Девочка, которая слышала демонов

ГЛАВА 39

Адель

Я подвернула ноги, пытаясь ослабить хватку клейкой ленты. Это не помогло.

— Я не ставила жучок в вашу машину. Кем бы ни был ваш враг, это не я.

Директор что-то проворчал.

— Прибереги невинную болтовню для моего сына. Я на это не куплюсь.

«Она знает», — обвиняюще пробормотали демоны. — «Она знает всё».

Я должна была убедить его отпустить меня.

— Слушайте, я признаю, что поняла, что вы убили Купера и Рида, но они были торговцами наркотиками. Они продавались детям в вашей школе. Никто не может винить вас за то, что вы защищаете своих учеников. Вам не обязательно убивать меня из-за этого. Я понимаю.

— Я уверен, что ты это понимаешь — и в этом весь смысл. Ты же знаешь, что Мейнард и Валенсуэла работают на меня. Ты тоже шпионила за ними.

Он бросил на меня ещё один взгляд через плечо. Проносящиеся мимо уличные фонари бросали в машину достаточно света, чтобы осветить самодовольную линию его рта.

— Ни один из нас не так невинен, как кажется на первый взгляд, не так ли?

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Не прикидывайся сейчас глупенькой. Ты знаешь, что я сделал, но ты не знаешь почему. Ты думаешь, я просто старик, который продался, не так ли?

— Нет.

Я отчаянно потянула клейкую ленту, которая была намотана на мои икры. Она немного растянулась, давая мне пространство для маневра, но недостаточно, чтобы освободить ноги. Я не стала дёргать ленту на руках, опасаясь, что уроню телефон.

— Ты хоть представляешь, каково это — быть директором школы? Видеть, как панки — дети с мозгами цирковых обезьян — годами становятся более успешными, чем ты? Халявщики, которых я должен был выгнать, возвращаются на спортивных машинах. Они наследуют бизнес своих отцов или убеждают какой-нибудь университет дать им степень MBA[2]. Все эти идиоты зарабатывают в два раза больше, чем я. Где в этом справедливость?

Я скинула ботинки, затем использовал свои ноги, чтобы затолкать их под его сиденье. Если он не заметит, что они исчезли, полиция найдёт их в качестве улики.

— В этой жизни ты должен сам вершить правосудие, — продолжал он. — Хватайся за возможность. В прошлом году я поймал Мейнарда на продаже наркотиков в школе. Я затащил его в свой кабинет, и он умолял меня не сообщать о нём. Он сказал, что пытался продавать в школе только потому, что его босс побил бы его, если бы он не продал свою квоту. Я сказал, что помогу ему, и я помог.

Директор Андерсон сел прямее; только его хватка на руле выдавала его напряжение.

— Он рассказал мне всё о том, как работает бизнес, а взамен я убил двух лейтенантов в наркобизнесе. Я взял на себя их бизнес и сделал его более прибыльным, чем когда-либо могли бы сделать эти головорезы.

Он гордился этим фактом, хвастался им.

— Поставщикам было даже всё равно. Они знали, что я лучше разбираюсь в бизнесе.

Я надеялась, что директор убил парней из благородных побуждений — чтобы защитить учеников или что-то в этом роде, — но нет. Не было даже этого. Он хотел только денег, и его не волновало, что он разрушал жизни, чтобы получить их. Неудивительно, что теперь вокруг него собрались демоны.

— Если ваш бизнес такой прибыльный, почему кто-то угрожал вам?

— Полиция поймала одного из моих людей и получила партию на триста тысяч долларов. У меня не было денег, чтобы заплатить поставщику за следующую партию, поэтому он обратился ко мне. Я доставлял ему деньги. Он просто был нетерпелив.

— Достаточно нетерпелив, чтобы протаранить машину, в которой, как он думал, был ваш сын?

Директор Андерсон издал низкое рычание.

— Однажды я отплачу ему за это.

