Вслед за бурей. Тайны древних

* * *

Солнце жарило сильнее обычного. От утренней росы уже давно ни следа. День, катившийся к полудню, вскоре обещал стать по-настоящему душным, и Яр, пожевывая ароматную соломинку, лежал на покошенной самолично траве в тени угловой башни. Всю последнюю неделю на юге Долины стояло жуткое пекло. Хорошо, что сегодня никуда не нужно идти и еще лучше что никого не нужно встречать. Победители состязаний в лучшем случае придут послезавтра, а заречных вождей они с Ясей вчера наконец-то спровадили.

Завели, понимаешь, традицию в канун праздника Длинного дня заявляться всем скопом к нему на поклон. Дары тащат, отчитываются о делах в своих землях, рассудить просят, совета спрашивают. Словно и не было вековой вражды с Племенем. Хотя это и не совсем те Безродные, что набегами из-за Великой к ним шастали. Приречные кланы ордынцы повырезали, считай, начисто. Да и от дальних немного осталось. По сути, все, кто тут у него недавно гостил – подросшая молодежь, не знавшая стычек с родичами. А трое так и вообще северяне – откуда им на него злобу таить?

Кому не по нраву пришлось его предложение, тот сразу же отбыл домой. В железную птицу за раз больше сотни народу влезает. Повывезли всех в две дюжины ходок. От стены до Ализии лететь всего ничего. Загрузили люд в трюм, раз, два, выгрузили – и снова к воротам в Бездну. Осталось всего три десятка, кого на севере никто не ждал и кому речи Яра легли близко к сердцу. Не много, зато ценность каждого для Племени и Долины безмерна. Не удивительно, что почти все из них за минувшие восемь лет добились немалого. Кто кузню поставил, кто мельницу, кто свой хутор разбил, кто в вождях за рекой оказался.

У Безродных после трагического похода Одрега с мужиками и уж тем более с настоящими лидерами и воинами совсем туго стало. Тут грех было не воспользоваться моментом. Валонгец Дидье так вообще себе семерых жен завел. Детей уже чуть ли ни две с гаком дюжины. Такими темпами они опустевшую Долину быстро снова заселят. И хорошо ведь, но у самого Яра не получалось понять, как можно любить разом нескольких женщин. Ему и одну-то к себе в сердце принять вышло с трудом. Аж четыре года потребовалось, чтобы простая симпатия переросла в нечто большее.

Молоденькая бездетная вдова, что на празднике Длинной ночи неожиданно появилась в его шатре, оказалась упорной девчонкой. Светлоглазая длинноногая Яся отчего-то решила, что Мудрейшего после походов на север и юг снова стали интересовать женщины. Видно, Фернандо, в первое же лето сошедшийся с одной вдовой Тигрицей, своим примером подтолкнул девку к действиям. Прилипла, как смоляная щепка, и по сей день никак не отлипнет. Год-другой – и вручит ей зарбагово зелье. Так и так все давно его Яську Мудрейшей величать начали. Осталось только по всем правилам пожениться и жить-поживать, века вместе считать. А там время Бури настанет, и детенка зачнут. Тут и ждать-то всего ничего. Санчес вон подтвердит, что шесть сотен лет – пустяковый срок.

Хотя древний – тот подтвердит, что попросишь. Покладистым мужиком оказался. Сдружились с ним крепко. Сначала-то он под страхом ему помогал, а потом и сам яровой мыслью проникся. Ну не готов мир сейчас к переменам. К таким переменам. Залили бы кровью весь север и ради чего? Власти? Силы? Бессмертия? Так оно и так у них почти все это есть. А уж простых людей бы со света сжили – то как пить дать. Расплодились бы Вечные, что та саранча и начали бы пожирать друг друга.

Не созрело общество для качественного скачка – из феодального строя и сразу в космос. Это Фернандо слова. Он умные вещи говорит, хоть и слова его мало кому понятны. Не даром народ его Умнейшим прозвал. Почитают теперь почти так же, как самого Яра. Учеников при нем аж три дюжины. Потом какую-то школу создать собирается. Будут детишкам с самого детства знания всякие вкладывать в головы. Санчес верит, что еще придет время, когда можно будет таки вернуть с небес их летучий корабль. А почему нет? Все растет, все меняется, и только от них зависит, какими будут народы Долины через тысячу лет. Тем более что помешать им теперь уже некому.

Бурю усыпили навеки, а что от северян, что от южан-джархов отгородились забором, какой никому перемахнуть не под силу. Фернандо тогда не соврал – он вообще говорит только то, в чем уверен. Ведущий к имперцам разлом завалили в два дня. Да как завалили! Обломки разрушенных излучателем атмосферника стен поднялись почти вровень с прежней грядой. Высота запредельная, а поверху – если, кто и взберется – до Долины дойти не судьба. Задохнешься и обморозишься, даже если ты Вечный. Могли бы, уже бы пришли. Восемь лет – срок немалый.

