус корабля, наряду с чувством вины в душу Сиф вгрызлась другая страшная мысль. Она всегда думала, что умрет, прикрывая спину Тора либо кому-то из троицы воинов. При её образе жизни это казалось естественным: Сиф никогда не думала о смерти в собственной постели в окружении детей и внуков. Вот ещё! Родственники пытались выдать её замуж и не раз, но она была непреклонна.

Сиф любила свою жизнь полную опасности и приключениях, и не могла представить себя дома, сидящую с детьми и ожидающую мужа из очередного похода. Единственным, ради кого она была готова пойти на такие жертвы, был Тор, но он упорно не замечал в ней не то, что возможную пассию, а вообще женщину.

Тут уж, конечно, Сиф сама была виновата, что поставила себя так. Но и жалеть об этом? Вот ещё! Она стала не просто равной, но и добилась таких успехов, которые и многим асам-мужчинам не снились! Разве что совсем немного… Всё-таки это тяжело быть всегда рядом с любимым и в то же время так далеко от своего «счастья».

Возможно, Сиф сошла с ума, но в подобные моменты она чувствовала, что невольно начинает понимать Локи. Совсем немного, но все же… Речь ведь о боге обмана, этой подлой змее, пригревшейся возле Тора и которую, по-хорошему, следовало удавить ещё в младенчестве!

Однако тут не ей судить, да и сомневалась Сиф, что мерзавца настигла бы справедливая кара, даже предстань он в самом деле перед Всеотцом. Фригга и Тор скорее всего убедили бы Одина смягчить приговор, несмотря на всё причиненное им зло. И если царицу и её чувства она могла худо-бедно понять, то Тора… После всего того, что Локи сделал, после всех злодеяний, очевидцем которых громовержец, в отличии от своей матери, стал… Так сколько же раз этому проклятому чернокнижнику нужно было предать Тора и попытаться убить, чтобы тот от него наконец отрекся? На практике это проверить не удалось, но Сиф подозревала, что много.

Потому каждый раз думая об этом, воительница чувствовала, как в груди зарождается и поднимает голову совсем не благородное чувство… А именно — зависть. Особенно усилилось оно с тех пор, как Локи объявили погибшим из-за неисправности Радужного Моста.

Если бы кто раньше сказал Сиф, что она будет завидовать Локи, то воительница бы рассмеялась ему в лицо. Да, Локи — принц, следующий за Тором в очереди на престол Асгарда, однако все, без исключения асы понимали, что не видать болезненному магу заветного золотого трона. Ведь Громовержец выглядел несокрушимым, словно скала, с трудом верилось, что даже при его образе жизни, что-то может оказаться не по его могучему плечу. Хотя кому как не Сиф знать, сколько раз они были на грани…

И сколько раз в таких случаях их выручала изворотливость Локи. То, что менее всего ценилось в Асгарде… В том Асгарде, который лично она знала, в том, где в почете была сила и мощь, а вовсе не те фокусы, что выкидывал их чернокнижник.

Впрочем, называть того чернокнижником, наверное, не стоило. Ведь это царица Фригга его обучила магии, а не как они сперва ошибочно думали, что Локи познал это «женское занятие» из столь любимых им книг. Это обстоятельство довольно долго служило поводом для подколов со стороны их компании. Причем начал это дело сам Тор, которому очевидно хотелось, чтобы его брат бросил эту блажь и побольше тренировался с ними на мечах. Стоит ли замечать, что Локи без его фокусов легко одолевала и Сиф, что уж говорить об остальных. Все-таки он был их много младше и слабее, что выливалось во все более желчный характер младшего принца.

Возможно, они и сами взрастили чудовище… А, может, и нет. Локи изначально был другим, каким-то не таким, не как все нормальные асы… Это его и погубило. Вот только Тор теперь во всем винит себя… И вспоминает о Локи много чаще, чем тогда, когда тот был рядом.

Более того, эта бредовая, хотя, зная о живучести и изворотливости мерзавца, не совсем лишенная смысла идея настолько захватила разум Тора, что тот почти убедил себя, что тот жив. Это одновременно и пугало Сиф и злило. «Найти Локи» стало для громовержца идеей фикс, в то время, как ей Тор, по-прежнему, не уделял должного внимания.

Мидгардцы — эти мстители и особенно эта Джейн… Новые знакомые — Стражи Галактики… О, Тору нравилось бесить Квилла, только признаться в этом он не спешил, впрочем, он явно симпатизировал этой странной команде. И даже мертвецу Локи Тор уделял внимания больше, чем ей — той, что всегда рядом и чье присутствие воспринимается, как должное… И потому — да, Сиф завидовала.

Вот только если отбросить в сторону столетия взаимной неприязни, возникшей на почве борьбы за внимание Тора, ладно-ладно стремлению Сиф оградить друга (и объект воздыханий) от тлетворного влияния его странного-болезного братца-колдуна, то становилось ясно, почему она начала его понимать. Ведь в сущности, Локи, как и сама Сиф, всего лишь хотел найти свое место под солнцем, и даже был столь рядом, что чувствовал тепло, но в то же время тень Тора была столь огромна, что всегда загораживала его.

