Майская ночь, или Утопленницы

Пять соток Солнца

Это как же надо было уйти в работу, чтобы не заметить стихийного бедствия! Я выправил предпоследний, на диво безграмотный, абзац, а затем черт меня дернул отнять глаза от монитора и увидеть, что оно давно уже тут, в приемной: сидит бочком на краю стола и покачивает белым мокасином.

— Здравствуй, Глеб, — ласково сказало оно.

— Петя… — сдавленно взвыл я. — Пять минут…

Пожало белыми пиджачными плечами и возражать не стало:

— Ну пять, так пять…

Однако не прошло и одной, как захныкал служебный телефон.

— Звонят… — посочувствовал Петя.

— Да и хрен с ними! — брякнул я сгоряча.

Телефон хныкал. Некоторое время Петя задумчиво смотрел на него, затем вздохнул и снял трубку.

— Да… — изронил он с начальственной усталой брезгливостью.

Я обомлел. А он продолжал:

— Да, приемная… Кто-о?.. О-очень приятно. Что вы хотели?

— Петя… — прошептал я.

Но было поздно.

— Совещание? Завтра?.. Совещания завтра не будет… А никогда! С сегодняшнего числа все совещания отменяются… Кого, вы говорите, позвать? — Он смерил меня суровым оценивающим взглядом. — Нет, подойти он не может… Я его уволил. А так. Взял и уволил… То есть как это кто я такой? Вы что, уже и голос мой не узнаете?..

Разочарованно повертел трубку, положил на место.

— Слабоваты нервишки, — заметил он. — А начинал бойко…

— Ты что, дурак?! — завопил я, вскакивая. — Меня же теперь в самом деле уволят!

— Да никто тебя не уволит, — лениво успокоил он.

— Кто хоть звонил? Мужчина? Женщина?

— Понятия не имею. Сразу дали отбой. Наверное, подумали, что номером ошиблись.

— А с кем же ты тогда говорил?

— С короткими гудками. — Он грациозно спрыгнул с краешка стола и насмешливо меня оглядел. — Ну что ж ты такой, Глебушка, взъерошенный? Запирай-ка ты свой лабаз. Семь часов. Добрые люди по второй уже разливают.