Тот факт, что директор Андерсон признавался во всём этом, не был хорошим знаком. Он бы мне ничего не сказал, если бы планировал оставить меня в живых. Я взглянула на перчатки на его руках. Он носил их, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Мне нужно было выяснить, куда он направился, и сообщить тёте Шерил, чтобы полиция смогла добраться туда первой.

Я подтянулась ещё немного. Мы были на дороге, которая вела из города.

— Почему мы на Грант-стрит? Куда вы меня везёте?

— Мы будем там достаточно скоро.

Слишком быстро. Я должна была найти какой-то способ остановить его. Ещё один шанс образумиться.

— Леви никогда не простит вас, если вы это сделаете.

— Он не узнает. И не переоценивай свою ценность для него. Ты никогда не была частью его долгосрочных планов. Ты всегда была просто хорошенькой остановкой, пока он не перешел к чему-то лучшему. Он достаточно скоро забудет тебя.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь заглушить голоса демонов, чтобы я могла думать. Они всё ещё говорили о том, что моя смерть запоздала на шесть лет. Мне нужно было притормозить директора и дать полиции шанс наверстать упущенное.

Он не стал бы стрелять в меня в своей машине, не тогда, когда моя кровь могла быть использована в качестве улики. Я была в безопасности, пока оставалась здесь, а это означало, что я должна была сделать всё возможное, чтобы сразиться с ним в машине.

Я откинулась назад и перекинула ноги через сиденье, ударив ступнями ему в голову. Он наклонился вперёд, ругаясь, и машина съехала с дороги. Мы подскочили на гравии. Я надеялась на аварию — достаточно серьёзную, чтобы помешать машине двигаться.

Вместо этого мы заскользили, затем замедлились и остановились на обочине дороги. Он включил передачу и развернулся ко мне.

— Ты хочешь покончить с этим прямо сейчас? Ты хочешь, чтобы я застрелил тебя на обочине дороги?

— Кто-нибудь может вас увидеть.

Во время моего удара всем телом телефон выпал у меня из рук. Я потянулась за ним, но нигде его не почувствовала. Неужели он проскользнул на сиденье?

— Оглянись вокруг, — сказал директор. — Ты не видишь никакого движения, не так ли?

Нет. Но я не собиралась это признавать.

— Вы бы поставили свою жизнь на то, что никто случайно не проедет мимо?

Директор Андерсон снова выругался, выключил зажигание и вышел. Я звала на помощь, когда он открыл свою дверь, и снова закричала, когда он открыл мою, но мимо не проезжало ни одной машины. Никто меня не слышал.

Я думала, он собирается выполнить свою угрозу застрелить меня на обочине дороги. Вместо этого он вытащил пластиковый пакет с пузырьком и тряпкой. Судя по запаху, хлороформ. Он намочил тряпку, а затем набросился на меня с ней.

Я села и повернулась на сиденье, пытаясь повернуться, чтобы пнуть его. Я была недостаточно быстрой. Он дёрнул меня обратно вниз, положил руку мне на горло и сорвал свободную клейкую ленту, которая свисала с моего рта. Он держал тряпку там, вдавливая её мне в лицо. Я укусила его, и он выругался, но я не причинила большого вреда через его кожаные перчатки.

Я затаила дыхание и через пару мгновений расслабилась, позволив своему телу обмякнуть. Я надеялась, что он подумает, что я потеряла сознание, и уберет ткань. Он держал её там. Я не смела дышать. Это было похоже на тот раз, когда я чуть не утонула в океане. Мои лёгкие горели, болели, казалось, что они вот-вот взорвутся, а потом всё потемнело.

Я проснулась от того, что директор Андерсон ругался и бормотал что-то о моих ботинках, но я не могла понять почему. Я чувствовала себя разбитой, всё ещё под действием наркотиков.

Кто-то поднял меня. Было темно, и холодный ночной воздух хлестал меня по щекам. Я открыла глаза и увидела, что директор выбросил мои туфли из своей машины. Они лежали на тротуаре.

