Девочка, которая слышала демонов

ГЛАВА 11

Адель

Я планировала игнорировать слухи о Леви и обо мне. У старшеклассников внимание быстро теряло концентрацию. В конце концов, они нашли бы что-нибудь более интересное для разговора, чем моё время с Леви в ресторане.

В течение следующих нескольких дней несколько парней разговаривали со мной, пока я шла на занятия. Улыбались, флиртовали и просили мой номер телефона. Ага, сейчас. Я знала, почему они вдруг стали дружелюбными.

Я ещё несколько раз видела директора Андерсона в коридоре. Я слышала, как его демоническая свита неслась рядом с ним, такая же многочисленная, как всегда. Он всегда быстро проходил, вздернув подбородок, излучая чувство собственной важности. Иногда мой взгляд находил его глаза. Они всегда казались тёмными и мёртвыми.

Наличие демонов рядом с вами не обязательно делает вас плохим человеком.

Я убеждена, что они пытаются зацепиться за каждого в тот или иной момент. Большинство людей, в конце концов, стряхивают их. Молитва — самый простой способ, но есть и другое. Прослушивание вдохновляющей музыки или занятие чем-то добрым тоже рассеивает их.

Тот факт, что с директором Андерсоном всегда было так много демонов — ну, это не было громким одобрением его характера. Я абсолютно не могла попасть ни в какие неприятности в этой школе. Я никогда не хотела сидеть в его кабинете, разговаривая с ним, в то время как демоны ползали по комнате.

В конце недели Оуэн, Кахо и Джейк вернулись в школу. Правая рука Кахо была на перевязи. Джейк медленно ходил из-за сломанных рёбер. Оуэн казался по-прежнему собой. На уроке английского он облокотился о мой стол и одарил меня плутоватой улыбкой.

— Мне больно, что ты решила влюбиться в Леви, а не в меня. Буквально.

Оуэн приложил руку к груди, морщась, чтобы подчеркнуть свою боль.

— Если бы ты выбрала меня, чтобы взять в заднюю комнату, Леви сидел бы на скамейке запасных в футболе, — Оуэн многозначительно пошевелил бровями. — И ты бы всё ещё улыбалась.

Я густо покраснела и подавила желание столкнуть Оуэна со своего стола. — Мы с Леви только говорили о заданиях по английскому. Вот и всё. — Я повернулась к Леви, чтобы посмотреть, рискнет ли он отрицать.

Он покачал головой, глядя на Оуэна.

— Чувак, у неё вкус получше, чем у тебя. Я бы не стал рассчитывать на то, что какие-нибудь привлекательные девушки вмешаются, чтобы спасти тебя в следующий раз. Тебе лучше вместо этого научиться безопасному вождению.

Мистер Хойер вошел в комнату и встал рядом с доской.

— Мистер Зубак, пожалуйста, сядьте за свой стол. Пора начинать занятия.

Даже после того, как мистер Хойер начал свою лекцию, я мучилась из-за комментария Оуэна. У меня никогда не было парня, я даже никогда раньше не целовалась с парнем, а теперь у меня была репутация. С возвращением Оуэна и его подобными комментариями эта репутация неизбежно должна была ухудшиться.

Почему Леви ничего не сделал, чтобы положить конец слухам? Почему он не согласился с тем, что мы говорили только об «Алой Букве»? Ладно, конечно, разговор об английском был всего лишь частью разговора, но всё же. Что бы он ни думал о моих причинах, он знал, что я спасла ему жизнь. Разве он не был мне кое-что должен за это? Вместо этого Леви сделал вид, что между нами что-то произошло, и единственная причина, по которой я не реагировала на флирт Оуэна, заключалась в том, что он был не в моём вкусе.

Я почувствовала, что Леви пристально смотрит на меня. В последнее время он часто так делал, что подпитывало сплетни. Я открыла свой блокнот и взяла карандаш, игнорируя его пристальный взгляд. Если бы ему нужна была женская компания, он мог бы пойти и провести время со своей фальшивой девушкой. Я покончила с ним.

