Записи о доброте и ненависти. Том 2

第一三回琴韻朗朗聞雁落

Менее чем через сутки герои прибыли в городской округ в провинции Цзянсу, Сюйчжоу. Во главе провинции стоял член ордена Красного цветка. Он устроил воинам теплый прием, и, отдохнув, они продолжили путь. Где бы они ни оказывались, везде были люди Ордена. Герои решили путешествовать, сохраняя анонимность. Вскоре они прибыли в столицу китайской провинции Чжэцзян, Ханчжоу, и остановились в доме у Ма Шаньцзюнья, главы этой провинции. Его поместье находилось у подножия Одинокой горы, там открывался чудесный вид на озера и горы.

Ма Шаньцзюнь успешно торговал шелком и имел два крупных предприятия. Ему было около пятидесяти. В свое время он познакомился с Вэй Чуньхуа, и тот привел его в орден Красного цветка. Видимо, тот оценил его нрав и воинственную натуру. Ма Шаньцзюнь предстал перед героями в шелковом цветастом халате и черной шерстяной накидке. Он производил впечатление очень богатого человека, с детства привыкшего к роскоши. Многие могли бы принять его за мягкого чиновника, но внешность обманчива: Ма был очень храбрым бойцом. Вечером на приветственном ужине герои рассказали ему о своих намерениях спасти мастера Вэня.

– Я немедленно отправлю людей выяснить, в какой тюрьме находится мастер Вэнь, и тогда мы сможем обдумать план действий, – сказал Ма.

Он приказал своему сыну Мао отправить кого-нибудь на разведку.

На следующее утро сын сообщил, что его люди осторожно расспрашивали о Вэне во всех тюрьмах и военных штабах в этом районе, но не смогли найти его следа.

Чэнь Цзялуо созвал всех на собрание, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Ма Шаньцзюнь сказал:

– У нас везде есть свои люди. Если бы он находился в общественной тюрьме, мы бы об этом уже знали. Есть опасения, что власти прячут его.

– Сначала нужно выяснить, где держат мастера Вэня, – сказал Чэнь. – Господин Ма, прошу, продолжайте отправлять людей на разведку. Сегодня же я попрошу даосского мастера, Пятого брата и Шестого брата отправиться в губернаторский ямэнь[3]. Но главное сейчас – не поднимать шум, никто не должен знать, что мы делаем, поэтому о боях не может быть и речи.

Даосский мастер и братья Чанг отправились в путь в полночь и вернулись четыре часа спустя. Они сообщили, что ямэнь тщательно охраняется по меньшей мере тысячей солдат с факелами на страже. Несколько патрульных офицеров являлись офицерами второго и третьего ранга, они были в красных фуражках. Лазутчики долго ждали, но войска ни на йоту не ослабили бдительности, и у них не было другого выбора, кроме как вернуться.

– Последние несколько дней вокруг Ханчжоу патрулируют особенно строго, – сказал Ма. – Офицеры ямэня проверили все игорные притоны и бордели, многие были арестованы без веской на то причины. Может ли это быть как-то связано с мастером Вэнем?

– Не могу сказать наверняка. Может, приехал приближенный императора, и поэтому чиновники стали устраивать показательные аресты? Им ведь нужно продемонстрировать, что они усердно работают, – предположил Сюй.

– Я ничего не слышал о приезде приближенных императора, – возразил Ма.

На следующий день Чжоу Ци попросила родителей сводить ее посмотреть знаменитое озеро Сиху[4]. Господин Чжоу согласился и попросил Сюя сопровождать их.

Сюй потерял своих родителей, когда был совсем маленьким, и с тех пор одиночество стало ему верным другом. То, что господин Чжоу и его жена вдруг стали относиться к нему как к сыну, а также то, что у него появилась такая прелестная невеста, очень радовало его. Он был очень счастлив, и братья не могли этого не замечать.