Он подхватил меня на руки, чтобы лучше держать, и понес через парковку. Мы были на старом пивном заводе в нескольких милях от города. Здание было заброшено много лет назад и теперь представляло собой груду разбитых окон, сорняков и мусора.

Демоны были громче, чем когда-либо, окружая его и подстрекая его застрелить меня.

— Вы не обязаны их слушать, — сказала я.

Мой голос звучал невнятно даже для моих собственных ушей.

— Кого? — спросил он.

— Демоны. Они всегда говорят вам делать неправильные вещи.

— Иди обратно спать. — Его голос прозвучал хрипло в ночном воздухе. — Скоро всё это закончится. Я собираюсь уложить тебя за зданием. Таким образом, кто-нибудь быстро найдёт тебя, и Леви не придётся гадать, что с тобой случилось. Видишь, я думаю о нём.

Демоны громко рассмеялись над этим. Они отстали от директора и начали перешептываться друг с другом.

«Такая прелесть».

«Он не знает, что на пистолете есть отпечатки пальцев его сына. Он взвоет, когда узнает».

«Две потерянные души вместо одной».

Отпечатки Леви были на пистолете? Как? Почему?

Голоса демонов снова донеслись до директора и заговорили с ним.

«Оставь пистолет на месте преступления».

«Если ты возьмешь его, полиция может обнаружить его у тебя».

«Лучше позволить им найти его здесь, настаивал другой. У них нет никакого способа вывести этот пистолет на тебя».

Когда полиция наткнется на пистолет, они найдут отпечатки пальцев Леви и решат, что он стрелял в меня. Скажет ли тогда директор правду или он позволит своему собственному сыну взять вину на себя? Я знала ответ на этот вопрос. Какие бы отцовские чувства ни испытывал директор Андерсон, его эгоизм был сильнее.

Если бы я рассказала ему об отпечатках, я могла бы, по крайней мере, спасти Леви от тюрьмы.

— Отпечатки Леви, — невнятно пробормотала я, — на пистолете.

— Иди обратно спать.

Директор меня не понял. Мы добрались до боковой части здания. Он продолжал нести меня, унося все дальше в темноту.

— Отпечатки Леви, — сказал я громче.

— Да, Леви — принц.

Осколки камня и битого стекла хрустели у него под ногами. Окна над нами казались глазами, уставившимися на меня сверху вниз.

Я сглотнула, пытаясь избавиться от действия наркотика, чтобы мои слова прозвучали правильно.

— Если ты убьёшь меня, полиция подумает, что Леви застрелил меня.

— Он гуляет с друзьями. У него есть алиби.

Директор завернул за угол здания. Он продолжал идти.

Возможно, он искал идеальное место. Возможно, он действительно не хотел этого делать.

Директор Андерсон сделала ещё пару шагов, а затем бросил меня.

Моя голова так сильно ударилась о землю, что я увидела вспышки света. Когда они рассеялись, он встал надо мной. Он вытащил пистолет из кармана куртки, держа его в руках, облаченных в перчатки.

Мой крик был инстинктивным — последний крик о помощи.

А потом это уже был не мой крик. Это был Леви.

Он забежал за угол здания, крича отцу, чтобы тот остановился. Как он нашел нас? Я знала часть ответа, как только этот вопрос возник у меня в голове.

Я не звонила ни тёте, ни кому-либо из моей семьи. Я набрала номер Леви.

Он слышал, как его отец говорил о том, чтобы убить меня.

— Стой! — крикнул он. — Опусти пистолет!

Директор Андерсон издал возглас удивления, но не опустил пистолет. Он держал его твёрдо, направив на меня.

— Иди домой. Тебя это не касается.

Леви почти добрался до нас. В темноте я не могла разглядеть его черты. Я могла только видеть, что его глаза были широко раскрыты от страха. Запыхавшись от бега, он замедлил шаг, протягивая руку отцу.

— Не стреляй в неё.

Директор Андерсон бросил на него твёрдый взгляд, полный непререкаемой власти. — Ты ничего в этом не понимаешь. Она отнимет у нас всё. Она разрушит наши жизни…