В ту ночь я увидела ангела.

Если бы я рассказала своему последнему психотерапевту об ангеле, он бы объявил это сном, а затем, я полагаю, выбрал для всего этого какую-нибудь фрейдистскую интерпретацию. Это правда, что я спала, когда увидела ангела, но это был не сон. По крайней мере, необычный.

Я не могу толком объяснить, чем видение отличалось; оно просто было. Это было более реально, чем те сны, которые мне снились, когда я бродила по школе и находила кенгуру, преподающих мои уроки. Это было похоже на бодрствование — реальное, осязаемое, где органы чувств функционировали нормально.

Передо мной стоял знакомый мужчина с тёмными волосами. У него не было крыльев, но я знала, что он ангел, не только по исходящему от него свету, но и по непререкаемому ощущению власти, которое он внушал. Она светилась так же ярко, как любой нимб.

Я не удивилась, увидев его. Поскольку я слышала демонов, я всегда полагала, что ангелы тоже существуют. Я подумала, что самое время одному из вас появиться, и я не собиралась тратить время на какие-то благоговейные молитвы или приветствия. Вместо этого я сказала:

— Вы знаете о проблеме демонов, с которой мы здесь столкнулись?

Он улыбнулся тёплой улыбкой без всякого беспокойства.

— О, да. Очень осведомлены.

— Ну, кто-то должен что-то с этим сделать.

— Каждый должен что-то с этим сделать, — он сделал паузу, чтобы его слова дошли до сознания. — Способ избавиться от них никогда не был секретом.

Я неохотно предположила, что он был прав. Но всё же его отношение казалось несправедливым. Большинство людей не знали, что злые духи бродят по миру, делая всё возможное, чтобы повлиять на результаты.

— Как мне заставить демонов уйти навсегда? Я больше не хочу их слышать.

Ангел проигнорировал мой вопрос.

— Тебе дан дар — способность слышать то, чего не слышат другие. Леви собирается принять решение, которое затронет многих людей. Ты нужна ему. Тьма уже цепляется за него. Будь его ангелом-хранителем, пока он не поймет, что надо просить своего ангела.

А потом я проснулась. Я села прямо в постели, ошеломленная и переполненная эмоциями. Я испытала облегчение, наконец-то увидев ангела — получив доказательство того, что кто-то на небесах обращает внимание на землю. Я была поражена, что кто-то заговорил со мной. Я. Я не была важной. Я даже не была святой. Не такой, какой следовало бы. Например, вместо того, чтобы принять задание с каким-либо почтением, я опускаю голову на руки, разочарование переходит в гнев.

С каких это пор я имею право быть чьим-то ангелом-хранителем? И каким образом умение слышать демонов было даром? Эй, разве Бог не видел, что это сделало с моей жизнью? Это вызвало насмешки и предубеждения до такой степени, что я даже не могла больше жить со своей семьей.

Ангел не обращался к моим проблемам. Он просто ворвался в мою жизнь и сказал мне сделать что-то до смешного сложное. Будь ангелом-хранителем Леви?

Что это значит? Должна ли я была повсюду следовать за ним? Ударить его по руке, когда он собирался сделать плохой выбор? Я не могла этого сделать. Ангел должен знать, что это задание никогда не сработает. И когда Леви вообще собирался попросить своего собственного ангела-хранителя? Этот парень был атеистом.

Я снова легла в отчаянии. У меня было только одно занятие с Леви, и во время него мы не разговаривали друг с другом. Разве ангелы-хранители не должны иметь лучший доступ к своим подопечным? И, о, я не знаю, разве у них не должно быть какой-то небесной силы, чтобы действительно выполнить свою задачу?

Мои мысли переключились с задания на ангела, который его доставил. Почему он показался таким знакомым? Как только этот вопрос пронесся у меня в голове, я поняла ответ. Когда я чуть не утонула, у меня было воспоминание о том, как я сидела с тремя мужчинами за столом и разговаривала о своей жизни. Ангел был одним из тех, кто был там.