Чэнь также отправился на прогулку к озеру вместе с Синь Яном. Они немного погуляли, потом сели вдвоем на мосту и стали смотреть на глубины озера и горы. Бамбуковые и древесные заросли на склонах холмов были темными и густыми, мириады листьев ярко блестели. Воздух был влажным и затянутым дымкой, а красивые горные вершины окутаны облаками. В юности Чэнь несколько раз бывал на озере Сиху, но тогда не смог оценить его красоту.

Он думал про себя: «Юань Чжунлан[5], впервые увидев озеро Сиху, сравнил его с первой встречей Цао Чжи[6] со своей возлюбленной. Поэт тогда сказал: „Эти горы прекрасны так же, как ее лик, цветы яркие и мягкие, как ее щеки. Эта красота опьяняла и будоражила“».

Только сегодня Чэнь осознал красоту гор и воды, цветов и деревьев. Он полдня наслаждался красотой природы. Вскоре Чэнь заметил экипаж, направлявшийся к храму Прибежища Души, в пятистах футах над ними.

– Давай поднимемся туда, – сказал он Синь Яну.

Прямой дороги на вершину не было, но благодаря навыкам кунг-фу они быстро достигли вершины. Они смотрели в небо, наслаждаясь тишиной и уединением леса.

Вдруг они увидели двух крупных мужчин в синих халатах, идущих им навстречу. Проходя мимо, эти двое оценивающе посмотрели на Чэня и Синь Яна.

– Учитель, они мастера кунг-фу, – прошептал Синь Ян.

Навстречу им вышли еще двое мужчин, одетых точно так же. Они обсуждали красоту пейзажа и, судя по их акценту, были маньчжурами. Всю дорогу по тропинке Чэнь и Синь Ян то и дело встречали бойцов в синих одеждах, всего их было, наверное, тридцать или сорок, и все они смотрели на Чэня с удивлением.

У Синь Яна закружилась голова при виде такого количества умелых бойцов. Чэню стало любопытно.

– Может быть, какое-то тайное общество или школа боевых искусств проводит здесь собрание? – предположил Чэнь.

– Но Ханчжоу – территория ордена Красного цветка. Если бы здесь проводили собрания, нас бы поставили в известность, – сказал Синь Ян.

«И почему они так странно смотрят на нас?» – подумал Синь Ян.

Вскоре они повернули, и до них донеслись звуки лютни. Кто-то играл на этом музыкальном инструменте и пел песню. Голос незнакомца был мягким и приятным, шум водопада ничуть не портил мелодию, а только дополнял.

«Да пребудет мир на небесах и на земле,Да будет благо и удача на протяжении четырех царствований!Народ ждет, чтобы поприветствовать императора,Знамена процветания и вина развеваются в каждой деревне,Стоит императорским слугам лишь показаться!»

«Эти стихи неплохо звучат и явно льстят императору», – подумал Чэнь.

Они направились в сторону, откуда доносилась музыка. Мужчина, одетый как чиновник, играл на лютне. На вид ему было около сорока. Рядом с ним стояли два сильных бойца, одетых в синие халаты, один из них – сгорбившийся старик.

Чэнь внимательно рассматривал музыканта. Все в его облике, осанке и манере поведения казалось ему знакомым. И чем дольше Чэнь смотрел на него, тем сильнее осознавал, что знал этого человека.

Музыкант и его компания настороженно смотрели на Чэня и Синь Яна. Мужчина сыграл еще одну мелодию и отложил лютню.

Чэнь поаплодировал.

– Я впервые слышу эту музыку. Вы сами ее написали?

– Да, я ее сочинил недавно. Что скажете? – спросил он.

– Блестяще! Строчка «Знамена процветания и вина развеваются в каждой деревне» особо запала мне в душу, – ответил Чэнь.

Мужчина был в восторге от такой реакции на свое произведение.

– Вы запомнили целую строчку. Я польщен. Пожалуйста, подойдите и присядьте рядом.

Чэнь воздержался от комментария, что песня уж слишком восхваляет императора. Он подошел, поклонился и присел. Мужчина внимательно смотрел на Чэня, изучая его.

– Поднимаясь на вершину, мы встретили много людей, и все они смотрели на меня с удивлением. Теперь вы смотрите на меня точно так же. У меня что-то с лицом? – сказал Чэнь.

