Баламут

* * *

…К узенькому ущелью с двухметровым водопадом мы неслись под «Хамелеонами», в обычном порядке, но практически бегом, ибо большая часть группы жутко благоухала корхами. Как назло, на самой границе досягаемости чувства леса то и дело появлялись силуэты «зверушек», как наших, но мутировавших, так и приперевшихся с Той Стороны, из-за чего нам приходилось петлять. Само собой, уходя под ветер, ибо отрицанием ветра владели только мы со Свайкой. Увы, даже эти маневры не избавили от боестолкновений с тварями из иного мира. И пусть я убивал одиночных хищников достаточно быстро, каждая такая задержка действовала на нервы всем, включая меня. Впрочем, куда меньше, чем необходимость тащить за собой «балласт», уже проявивший себя во всей красе.

Нет, никто, конечно же, не рычал, ибо я не отменял режим молчания. Но презрение, испытываемое к Гене и Теме со стороны Павла, Марины и Кости, можно было черпать ложками, а сам «балласт» почему-то «фонил» не стыдом, а животным страхом. Это тоже напрягало. А еще заставляло вспоминать, что впереди расколовшуюся компанию ждет дневка под относительно небольшой маскировочной сетью, пара-тройка совместных трапез и долгая дорога к Стене! Увы, через час с четвертью бега по пересеченной местности и порядком поднадоевших схваток с излишне агрессивной живностью я почувствовал, что напряжение между двумя половинками группы подошло к критической точке и вот-вот выльется в конфликт. Поэтому взвинтил темп, чтобы как можно быстрее вымотать «туристов» и отвлечь от абсолютно ненужных дурных мыслей усталостью. Какое-то время получалось более-менее ничего. До тех пор, пока Хмелев не вымотался до состояния нестояния, не оступился и не подвернул ногу, а госпожа Марина Владимировна, единственная официальная обладательница сродства с Жизнью в нашей компании, не отказалась его лечить.

В тот момент до самого удобного спуска к реке оставалось чуть более двухсот метров, а до самого водопада менее полукилометра, так что я приказал

«прихлебателю» воспользоваться накопителем. Да, такой вариант лечения давал менее выраженный эффект, чем прямое воздействие высокоуровневыми плетениями, и мужчине пришлось «превозмогать», преодолевая оставшуюся часть пути прыжками на одной ноге. Но с активной помощью напарника эта задача была решена, и группа все-таки добралась до самого узкого места скальной расщелины. А там стало еще веселее: после того, как я заявил, что дамы будут мыться первыми, и дал команду садиться спиной к естественной душевой кабинке, «сладкая парочка» поостереглась устраиваться возле Павла с Костей, сдуру сунулась к узенькой расщелине и спугнула мутировавшую ящерицу. Резкий рывок с места пресмыкающегося длиной в две ладони с внушительным костяным «воротником» в стиле трицератопса и способностью к мимикрии до смерти напугал обоих, и это проявление трусости переполнило чащу терпения княжича: он заскрипел зубами, вскочил с камня, на котором только-только обосновался, набычился, сжал кулаки и чуть было не бросился в драку! Слава богу, я в этот момент находился рядом и успел его поймать. А потом отвел метров на десять и еле слышно описал невесть с чего не замеченную им грань нарисовавшейся проблемы:

— Конфликты с этой парочкой тебе и Марине однозначно не нужны. Это тут они молчат в тряпочку, а после возвращения к цивилизации заговорят. Причем отнюдь не в том ключе, в который пойдет на пользу вашим планам. К примеру, распустят слухи о том, что ваш бой с корхами был постановочным. В общем, вам имеет смысл договориться. Или, как вариант, взять с них клятвы Силой о распространении информации в устраивающих вас границах в обмен на обещание их не позорить.

— Я знаю, что им пообещать! — хищно оскалился Горчаков, оглядел ту часть расселины, которая лежала перед нами, и спросил, нельзя ли им с Костей как-нибудь переговорить с этими деятелями «тет-а-тет», то есть, без Марины, Свайки и меня. А когда почувствовал, что я не горю желанием позволять ему «уединяться» со свитой, дал слово, что обойдется «практически неслышными увещеваниями».

Живности крупнее полевых мышей я в окрестностях не ощущал, так что показал Павлу камень, расположенный шагах в восьми, заявил, что уходить за него небезопасно, и пообещал отправить к этому месту всех троих мужчин. И отправил. После того, как добрался до них задним ходом. А через считанные мгновения «заметил», что госпожа Горчакова прекратила мыться и как-то уж очень резко развернулась на месте, мысленно хмыкнул и… не поверил чувству леса, когда силуэт этой женщины метнулся ко мне практически по прямой!

Влажные камни под босыми ногами внесли свои коррективы в ее порыв, так что уже через секунду-полторы силуэт потерял равновесие, потом Марина зашипела от боли, а в паре метров от меня поскользнулась, взмахнула руками и с разгона влетела в мою спину. Как ни странно, некоторая неоднозначность ситуации эту особу не смутила: вцепившись в мои плечи, как утопающий в болоте за протянутую слегу, эта особа кое-как восстановила равновесие, склонилась к моему уху и как-то уж очень нервно поинтересовалась, что происходит.

Я прикипел взглядом к группе беседующих мужчин, чтобы не пялиться на плечо и левую грудь Марины, появившихся на самой границе поля зрения, и объяснил. Достаточно подробно. А когда закончил, услышал предсказание, заставившее подобраться:

— Ничем хорошим это не закончится!

Напрашивавшийся вопрос сорвался с губ сам собой:

— Почему?