В спешке ко мне вернулось ещё одно воспоминание из того дня, цельное и законченное, как будто это только что произошло.

Только что я барахталась в волнах, океан сжимал меня всё крепче, а в следующее мгновение я стояла на зелёном лугу, усеянном белыми и желтыми цветами. Поразительно голубое озеро лежало вдалеке, уютно устроившись у подножия заснеженных гор. Место было ошеломляющим, более красивым, чем где-либо, что я когда-либо видела — как будто каждая гора, озеро и луг на земле были плохими имитациями этого пейзажа.

Я была сухой и невесомой и сразу поняла, что умерла. Я не плакала и не кричала. Вместо этого чувство покоя пронизывало всё вокруг меня.

Ангел был рядом, одетый в белые одежды, ожидая, чтобы поприветствовать меня.

— Добро пожаловать домой.

Он широко улыбнулся и положил руку мне на плечо — жест любви и одобрения.

— Тебе всегда нравилось делать что-то с размахом, и ты закончила свою жизнь лучшим финалом из всех — спасением жизни своего брата.

— Значит, он будет жить? — спросила я с облегчением.

— О да. Его миссия далека от завершения.

Ангел всё ещё улыбался. Это выглядело естественно, как будто он был жизнерадостным человеком.

— Твои прадедушка и прабабушка едут встречать тебя, а другие твои предки собрались на празднование в твою честь.

Я огляделась, но не в поисках своих прабабушки и прадедушки. Я искала то место, где я была, — океан и мою семью.

— Моя семья будет так расстроена, если я их покину.

Ангел сочувственно кивнул.

— Смертная жизнь полна тягот. Это то, что формирует характер.

Его слова выражали нечто большее, чем их простой смысл. Они несли в себе чувство необходимости. Бремя — это то, что заставляло нас расти. Они были причиной, по которой мы понимали жизнь и могли ценить небеса.

— Смерть — это не трагедия, — продолжил он. — Смерть — это всего лишь шаг к чему-то лучшему. Трагедия — это растраченная впустую жизнь. Твоя — нет.

Растрачена впустую? Она вообще не казалась потраченной впустую.

— Но у меня не было шанса сделать что-нибудь важное.

— Ты научилась любить и прощать. Это хорошо прожитая жизнь.

Ангел сделал несколько шагов, и я обернулась, чтобы посмотреть, куда он направляется. Позади нас стоял сияющий город. Здания выглядели как белый мрамор, освещенный изнутри. От этого великолепия у меня перехватило дыхание от удивления. Я никогда не думала, что здания могут быть такими же красивыми, как природа — и уж точно не природа, окружающая меня прямо сейчас, — но эти здания были такими. Каждое из них было произведением архитектурного искусства.

Ангел улыбнулся моей реакции.

— Вот где все тебя ждут.

Я посмотрела на сияющий город, на дом, где люди ждали, чтобы отпраздновать моё прибытие. Вместо того чтобы подойти к нему, я сделала шаг назад. Несмотря на то, что он сказал, я знала, что недостаточно сделала в своей жизни.

— Я хочу вернуться на землю, к своей семье.

Ангел одарил меня ещё одной улыбкой, но не сдался.

— Человек должен принять Божью волю.

Я этого не говорила, но меня больше заботила моя воля, чем Божья. Я отступила от него ещё на шаг.

— Моя миссия в жизни ещё не закончена.

Должно быть, есть вещи, которые мне всё ещё нужно сделать на земле, задания, которые я могу выполнить

Ангел протянул руку, смягчаясь.

— Если это то, чего ты хочешь, мы обсудим это на совете.

И, по-видимому, совет принял решение в мою пользу. Я вернулась на пляж, к жизни.

Это воспоминание было одновременно волнующим и болезненным. Волнующим, потому что я снова мельком увидела небеса. Болезненным, потому что мои собственные слова осудили меня. Должны быть задания, которые я могу выполнить.