Девочка, которая слышала демонов

ГЛАВА 21

Леви

Когда я вернулся домой с футбольной тренировки, папа сидел за столом с открытым ноутбуком. Из духовки доносился запах чесночного хлеба и лазаньи — одного из наших основных блюд. Я бросил рюкзак на стул, снял куртку и взглянул на таймер. Ещё пять минут.

— Итак, — сказал папа, глядя на меня снизу вверх, — из-за чего вы поссорились с Оуэном?

Я должен был знать, что этот предмет не закончится в школе. Папа хотел знать не только о том, что происходит в моей жизни, но и о том, что происходит в его королевстве.

Как много я должен ему рассказать? Был хороший шанс, что он уже знал большую часть этого. У папы были источники в школе. Я так и не понял, кто снабжал его информацией, но обычно он знал о любой серьёзной драме.

Я достал пару тарелок из буфета.

— Оуэн напился на вечеринке Тревора и попытался затащить Адель с собой в лес. Я ударил его. Вот почему мы с Адель ушли раньше.

— Он напился? — повторил папа. — Я слышал, что он употреблял кокаин.

Он слышал об этом? Я расставил тарелки на столе.

— Да, и это тоже. Оуэн хотел попробовать это, но это испортило ему настроение, так что он больше этого не делает.

Я уже знал, что будет дальше: речь о наркотиках.

— Ты ничего принимал, не так ли?

— Нет.

Я вернулся к шкафу за стаканами.

— Эта дрянь убьёт тебя. Это отнимет у тебя будущее и оставит тебя никчемной оболочкой.

— Я знаю.

— Оуэн — первоклассный дурак. Он чуть не погиб в автомобильной катастрофе. Ему дали ещё один шанс на жизнь, и что он с ним делает? Играет с зависимостью.

Я поставил стаканы на стол и взглянул на таймер. Три минуты. Может быть, когда он прозвенит, папа закончит свою болтовню.

— Я не совсем против наркотиков, — продолжил он. — Они оказывают ценную услугу обществу: они отделяют идиотов от остальных. Если у тебя не хватает здравого смысла не нюхать, не колоть и не курить свои деньги, ты можешь с таким же успехом покончить с этим и умереть на улицах. Лабораторные крысы голодают, когда перед ними есть еда, если вместо этого они могут принять дозу наркотиков. Если ты не умнее лабораторной крысы, ты обществу не нужен. Но ты, Леви, ты должен быть умнее.

— Так и есть.

Его взгляд проследил за мной, убеждаясь, что я знаю, насколько он серьёзен.

— Если я когда-нибудь услышу, что ты выкурил хотя бы косяк, ты будешь наказан до окончания школы.

Я взял столовое серебро и положил его на стол.

— Я видел, что наркотики сделали с Оуэном. Я не собираюсь ничего принимать.

Папа глубоко вздохнул.

— Это более значительная проблема в средней школе, чем ты думаешь.

Он усмехнулся и закрыл свой ноутбук.

— Хотя с этим последним наркобизнесом, я полагаю, даже наркоманы обходятся без него.

Раздался звонок, и он встал из-за стола, чтобы помочь мне с едой. Я достал хлеб, а затем лазанью из духовки. Папа постелил на стол кухонное полотенце, чтобы сковорода для лазаньи не подпалила дерево. Мама использовала подставки, подобранные по цвету, но мы с папой не беспокоились об этом. Ещё одно преимущество жизни с ним.

Мне пришлось напомнить себе о преимуществах, потому что мама не хотела, чтобы я жил с ней. У неё и её нового мужа не было места в их квартире на Манхэттене. Да, как будто я был недостаточно умён, чтобы понять, что они могли бы снять квартиру побольше в менее престижном районе. Я просто не был для неё приоритетом.

Это не имело значения. У мамы не было много места для меня, даже когда она жила с нами.

Когда мои родители развелись три года назад, она подумала, что будет лучше, если мы с братом будем жить с папой. Мы были подростками, и поэтому больше нуждались во влиянии отца, чем матери. Мы виделись с ней пару недель летом и время от времени на каникулах. Вот и всё.

Папа достал из холодильника кувшин с молоком, и мы сели за стол. Я навалил еду на свою тарелку. Он осторожно положил немного на свою, всё ещё глядя на меня с беспокойством. Очевидно, он ещё не закончил предупреждать меня об опасности наркотиков. Я притворился, что не чувствую его взгляда. Может быть, он перейдет к другой теме.

— Расскажи мне об Адель.

