Маринка, хозяйка корчмы

Девочка взяла меня за руку и потянула в другое помещение, которое оказалось подсобкой. И там я сказала:

- Вау.

Потому что больше ничего на ум не пришло. Или у меня оказался настолько бедный словарный запас? Но не матом же при ребёнке!

Я была готова увидеть плесень и гниль.

Была готова созерцать испорченные запасы еды.

Даже мысль промелькнула, что в подсобке будет пусто и только несколько яблочек по полкам.

Но к тому, что я увидела, жизнь меня не готовила.

В большой комнате с каменным полом у прозрачной бадьи мыла прозрачные яблочки прозрачная толстуха в длинном платье, в переднике и с чепцом на голове. Оглянувшись, она улыбнулась мне приветливо, поправила кокетливый кружевной воротничок на платье и медленно растворилась в воздухе.

А яблоки остались.

Настоящие.

Пару секунд я смотрела на них диким взглядом, потом спросила у Чиби шёпотом:

- И что это было?

Девочка пожала плечами и вгрызлась маленькими молочными зубками в мякоть яблока. Господи, я только что увидела призрака, а Чиби ест! Ей как будто всё равно! А может, она не видела толстуху? Я присела на корточки и взяла малышку за руки:

- Чиби, солнышко моё, ты же тут видела тётю? Тётю, которая мыла яблоки?

Девочка оглянулась на то место, где исчезла толстуха, и кивнула. Потом показала мне обгрызенное яблоко. И ткнула им в воздух.

Ясно. Она видела. Это призрак дал ей угощение.

С ума сойти…

Нет, я не сумасшедшая! Я видела это, и Чиби видела! Жаль, что я не могу спросить у Аллена, что означает сия фигня. Разве что у духа из колодца, у Эло. Да, надо убираться отсюда побыстрее. Вдруг улыбка призрака была совсем не доброжелательная, а коварная?

Вскочив на ноги, я схватила Чиби в охапку и бросилась вон из кухни, по коридору, к двери, быстрее! Девочка ныла и рвалась вернуться, но я не слушала. Что ей там, мёдом намазано, что ли?

Отдышалась только во дворе. Оглянулась на большой дом. Всё-таки это Алленово или нет? Откуда в доме призрак? Почему всё так запущено? Может, призрак не даёт обжиться в большом доме? Но он любит Чиби, даже яблочко ей дал…

- Парсын, дарга ба тады ауш?!

Окрик хозяина заставил меня вздрогнуть и выдохнуть. Повернувшись к крыльцу, я увидела Аллена уже одетого при полном параде – как вчера вечером – и виновато сказала:

- Я Чиби ловила, она туда убежала.

И показала на большой дом. Аллен широко раскрыл глаза, и на его лице отразилось величайшее неудовольствие. Мною. Я широко развела руками. Рукой, потому что на второй руке всё ещё сидела Чиби, обнимая меня за шею.

Аллен разразился длинной тирадой на своём языке, из которой я сделала вывод, что ни мне, ни девочке не разрешается ходить в большой дом, а лучше бы я занялась своими обязанностями. И тыкнул пальцем несколько раз в сараи и в маленький дом.

- Да поняла я, поняла, - фыркнула. – И какие мои обязанности?

Весь мой вид, видимо, выражал вопрос, потому что Аллен кивком велел мне следовать за ним.

Обязанностей у меня оказалось очень много.

Вот прямо настолько много, что я не была уверена, что справлюсь с ними до конца дня. А если справлюсь, останусь в живых.

Для начала мне было велено подмести двор большой метлой, как у дворников. Ну как поручено… Аллен всучил мне метлу и неопределённо махнул рукой на двор. Я пожала плечами и пошла подметать. Чиби при этом усадила на крылечке и строго-настрого велела не двигаться никуда. Уж не знаю, понимала ли она меня каким-то чудом или просто мои жесты оказались очень выразительными, но девочка со вздохом уселась на ступеньку, сложив ручки на юбке, и прислонилась к перилам, наблюдая за мной.