Про джархов и говорить нечего. Те слишком уж любят тепло, да и без своих зверушек едва ли куда-то полезут. Идущий же в Бездну каньон они с Санчесом тем же способом закупорили сразу после того, как вывезли от стены последних солдат.

Кстати, создатель той самой стены – Юстас Коржевиц, к величайшему счастью Арила, оказался одним из немногих, кто решил остаться в Долине. Лис поныне пасется при старике, и пусть кажется, что парень давно перенял все знания северянина, а мальчишка по-прежнему заглядывает в рот имперскому инженеру, словно первый день их знакомства никак не закончится.

Хотя какой он теперь мальчишка? За уважаемым в Племени и не только Арилом-мастером хвостиками бегают двое сыновей-погодков, а дочурка-малышка уже учится ходить под приглядом мамки и теток.

Да и Валай с Миной окончательно повзрослели. Растят четверых ребетят и если грызутся, то только втихую, чтобы никто не видел. Еще бы. Новоиспеченному вождю и его жене не пристало подавать дурной пример своим родичам. После гибели Морлана и большинства старшин других родов, бремя власти народ возложил на старейшину Оленей – Полада. Но когда нынешняя зима забрала старика, спор поднялся нешуточный. Пришлось Яру вмешаться, да и Фернандо язык приложил. Как оказалось, даже малого толчка в нужную сторону вполне хватило, чтобы один из героев похода в Бездну, скопивший к своим не самым преклонным годам достаточно опыта и, что важнее, уважения родичей был выбран новым вождем. Приходится крутиться-вертеться теперь. Но при такой лихой женушке грех не справиться.

– Ярик, ты долго валяться собрался? – выглянула из окна Яся. – Обед уже давно готов. Неужто запах не чувствуешь? Иди в дом давай.

– Я тебя просил не называть меня Яриком? – не поворачиваясь к хозяйке его очага делано грозным голосом бросил он. – Гостей еще след не остыл, а ты снова Ярик да Ярик.

– Как скажешь, Мудрейший, – захохотала чертовка в ответ. – Кушать подано, прошу к столу.

– Понахваталась, – пряча улыбку, пробурчал он. – Больше Юстаса на порог не пущу. К столу… Подано… Яр. Просто Яр. Мудрейшего оставь для мальчишек, что скоро заявятся. Иду. Медовухи налей. Жарко, как в Бездне.

И он нехотя поднялся с мягкой прохлады травы.

До входа вдоль стены шагов двадцать. Былой дом его размерами в разы уступал нынешней крепости, как с подачи северян в Племени начали называть каменную громадину, что он заново выстроил на прежнем месте. Не в одиночку, конечно. Помощников пришлось привлечь пару дюжин, а вымерял все и вовсе Коржевиц. Тогда Яр в последний раз оживлял огонь-меч и использовал Вихрь. Сейчас лежат в трюме железной птицы вместе с другими волшебными штуками древних.

Ради атмосферника свою крепость и строил в первую очередь. Стоит серой тушей за толстыми стенами, занимает собою весь внутренний двор. Туда из дома даже прохода не сделано. Только поверху можно добраться. Желающих поглазеть на чудесное чудо давно не осталось – все знают, что он не покажет. Фернандо и тот не суется, хотя ему-то и можно как раз. Древний, как никто другой, понимает, что без Звездных камней все эти волшебные вещи – бесполезный хлам.

А кристаллы Яр так основательно спрятал, что без него найти их нет ни единого шанса. Нечего по пустякам силу древних на помощь звать. Самим вперед шагать надо. Развиваться умом, копить знания, создавать новое. Придет время – достанет Осколки звезды. А пока…

– Яр, ну сколько ждать можно? – послышалось сверху. – Без тебя сейчас все умну.

– Иду, Ясек, иду.

Он шагнул за порог и его сразу же обдало приятной прохладой. Как же все-таки хорошо дома! И эта его мысль относилась не только к каменному жилищу, к покрытой цветами поляне и к бескрайней стене гор за ней. Нет, Яр имел в виду всю Долину – его истинный дом. За свой дом, свое счастье и свой народ он пойдет на все. В том числе на предательство, что доказано и о чем лучше не вспоминать никогда. Боги рассудят в посмертии. Боги простят.

На какой-то момент Яр забыл, что богов у них нет, но уже миг спустя снова вспомнил и довольно прищурился. Время – лучший судья. Лишь оно и потомки. Хорошо он поступил или плохо, решать в любом случае не ему. И это прекрасно. Хочется просто жить и своей простой жизни радоваться.

Яр глубоко втянул носом ползущий по коридору аромат. Тушеный с луком и черемшой кролик… Что может быть лучше? Только мир и благоденствие в родном доме. Но это у него уже есть, и живот голосует за кролика. Кто он такой, чтобы не прислушиваться к мнению своего живота? Яр в три прыжка залетел на второй этаж, где у них была печь с дымоходом.

Любимая женщина, вкусная еда на столе и никаких гнетущих сильнее необходимого забот – вот оно настоящее счастье. Он добыл его себе, а все остальное к Зарбагу.