Мужчина рассмеялся.

– У меня есть друг, и вы с ним очень похожи. Все, кто ходит тут, мои люди, и, думаю, они просто были немного озадачены.

– Так вот оно что! Но также меня не покидает ощущение, что мы с вами знакомы. Мне кажется, что мы уже где-то встречались, но не могу вспомнить, – сказал Чэнь.

– Интересно. А как вас зовут?

Имя Чэнь Цзялуо было хорошо известно во многих кругах, он не хотел раскрывать незнакомцу свое настоящее имя, поэтому небрежно сказал:

– Лу Цзячэнь. А вас, господин?

Мужчина на мгновение задумался.

– Меня зовут Дунфан. Я из провинции Хэбэй. Судя по вашему акценту, я бы предположил, что вы тоже родом их этих мест.

– Да, – сказал Чэнь.

– Я давно слышал, что живописная природа юга ни с чем не сравнима, – продолжал человек, называвший себя мастером Дунфаном. – Сегодня я в этом убедился. Здесь не только великолепные пейзажи, но и, очевидно, много талантливых людей.

По его речи Чэнь понял, что это был непростой человек. Он наблюдал за тем, с каким почтением старик и двое других слуг обращались с ним, и задавался вопросом, кто же он такой.

– Вы, похоже, очень хорошо разбираетесь в музыке. Вы не откажетесь сыграть мелодию? – мужчина протянул Чэню лютню.

Чэнь протянул руку и легонько перебрал струны, обнаружив, что тон лютни идеально настроен. Этот инструмент был похож на антикварный. Казалось, что ей около тысячи лет. Чэнь был удивлен.

– Я недостоин играть на таком инструменте, – сказал он.

Он проверил настройку, затем заиграл простую, но старинную известную мелодию. Дунфан внимательно слушал композицию.

– Вы когда-нибудь бывали в приграничных районах? – спросил он, когда мелодия закончилась.

– Я только что вернулся оттуда, – сказал Чэнь.

– Ваша игра вызывает в воображении бескрайнюю пустыню. Я слышал эту мелодию много раз в своей жизни, но никогда не слышал, чтобы ее исполняли с таким чувством, – прокомментировал мужчина.

Чэнь понял, что его собеседник хорошо разбирается в музыке, и был очень доволен.

– Есть кое-что, о чем я хотел бы вас спросить, – продолжил Дунфан.

– Не стесняйтесь, спрашивайте.

– Вы случайно не из семьи чиновников? Кто ваш отец и какой пост вы занимаете?

– Мой отец давно скончался, а я обычный человек, без какого-либо звания, – ответил Чэнь.

– Но вы, очевидно, очень талантливы. Может быть, учителя не оценили ваших способностей?

– Нет, дело не в этом, – ответил Чэнь.

– Главнокомандующий провинцией Чжэцзян – мой друг. Если вы хотите, я могу организовать вашу встречу, он вам поможет.

– Спасибо вам большое за столь великодушное предложение, но я не хочу получать звания и становиться чиновником.

– Неужели вы собираетесь всю жизнь вот так скитаться? – удивился Дунфан.

– Я предпочитаю «волочить хвост по грязи»[7]! – ответил Чэнь.

Выражение лица Дунфана внезапно изменилось, и двое слуг в синих халатах сделали шаг вперед. Секунду он молчал, потом громко рассмеялся:

– Вы очень благородный человек. Такие простые люди, как я, не могут с вами сравниться, – сказал он.

Они стояли и смотрели друг на друга оценивающе. В обоих было что-то особенное, выдающееся.

– Вы, должно быть, слышали много новостей за время вашего долгого путешествия в мусульманских районах, – сказал Дунфан.

– Когда я прибыл к реке Хуанхэ, застал сильное наводнение и много бездомных.

– Мне сказали, что беженцы в Ланьфэне разграбили зерновые склады, предназначенные для западной армии. Вы что-то знаете об этом? – спросил Дунфан.

Чэнь вздрогнул от неожиданности и задался вопросом, откуда он мог это знать. После инцидента в Ланьфэне они немедля направились на юг.