Формирование философии марксизма

1. Работа К. Маркса в «Рейнской газете». Выступления в защиту угнетенных и эксплуатируемых масс, отношение к утопическому социализму и коммунизму

После защиты докторской диссертации Маркс намерен был заняться преподавательской деятельностью в Боннском университете. Переехав из Берлина в Трир, а затем в Бонн, Маркс тщательно готовится к будущим лекциям. По-видимому, в этой связи он изучает «Логические исследования» А. Тренделенбурга, «О душе» Аристотеля, «Богословско-политический трактат» и «Переписку» Б. Спинозы, «Трактат о человеческой природе» Д. Юма, «Историю кантовской философии» Розенкранца и ряд других исследований (см. 59; 107 – 136).

Письма Б. Бауэра к Марксу, относящиеся ко времени его работы над докторской диссертацией в Берлине, показывают, что лидер младогегельянцев убеждал Маркса в том, что работа в университете является наилучшим выбором. Б. Бауэр был в это время доцентом Боннского университета. С переездом Маркса в Бонн он связывал большие надежды: совместные выступления против теологов, издание журнала «Архив атеизма» и т.д. Ответы Маркса на письма Б. Бауэра, к сожалению, не сохранились, но изучение писем Бауэра вызывает предположение, что Маркс не был уверен в том, что работа в университете – наиболее подходящее поприще не только для научной, но и для общественно-политической деятельности. Вероятно, поэтому Бауэр писал Марксу 31 марта 1841 г.: «Было бы абсурдно, если бы ты посвятил себя практической деятельности» (59; 250).

В начале 1842 г. Б. Бауэр был уволен из Боннского университета, что со всей очевидностью показало невозможность сочетания работы в немецком университете с борьбой против господствующей в Германии религиозной и политической идеологии. Маркс отказывается от намерения заняться профессорской деятельностью и целиком посвящает себя политической борьбе, революционно-демократической публицистике. В апреле 1842 г. он начинает сотрудничать в «Рейнской газете по вопросам политики, торговли и промышленности», а в октябре того же года становится ее главным редактором.

Работа в «Рейнской газете» – новая важная ступень в идейном развитии Маркса. Сам он впоследствии писал: «В 1842 – 1843 гг. мне как редактору „Rheinische Zeitung“ пришлось впервые высказываться о так называемых материальных интересах, и это поставило меня в затруднительное положение. Обсуждение в рейнском ландтаге вопросов о краже леса и дроблении земельной собственности, официальная полемика, в которую г-н фон Шапер, тогдашний обер-президент Рейнской провинции, вступил с „Rheinische Zeitung“ относительно положения мозельских крестьян, наконец, дебаты о свободе торговли и покровительственных пошлинах дали первые толчки моим занятиям экономическими вопросами» (1, 13; 5 – 6).

Изучение политической экономии, критика ее буржуазной ограниченности сыграли громадную роль в формировании материалистического понимания истории. Уже в статьях Маркса в «Рейнской газете», как указывает В.И. Ленин, «намечается переход Маркса от идеализма к материализму и от революционного демократизма к коммунизму» (5, 26; 82).

«Рейнская газета», первый номер которой вышел в свет 1 января 1842 г., была создана по инициативе группы кёльнских либералов. Организаторы акционерной компании для издания газеты думали не столько о противоправительственной деятельности, сколько о создании противовеса ультрамонтанской «Кёльнской газете», влияние которой в Рейнской провинции вызывало недовольство прусского правительства. Издатели также считали, что газета должна служить делу укрепления и расширения Таможенного союза. Они пригласили на пост главного редактора известного буржуазного экономиста Ф. Листа. Когда же Лист отказался от предложенного ему поста, «Рейнская газета» фактически стала органом младогегельянства. Энгельс следующим образом характеризует политическую линию газеты: «И если в „Deutsche Jahrbücher“ (младогегельянский журнал. – Т.О.) практические конечные цели выступали по преимуществу еще в философском одеянии, то в „Rheinische Zeitung“ 1842 г. младогегельянство выступило уже прямо как философия поднимающейся радикальной буржуазии; философский плащ служил ей лишь для отвода глаз цензуре» (1, 21; 279 – 280).

Фридрих-Вильгельм IV, который в 1841 г. лицемерно заявил, что любит здравомыслящую оппозицию, сразу же узрел в «Рейнской газете» покушение на основы прусской государственности. Акционеры «Рейнской газеты» получили предписание немедленно устранить главного редактора, младогегельянца А. Рутенберга, хотя, как указывал Маркс, «ни для кого, кроме „Rheinische Zeitung“ и себя самого, он опасен не был» (2; 251). Политическую линию газеты определял не Рутенберг, а лидеры младогегельянского движения и, конечно, Маркс. «…Маркс, – писал Энгельс, – с неслыханной для того времени смелостью критиковал дебаты рейнского провинциального ландтага в статьях, которые произвели огромное впечатление» (1, 16; 378). После ухода Рутенберга пост главного редактора был предложен Марксу. В.И. Ленин писал: «Революционно-демократическое направление газеты при редакторстве Маркса становилось все определеннее…» (5, 26; 47).

