Майская ночь, или Утопленницы

* * *

Его крупные губы шевельнулись. Одни только губы.

— Документы, — скупо исторг он. — На собственность. Где?

Выручай, организм! Однако, похоже, и организм тоже оцепенел при виде такого страшилища. Выручать было некому.

Отважился взглянуть на Петю. Тот, казалось, весь ушел в себя.

— В банковской ячейке, — выговорил он наконец, явно обдумывая каждое слово.

— Код?

— Дома в сейфе.

— Наизусть не помнишь?

— Нет.

— Далеко это?

— Рядом.

— Тогда пошли.

И мы двинулись вверх по бетонной лестнице. Так восходят на эшафот. Дурак! Боже, какой я дурак! Зачем нужно было снова включать телефоны? Конечно, по ним он и вычислил, где мы… что мы… Чертов прогресс!

Наверху нас ждала все та же убеленная светом фонарей асфальтовая пустыня, и побрели мы по ней не поймешь куда, сопровождаемые по пятам этой, прости господи, статуей Командора.

— Петя… — еле вылепил я губами. — Но у тебя же нет никаких документов… Он же нас поубивает…

— Сперва еще дойти надо… — так же неслышно отозвался он.

Мне стало дурно. Вдобавок откуда-то взявшийся ветерок тронул просвеченную фонарем листву, и тротуар под ногами поплыл. Меня пошатнуло. Только бы не упасть, только бы не упасть… Упаду — застрелит. И не услышит никто — пистолет наверняка с глушителем…

Я заставил себя выпрямиться, под ноги больше не глядел. Мы почти уже миновали особо темный перекресточек, когда откуда-то справа взвизгнули по асфальту автомобильные покрышки — и из шевелящейся переулочной светотени, наращивая скорость, вылетела черная «Приора» с тонированными стеклами.

Метнулись кто куда. Я споткнулся о бордюр, грянулся оземь, хотел вскочить, но тут послышались устрашающе тупой удар и повторный визг резины.