А вот хозяин ушёл в дом, провозился там недолго, а потом вышел. Пока я мела солому и птичье гуано, Аллен вывел из сарая лошадь, из другого выкатил телегу, запряг, принялся грузить деревянные лавки, укладывая их тетрисом. А я наблюдала, чтобы передохнуть. Но мне было велено продолжать – жестом и всё тем же, уже привычным «парсыном». А потом, наверное, чтобы мне жизнь сказкой не казалась, Аллен открыл двери двух маленьких сараюшек, и оттуда высыпали на свежевыметенный двор куры и утки.

Глядя на птицу, которая принялась с радостным квохтаньем и кряканьем гадить туда, где я только что убрала, ощутила себя Сизифом. Нет, я, конечно, всё понимаю, но вот так не делается…

Аллен вынес тяжёлый холщовый мешок и сбросил его у длинных деревянных кормушек. Жестом подозвал и велел что-то. Я поняла, что мне надо накормить птичек. По-хорошему, взять бы этот мешок и насыпать сразу в кормушку, но я его не подниму. А надрываться в мои планы не входило, поэтому я развязала шнурок и принялась горстями кидать зерно, похожее на пшеницу, в глубокую, грубо выдолбленную колоду.

Куры ринулись к ней, толкаясь, хлопая крыльями и гомоня, как всполошенные бабы в период скидок в магазине. А бескрылые курочки, которые были поменьше и полысее, только беспомощно пищали сзади. Мне стало их жалко, и я сыпанула горсть пшеницы на землю подальше от кормушки, позвала:

- Цыпа-цыпа-цыпа!

Цыплята не отреагировали, борясь за место у еды. Аллен посмотрел на меня, как на дебилку, повторил мой жест и сказал:

- Чиби-чиби-чиби!

Птички тут же ринулись на его голос, толкаясь и клюя зерно. А я удивлённо посмотрела на девочку, которая всё так же смирно сидела на крылечке. Спросила:

- Чиби? Серьёзно?

- Чиби, - подтвердил Аллен, кивнув на цыплят.

- Ты назвал свою дочь цыплёнком? Это такое имя? Не могу поверить своим ушам! Цыплёнок?!

Мужчина хмуро глянул на меня и отмахнулся.

А я решила с этого момента полностью его игнорировать, потому что он козёл и полный идиот. Буду заниматься хозяйством и девочкой, а этим бирюком – не буду.

Аллен взгромоздился на свою телегу и, чмокнув на лошадь, уехал. Ни до свидания не сказал, ни когда будет. Но! Игнор, Маринка. Мне наплевать. Птицу накормила, теперь надо натаскать побольше воды, нагреть, искупать Чиби, убраться и приготовить нормальный обед. Некогда страдать, надо начинать жить в новом мире.

Так я и сделала. Малышка, когда отец уехал по своим безусловно очень важным делам, встрепенулась и снова приклеилась ко мне, следуя по пятам. Так что воду мы таскали с ней вместе, и я не позвала загадочного духа из колодца, хотя и хотелось. Но не при ребёнке же!

И матом тоже не могла, а прямо тянуло! Потому что когда тащила очередную бадью, зацепилась карманом плащика и начисто оторвала его. Ожерелье упало на землю. Во втором кармане давно была дырка, пришлось ожерелье надеть на шею – в спешке не подумала отнести его в дом. В спешке – ибо как нарочно в ворота застучала какая-то тётка. Я покачала головой. Кто-то к Аллену пришёл, а мне отдувайся? Так я и говорить на их языке не умею!

- Чиби, солнышко, сиди тут! – сказала девочке и усадила её на ступеньку крыльца, а сама пошла к тётке, громко объясняя, как для тупых: - Я не понимаю вас! Не надо говорить, я ничего не понимаю!

- Как не понимаешь? Что это ещё за выкрутасы, парсын-ба? – возмутилась та, и я даже опешила на несколько секунд. И правда, что за выкрутасы? Парсын я и так понимаю, без перевода, а на каком языке она говорит? Или на каком языке я её понимаю?

- Что случилось? – осторожно спросила я. Женщина посмотрела на меня широко открытыми глазами, в которых плескалось негодование, и ответила:

- Твой хозяин мне кровать обещал сегодня сделать! У детей свадьба, а куда они поедут в новый дом без кровати?

Глава 4. Уборка и обед