Майская ночь, или Утопленницы

* * *

Прошло, наверное, секунд пять, не меньше, прежде чем я осознал, что вроде бы жив, не сбит, не переехан, — и посмел разъять веки. Ветер усиливался, листва клубилась вокруг фонарей, но даже в таком мельтешении света и тьмы картина пролеплялась вполне различимая. «Приору» развернуло, и теперь она косо перегораживала собой перекресток. Дверцы — настежь.

Меня подхватили под мышки, рывком поставили на ноги. Это, как выяснилось, был один из троицы абреков, возможно, тот, что полторы недели назад грозил мне бейсбольной битой. Двое поднимали и отряхивали Петю.

А в десятке метров неподвижно лежало большое серое тело. Бармалей.

— В машину! — скомандовал мой абрек, причем на сей раз без тени акцента.

Нас загрузили в салон, и «Приора», едва не вылетев при развороте на тротуар, рванула с места.

Сгустком мрака она минут пять плутала по каким-то дремучим переулкам, возможно, запутывая след. Мы с Петей пришибленно молчали. Абреки временами отрывисто переговаривались вполголоса и, обратите внимание, не на тюркском, не на фарси — скорее уж на итальянском. Хотя не исключено, что это был эсперанто. Пару раз почудилось, будто в речи мелькнула фамилия Тахтамиров.

— Вы что, из Интерпола? — сипло спросил я.

— Нет, — ответил сидящий рядом. — Корпоративная служба безопасности.

— Корпоративная?.. А что за корпорация?

— Сами не догадываетесь?

— Догадываюсь, но… мы-то тут при чем?

— Вы лично, пожалуй что, и ни при чем, — спокойно согласился он. — Так, под раздачу попали. А вот ваш друг очень даже при чем…

— Пять соток Солнца? — У меня сел голос.

Абрек интеллигентно улыбнулся.

— Вот тут мы, простите, не в курсе: пять у него соток, шесть…

— А вы уверены вообще?

— В чем?

— Что он и вправду владелец…

Теперь улыбнулись все трое (бритые затылки сидящих впереди выразительно шевельнулись).

— Списки владельцев засекречены, — вежливо пояснил водитель. — Но, видимо, имела место утечка информации. Террористическая группировка «Черное Солнцево» вычислила одного из собственников, решила устранить. Мы постарались выяснить, кого именно. Оказалось, охотятся за вашим другом. А уж владелец он, не владелец… Наша задача была — обезвредить киллера…

— А другого пришлют?

— Да некому уже присылать. Группировка уничтожена. Разве что еще одна заведется…

Вон оно как! Врешь-врешь — глядишь, и правду соврешь. Рано или поздно Петя должен был соврать правду. И он ее соврал. И если бы только соврал, кретин! Он разнес ее по всему городу… Сам же сказал: правда — это вранье, в которое поверили… И поверили ведь! Киллер поверил! А за ним уже и корпоративная служба безопасности… и капитан Тахтамиров…

Да и можно ли вообще соврать в наши дни? Что ни придумай — глядь, а оно уже существует!

Я украдкой взглянул на Петю. Тот слушал — и только помаргивал. Надо полагать, заново осознавал свою роль в истории.

С приборного щитка загудел чей-то сотовый телефон.

— Начинаем план «Перехват», — предупредил деловитый мужской голос по громкой связи.

— Начинайте, — разрешил водитель. — Можно уже…

Как это любезно со стороны полиции!.. Хотя, видимо, любезность за любезность. Корпорация-то богатенькая! Целой планете счет выставили — за освещение, за обогрев… Не шутка!

«Приора», судя по хрусту под покрышками, свернула на щебенку и спустя некоторое время остановилась. Я припал к темному стеклу. Похоже, мы уже были за городом.

— Выходите.

Вышли. Слева за рощицей мерцали огни окраины. Справа чернел овражек. Так… Ну Петя — ладно, Петя — собственник, а что со мной? Уж не собираются ли они меня в этом овражке прикопать?..

Но не при Пете же!

— Честно сказать, вы нам тогда очень помогли… — доверительно сообщил мне один из абреков. — Полторы недели назад, на переходе… Весьма своевременно появились. Он ведь не зря за вашим другом шел…

Не знаю почему, но называть нас по именам они избегали. Может быть, опасались прослушки, а может, примета у них такая…

— Это когда меня чуть битой не уделали? — укоризненно спросил я.

— Ну так цель-то была — затеять свару, сорвать план, привлечь внимание прохожих. Бить вас, во всяком случае, никто не собирался…

Да уж, операцию ту они, помнится, провернули виртуозно. С точностью до секунды. До миллиметра.

Водитель тем временем сунулся в переднюю дверцу и, приведя автомобиль в движение, вновь отступил. Машина медленно тронулась к чернеющему овражку и вскоре шумно сгинула в нем вместе с оставленной мною царапиной на переднем крыле и вмятиной от столкновения с Бармалеем. Тот, что отправил «Приору» в отставку, что-то достал, нажал. В овражке грохнуло и полыхнуло. Взбурлило коптящее пламя.

По хрусткому щебню мы вернулись к шоссе, где на обочине нас ждала неприметная «Шкода Октавия» цвета сумерек.