Майская ночь, или Утопленницы

* * *

Когда-то мы были с ним сослуживцами. Потом фирму нашу ликвидировали, и какое-то время судьба меня берегла. Однако полторы недели назад демонический Петя вновь возник в моей жизни. Произошло это при экстремальных (кроме шуток!) обстоятельствах: переходя дорогу, я чуть не угодил под автомобиль и, что странно, сам-то отделался синячишком на бедре, а вот вдоль переднего крыла черной «Приоры» пролегла заметная царапина — уж не знаю, чем ее такую можно было оставить! Пряжкой? Пуговицей?

Последовало резкое торможение. Дверцы распахнулись, исторгнув на полосатый асфальт трех возбужденных абреков, причем в руке одного из них присутствовала бейсбольная бита. Будущее придвинулось вплотную, но тут неподалеку прозвучал знакомый мягкий баритон:

— Обижают, Глебушка?

Обернулись на голос. В каких-нибудь четырех шагах от места грядущей разборки стоял Петя — весь в белом. Как всегда.

— Иди, да? — нервно сказал ему тот, что с битой.

Такое впечатление, будто Петю эта угроза даже развеселила отчасти. Он смотрел на моих обидчиков с любопытством. А те задумались. Потому что за Петиным плечом маячил равнодушный громила, в сравнении с которым их физические данные несколько меркли.

— Беспредела в своем районе, — назидательно изрек Петя, — не потерплю!

И коротко глянул на сопровождающего. Тот остался равнодушен. Если бы он, скажем, выпятил челюсть, насупил брови, сжал кулаки — это, согласен, тоже бы впечатлило, но, уверяю вас, в гораздо меньшей степени. А он остался равнодушен. Просто стоял и ждал дальнейших приказаний от крестного отца в белых одеждах. Этакий голем. Робот-убийца.

Абреки стушевались, заморгали и безропотно, представьте, загрузились в поцарапанную об меня тачку.

Отбыли. А тот, кого мы с ними приняли спроста за Петиного телохранителя, постоял, подумал да и пошел себе прочь. Я ошалело уставился в удаляющуюся спинищу.

— Кто это был?..

— Понятия не имею, — небрежно бросил Петя. — Случайный прохожий, надо полагать…

Мы перебрались с проезжей части на тротуар, где я малость опомнился и обрел наконец возможность приглядеться к давнему своему знакомцу попристальнее. Белый эстрадный пиджак за истекшие полгода нисколько не обветшал, чего, увы, никак не скажешь о самом Пете: лицо выглядело несколько утомленным, под отяжелевшими нижними веками наметилась легкая зыбь. Но в остальном — прежний. Нутро не сменишь.