Что ж, это была не та тема, на которую я надеялся. Я оторвал кусок чесночного хлеба от буханки, чтобы съесть, пока моя лазанья остывает.

— Она старшеклассница. Она переехала сюда из Нью-Мексико. Она учится в моём классе английского языка, получает хорошие оценки.

Я добавил последнюю часть, потому что знал, что это было важно для него. На втором курсе я встречался с девушкой со средним баллом, и папа едва мог произнести её имя без того, чтобы его голос не сочился отвращением.

— Я всё это знаю, — сказал папа. — Я просмотрел её досье.

Отцы не должны быть способны на это.

— Она не пьёт, — продолжал я.

Я полагал, что он одобрил бы это, учитывая его опасения по поводу зависимости. Папа может справиться со своей выпивкой, но он не доверяет это никому другому.

— В её личном деле говорилось, что она была жертвой издевательств в своей последней школе. Что это было?

Знал ли он уже о том, что она думала, что слышит демонов? Или он выуживал информацию?

Я выбрал безопасный выход.

— Она никогда ничего не говорила об издевательствах. Что говорилось в её деле?

— Она не говорила тебе об этом? Интересно, чего ещё ты о ней не знаешь?

Я откусил кусочек хлеба.

— Я тоже не всё рассказал ей о своём прошлом. Мы только начинаем узнавать друг друга.

Лазанья дымилась на тарелке моего отца. Он не смотрел на неё.

— Очевидно, кто-то нарисовал изображение дьявола на её шкафчике с подписью: «Личные контакты Адель».

Я пожал плечами.

— Похоже, ей приходилось иметь дело с какими-то придурками.

— Это плохой знак, если дети из последней школы твоей подруги думали, что она связана с сатаной.

Я рассмеялся. Это то, о чём беспокоился мой отец? Что Адель была чем-то вроде роковой женщины?

— Она не такая. Она, ты знаешь… церковная.

— Церковная?

— Да, я почти уверен, что она хочет спасти мою душу.

Папа издал звук, который был наполовину стоном, наполовину ворчанием.

— Ни одна из них. Она вообще не хочет, чтобы я ходил на вечеринки.

Я обмакнул хлеб в соус для лазаньи.

— Ты должен одобрить её. Вероятно, она окажет на меня хорошее влияние.

Папа взял нож и вилку и нарезал лазанью.

— Она не выглядела так, как будто хорошо влияла на тебя в прошлую субботу вечером.

Он махнул на меня ножом.

— Я имел в виду то, что сказал. Тебе нужно быть с ней потише. С твоими оценками ты можешь учиться в лучших ВУЗах страны. Не позволяй своему будущему пойти под откос из-за того, что какая-то девчонка хочет, чтобы ты ходил с ней в государственный ВУЗ.

Папа винил Софию в том, что Макс поступил в Университет Лос-Анджелеса вместо Массачусетского технологического института. Он работал в течение года, прежде чем поступить в колледж, и Макс хотел быть рядом с ней.

Учитывая проблемы с деньгами у папы, я задавался вопросом, не мог бы он отправить меня куда-нибудь подороже.

— Мне не нужно учиться в Колумбийском университете, чтобы добиться успеха. Я имею в виду, если мы не можем позволить себе…

— Ты позволишь мне беспокоиться о деньгах, — сказал папа. — Ты беспокоишься о том, чтобы держать девушек на расстоянии вытянутой руки. Особенно Адель. Я не знаю ни её семьи, ни её истории. У неё могут быть самые разные проблемы.

Он вздохнул и покачал головой.

— Я буду присматривать за ней.

Закончив читать лекцию, он принялся за лазанью.

На мгновение я задумался о том, что Адель сказала о нём, что он хранит секреты и беспокоится о том, что кто-то взломает его файлы или прослушивает его машину. Как она могла понять всё это по его словам, языку тела или интонациям?

Она не могла этого сделать. Должно быть, это было её воображение, поспешившее с выводами. Я слышал, что люди естественным образом проецируют свою собственную вину на других. Если ты изменяешь своей девушке, ты начинаешь подозревать, что она изменяет тебе. Если ты лжешь, ты думаешь, что все остальные лгут тебе.

Адель беспокоилась о том, чтобы сохранить часть своей жизни в секрете, поэтому она увидела то же самое в моём отце. Она и раньше была права насчет некоторых вещей, которые говорили ей её демоны, но это не означало, что она была права на этот раз.

Однако я не мог полностью отмахнуться от того, что она сказала. Пока мы ели, я взглянул на компьютер моего отца и задался вопросом, что в нём было.