Защита интересов угнетенных и эксплуатируемых, борьба за демократические преобразования – вот что составляет лейтмотив опубликованных в газете статей Маркса, который выступает, говоря его собственными словами, «в интересах бедной, политически и социально обездоленной массы» (1, 1; 125). Революционную непримиримость и решительность Маркс сочетает с трезвым учетом условий, в которых приходилось выпускать газету. Необходимо, указывает он в одном из писем, полностью использовать те крайне ограниченные возможности для прогрессивной публицистической деятельности, которые имеются в Пруссии, поскольку «явная демонстрация против основ теперешнего государственного строя может вызвать усиление цензуры и даже закрытие газеты» (2; 250). Не следует предоставлять правительству желанной возможности расправиться с газетой. В этой связи Маркс выступает против кричащей псевдореволюционности тех берлинских младогегельянцев, которые объединились в группу, названную ими «Свободные», и шумно возвещали о миропотрясающем значении «философии самосознания». Э. Бауэр, Э. Мейен, Л. Буль, М. Штирнер и другие участники этой группки, возникновение которой знаменовало начало разложения младогегельянского движения, оккупировали «Рейнскую газету» при редакторстве Рутенберга. Они, как писал Маркс А. Руге, присылали в газету «кучи вздора, лишенного всякого смысла и претендующего перевернуть мир; все это написано весьма неряшливо и приправлено крупицами атеизма и коммунизма (которого эти господа никогда не изучали)» (2; 251). Маркс, встав во главе газеты, отказывается печатать такого рода статьи, считая их, во-первых, бессодержательными, а во-вторых, несоответствующими тем реальным условиям, без учета которых выход газеты попросту невозможен. «Я выдвинула перед ними, – писал Маркс Руге, – требование: поменьше расплывчатых рассуждений, громких фраз, самодовольного любования собой и побольше определенности, побольше внимания к конкретной действительности, побольше знания дела. Я заявил, что считаю неподходящим, даже безнравственным, их прием – вводить контрабандой коммунистические и социалистические положения, т.е. новое мировоззрение, в случайные театральные рецензии и пр.; я потребовал совершенно иного и более основательного обсуждения коммунизма, раз уж речь идет об его обсуждении» (2; 252)[63].

В этом заявлении Маркса следует прежде всего отметить его убеждение в том, что вопросы коммунизма необходимо обсуждать основательно, серьезно, а не мимоходом, в полубеллетристической манере, как это было свойственно «Свободным». Для уяснения этой точки зрения необходимо также учесть его тогдашнее отношение к коммунизму, выявившееся в связи с выступлением аугсбургской «Allgemeine Zeitung», которая после опубликования в «Рейнской газете» (июнь 1842 г.) статьи М. Гесса обрушилась на газету с обвинениями в коммунизме. Такого рода обвинения мало чем отличались от доноса, и Маркс ответил этой реакционной проавстрийской газете соответствующим образом. В статье «Коммунизм и аугсбургская „Allgemeine Zeitung“» Маркс отвергает обвинение, указывая, что «Рейнская газета» «не признает даже теоретической реальности за коммунистическими идеями в их теперешней форме, а следовательно, еще менее может желать их практического осуществления или же хотя бы считать его возможным…» (1, 1; 117).

Само собой разумеется, что речь идет об утопическом коммунизме (а также утопическом социализме, поскольку упоминаются Фурье, Консидеран и другие его представители): других социалистических и коммунистических теорий в то время не существовало. Утописты считали частную собственность следствием заблуждений человеческого духа на пути к абсолютной истине и справедливости. С таким антиисторическим воззрением Маркс, глубоко усвоивший гегелевский исторический подход к действительности, не мог согласиться. И не потому, конечно, что Маркс не видел тех социальных катаклизмов, которые порождаются частной собственностью (его статьи в «Рейнской газете», как мы покажем далее, в некоторой степени вскрывают эти антагонистические противоречия), а потому, что он был противником утопических концепций, поскольку они исходят из абстрактного противопоставления должного существующему, несостоятельность которого Маркс осознал еще в 1837 г.

Однако, отвергая утопические воззрения тогдашних коммунистов и социалистов, Маркс считает, что вопрос о коммунизме приобрел общеевропейское значение; от него нельзя отвернуться только потому, что «он носит грязное белье и не пахнет розовой водой». Необходимо, следовательно, различать факты и их интерпретацию, которая в данном случае неудовлетворительна, ибо носит утопический характер, – к такому выводу приближается Маркс. Необходимо, далее, найти действительное решение тех социальных проблем, которые не просто поставлены представителями утопического социализма и коммунизма, а вытекают из развития общества, в особенности же из развития крупной промышленности. «Что сословие, которое в настоящее время не владеет ничем, требует доли в богатстве средних классов, – это факт, который и без страсбургских речей и вопреки аугсбургскому молчанию бросается всякому в глаза на улицах Манчестера, Парижа и Лиона» (1, 1; 115). В этой связи Маркс говорит: «Мы не обладаем искусством одной фразой разделываться с проблемами, над разрешением которых работают два народа» (там же, 116). Маркс имеет в виду французов и англичан. Сила коммунистического движения, как полагает Маркс, заключается прежде всего в его идеях, в их теоретическом обосновании. «Мы твердо убеждены, – пишет он, – что по-настоящему опасны не практические опыты, а теоретическое обоснование коммунистических идей; ведь на практические опыты, если они будут массовыми, могут ответить пушками, как только они станут опасными; идеи же, которые овладевают нашей мыслью, подчиняют себе наши убеждения и к которым разум приковывает нашу совесть, – это узы, из которых нельзя вырваться, не разорвав своего сердца, это демоны, которых человек может победить, лишь подчинившись им» (там же, 118). Приведенные высказывания заключают в себе признание выдающегося значения идей утопического коммунизма, хотя Маркс и говорит далее, что «Рейнская газета» намерена подвергнуть критике это учение[64].