Майская ночь, или Утопленницы

Глава 6. Шапка, шуба, есаул

Воля ваша, а что-то творилось неладное в нашей пещерке. Такое ощущение, будто где-то рядом работает мощный трансформатор. Сначала воздух просто дрожал, потом возник звук — словно бы в бетономешалке ворочали сухой щебень вперемешку с крупными гвоздями. Я тревожно завертел головой и вскоре обнаружил источник этого шороха, потрескивания и побрякивания.

Не зря мне померещилось недавно, что от цепного бочонка исходит некая вибрация. Теперь он трясся. Оббитые до блеска цепи гудели, с бугристого каменного потолка упало несколько мелких обломков.

— На волю просисси? — понимающе спросил буяна Степан Тимофеевич и оборотился ко мне. — Ты одежку-то с его сыми… Ослобони… А то ить так с ей и укотитси…

Я поспешил убрать свое барахло с бочонка и еле успел отступить. В следующий миг он сорвался с крюка, грянулся об пол, подскочил и, чуть не хлестнув меня цепью по лодыжке, с громыханием устремился к выходу.

Вскоре за ним последовали и те, что стояли на ковре. Из мебели в пещерке остались лишь пара плах, приземистая бочка, покрытая иконой, да обозначился у дальней стенки ранее не замеченный мною громоздкий сундук — должно быть, с мягкой рухлядью: платьем, мехами… Ну и очажок, понятно, никуда не сбежал. Да и пропыленный насквозь ковер (все-таки, наверное, туркменский, а не персидский) по-прежнему лежал пластом.

— Пушшай погуляють…

Я зачарованно глядел в черный провал.

— Людей дразните?

— Да вот ишшо! Токо и дел у меня — людей дразнить… Так, золотишко перетряхнуть, а то все монеты заедино слипнутся.

— А-а… Вроде как в тех пушках?

— Во-во…

— А что же вон та бочка с пистолетом не укатилась?

— Дык… Куды ж она с-под иконы денется!