Вслед за бурей. Тайны древних

Глава восьмая – Домой

Плылось в джарховой лодке отлично: быстро, устойчиво, безопасно, с какой стороны не взгляни. Один раз даже сородич Зубастика рядом прошел. Гребень высокий, такой и ночью ни с чем не спутаешь. Нагнал волну могучим хвостом и на глубину – нырь. Ученая местная живность – на хозяев пасть не пытается разевать. Но не зверей сейчас бояться надо. Как только чернюки обнаружат пропажу пленников и тем более трупы ранхи, ломанутся в погоню всей Бездной. К рассвету их на воде быть не должно. В русле реки не спрячешься, нужно выбираться на берег.

Какой? Тут вроде все очевидно – правый. Он и пологий, и северный, что важнее. В ту сторону как раз идти следует, чтобы у ведущего в Долину разлома оказаться. Но там их в первую очередь и будут искать. Значит, левый. Места над кручей ему хорошо знакомы – проходил тем лесом недавно. Осталось только подняться наверх, и тут вся надежда на руки.

Ногами-то Кабаз топал долго, а река несет быстро. Особенно когда веслами со всех сил помогаешь. Дальше берег пониже. Еще бы миль десять по темноте проплыть, и можно пробовать выбираться.

Руки заняты делом, а в голове хороводом летит туча мыслей. И как можно было быть таким дураком? Весь род людской раньше времени схоронил, а оно вона как. И Племя горькой участи избежало, и заречные кланы, поди, не все вырезаны, и какие-то могучие воины за северной стеной обнаружились. Получается, собратья его бились с зарбаговой поганью, не жалея себя, а он в это время на острове прятался. Позор! Всем позорам позор!

И ладно бы просто отсиживался. Сколько душ загубил! Чажаны – ну, этих не жалко, Лисек-мальчишка – по его недогляду, Инга… Любимую так вообще своими руками. Не видать ему Небес в посмертии. Только Бездна. И не эта, а та, что внизу – настоящая. Страдать там ему в вечных муках. Но сначала он дело доделает.

Кабаз за свою короткую жизнь уже так натерпелся и настрадался, что за себя переживал мало. Убьют джархи, сожрут чудища, потонет в реке – не велика потеря. Мамка его давно оплакала, а больше он на этом свете никому и не нужен. Себе так в первую очередь. Себя самого презирать – чертовски неприятное чувство. А месть больше не толкает вперед. Если бы не детишки, которых нужно домой довести во что бы то ни стало, тяжело было бы себя заставить дальше бороться. Да и боязно перед Великими предстать после всего, что успел натворить.

Боги. Если чуфыр тот парнишке не врал – а с чего ему врать? – Громовержец спустился на землю. Вот придет он к Яраду, тот спросит: «Как же ты так, Кабаз?». И что ему отвечать? В своей дурости каяться? Придется, коли судьба выведет из этой проклятой земли, по которой еще шагать и шагать. А пока думы горькие в сторону – и на весла, на весла.