Вот только богу обмана вряд ли был нужен сам Тор, скорее его место, а что до борьбы за внимание, то это был явно повод позлить её и друзей, подстраховаться на случай, если его гнусный план не выйдет и Тор станет царем… И самое ужасное, что Сиф понимала, каково это, быть в шаге от мечты, но при этом… Локи никто и никогда не рассматривал в качестве царя Асгарда, а её не прочили в царицы, впрочем, её устроил бы и просто титул жены Тора, сына Одина, Громовержца.

И почему, Суртур возьми, перед гибелью Сиф вспоминает об этом мерзавце Локи? Возможно, потому что асы — выносливы и леденела воительница медленно, может, потому что проваливалась она не в бескрайний космос, а её засасывало в какую-то червоточину, чудом минуя снующие и тут, и там осколки метеоритов…

Ведь кто, как не Локи пережил падение в Бездну, попав в подобную же ситуацию? Чем она хуже болезненного колдуна? Кроме того, что не владеет магией? Нет, Сиф не может умереть так, зная, что подвела Тора, Фандарала, Огуна и Вольштагга. Не может умереть в безликом космосе, оледенев, точно её йотуны приморозили! Не может погибнуть бесславно, без особой надежды на Вальхаллу! Не может… Потому что нужно вернуться и рассказать наконец Тору, что именно она к нему чувствует… А там будь, что будет. Храбрая ли она воительница Сиф или же трусливая ведьма? Главное, чтобы и Тор выжил… Не погиб из-за её глупости и нерасторопности…

И потому Сиф счастливо улыбается лопнувшими от холода губами, проваливаясь в бешено вращающуюся червоточину… Ведь она успела заметить, как багровая пелена защитного купола надежно укрыла поврежденный корабль. Как она вообще могла сомневаться? Её друзья выкарабкаются из любой, даже самой безумной передряги, ведь с ними Тор. Так было, и так будет всегда. А это значит, что хотя бы здесь её совесть чиста…

Свой полет сквозь пространство и, возможно, время воительница запомнила смутно, и потому вряд ли бы смогла дать хоть сколько вразумительный ответ на сей счет. Однако одно Сиф знала точно: это было просто ужасно, и уж лучше сразу Суртуру в пасть, чем так болтаться до скончания времен посреди космической пустоты в полнейшей неизвестности, касательно своей участи.

К счастью, судьба всё же смилостивилась над воительницей или же попросту решила подкинуть новое испытание, но червоточина её «выплюнула». Оказавшись в состоянии свободного полета Сиф лишь успела заметить, что она не посреди космоса, а на какой-то планете, напоминавшей свалку, куда стекались отходы со всей Галактики.

И судя по-всему она была одним из них… Ей повезло — посадка на кучу мусора оказалась мягкой, а вот тому, что она приняла за мусор — не особо… Как бы там ни было, но фиолетовое пушистое нечто, на которое она приземлилась, больше не шевелилось. Испытывая легкое чувство вины вместе с омерзением, Сиф поспешила отодвинуться — и вовремя, туда, где только что находилась её нога, просвистело что-то смутно напоминающее оружие Читаури.

Куда бы она ни попала, но это место было попросту перекрестком (и отстойником) всех миров: в небе воительница разглядела десятки порталов. Один из них точно мог привести её домой…

Нужно было найти в этой куче мусора транспорт и рвать отсюда когти да побыстрее — пока её не придавило каким-нибудь вновь прибывшим…

И все-таки она опоздала… Когда что-то противным звуком шлепнулось на оружие Читаури, Сиф не сразу сообразила, что будет взрыв… Впрочем, отпрыгнуть подальше от эпицентра воительница все-таки успела, другое дело, что её всё же вырубило взрывной волной.

Очнулась Сиф уже от того, что кто-то настойчиво тыкал её в бок каким-то тупым предметом. Сочтя за лучшее пока изображать труп и попутно кляня себя за невнимательность, воительница судорожно припоминала, как видела, помимо царящей вокруг помойки и опорожняющихся порталов, вдалеке нечто напоминающее город.

— Ты боец или кусок мяса? — между тем не унимался закутанный в разноцветные тряпки, по всей видимости, абориген. Подсмотреть воительница успела только это, нисколько не помогающее ей обстоятельство, впрочем, по слышавшимся позади шорохам становилось ясно, что тот не один, а значит дело принимало дурной оборот.

Хотя Сиф совершенно точно не была мясом, однако произошедшее значительно потрепало её, а верный клинок был безвозвратно потерян… Да и непонятен был ей тон вопроса, как и то, что, Суртур возьми, им от неё надо? Впрочем, у неё ещё был припрятан бластер — благо, которое воительница для себя открыла, отправившись с Тором на край света… Вот только проблема была в том, чтобы его незаметно достать и успеть воспользоваться, прежде чем выяснится, что аборигены вооружены не только «копьями».