— Ты помог Павлу увидеть опасность, угрожающую его планам, и теперь он не успокоится, пока ее не уничтожит… — мрачно выдохнула она и нервно сжала пальцы на моих трапециях. А через несколько мгновений, разглядев в поведении мужа какие-то признаки правильности своих выводов, скрипнула зубами и обреченно добавила: — Все, он определился с решением и уже не остановится. Впрочем, плевать — не маленький! Ладно, я пошла домываться…

…Понять, к какому именно решению пришел Горчаков, я так и не смог. Да, его разговор с «балластом» закончился обменом какими-то клятвами, но они почему-то ввергли Геннадия с Артемом в жесточайшую депрессию. Лезть в души этой четверке я, естественно, не собирался, поэтому обошелся без лишних телодвижений. В смысле, после того, как дамы закончили приводить себя в порядок и подошли ко мне, отправил к освободившемуся водопаду сначала княжича и его телохранителя, а потом и оставшуюся совсем не боевую двойку. Само собой, помылся и сам. Последним. Затем построил «туристов» в походный ордер, дал несколько ценных указаний и повел на запад. Намного медленнее, чем до этого, чтобы не вспотели. А минут через сорок нашел более-менее подходящее место для дневки, отвел группу на полкилометра в сторону, дал время позавтракать и предоставил возможность справить нужду, а затем привел в нужную точку и оставил обустраиваться, а сам, помня о спецгруппе китайцев, решил перестраховаться. Поэтому предельно добросовестно затер наши реальные следы и создал цепочку ложных. Причем не поленился накрутить петель и привести потенциальный хвост к небольшой речушке с илистым дном.

К своим вернулся минут через пятьдесят, подойдя к лежке с наветренной стороны и еле слышно щелкнув языком, чтобы сообщить Смирновой о своем приближении. Скользнув под маскировочную сетку и оглядев «туристов», дрыхнущих без задних ног, лег рядом с подругой, безмолвно поинтересовался, не было ли в мое отсутствие каких-либо эксцессов, получил такой же ответ и приказал Татьяне отдыхать. А после того, как она дисциплинированно закрыла глаза, положил ладонь на изгиб узловатого корня, «совершенно случайно» обнаружившегося рядом с моим краем лежки, дотянулся щупом до довольно толстой жилы и «сел» на энергетику могучего кедра…

…Неспешное течение Жизни в жилах багряного великана и незыблемое спокойствие его ауры привычно «размазали» восприятие времени, поэтому следующую «вечность» я чувствовал себя деревом, в принципе не способным куда-нибудь торопиться. Чувство леса, усилившееся как бы не на порядок, позволяло замечать любые шевеления даже самых мелких зверей и птиц, но все то, что не несло угрозы, проходило мимо внимания. Точно так же, как порывы ветра, то и дело раскачивавшие «мои» ветви, жар солнца, медленно ползущего к зениту, и неспешный полет редких белых облаков, изредка появлявшихся в «поле зрения».

Да, это растворение в окружающем мире изредка прерывалось. Но те хищники, которые привлекали к себе внимание, не приближались к самому сердцу контролируемой области и в какой-то момент уходили по своим делам. Вот я и млел. Эдак часов до шестнадцати. А потом вдруг почувствовал какое-то странное беспокойство, не смог определить его причины в «ипостаси» кедра, торопливо вывалился в реальность и какое-то время рвал жилы, пытаясь разобраться, что меня напрягло, с помощью плетений сканирующего типа.

В процессе «слил» процентов двадцать имевшегося резерва, нарезал аж четыре круга вокруг места дневки, постепенно увеличивая их диаметр, но не обнаружил ни «скрытников», ни каких-либо признаков присутствия зверья с Той Стороны, владеющего аналогами моего марева, ни достаточно крупных хищных птиц. В итоге вернулся обратно загруженным до невозможности, лег на свое место, закрыл глаза, чтобы еще раз проанализировать предпринятые меры и поискать изъяны в своем подходе к поискам, а через какое-то время унюхал запах человеческой мочи, недоуменно повернул голову влево и… обратил внимание на изменение в привычном звуковом фоне!

К противоположному краю лежбища переместился секунды за полторы, потянулся щупом к сознанию Артема, «провалился» в пустоту, повторил ту же процедуру с лежащим рядом с ним Геннадием и, мгновенно озверев, метнулся к сладко спящему Горчакову.

Вернувшись в сознание с моей активнейшей помощью и выслушав претензию, княжич и не подумал запираться:

— Да, убил. Родовым плетением школы Смерти. Ибо во время беседы у водопада эти твари вздумали меня шантажировать. Само собой, не открытым текстом, а очень завуалированно, но факт остается фактом. Проанализировав ситуацию, я пришел к выводу, что отвечать на эту угрозу надо тут, в Зоне, то есть, в области, в которой не работает электроника, а значит, нет возможности создать и отправить какому-нибудь доверенному лицу материалы, способные скомпрометировать наш род, меня или мою супругу. Скажу сразу: проблемы с законом, вызванные преднамеренным убийством этих двух человек, я возьму на себя. В смысле, вызову в форт бригаду следователей из Великого Новгорода сразу после того, как вернусь из этого рейда, дам все необходимые показания и особо подчеркну, что вы и Свайка не имеете к этому преступлению никакого отношения — порукой тому мое слово. Кроме того, перечислю вам обоим очень серьезную премию за идеально выполненную работу.

Я закрыл глаза, чтобы не сорваться и не прибить эту паскуду на месте, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, обдумал десяток возможных вариантов своих телодвижений, выбрал наименее проблемный и заставил себя коротко кивнуть:

— Принято.

Княжич удовлетворенно осклабился, затем сообразил, что лежит рядом с двумя трупами, отпихнул бедром супругу и отодвинулся от них подальше. А я постарался занять себя делом — вытащил из пространственного кармана два герметичных пластиковых мешка, на пару со Смирновой упаковал в них тела умерших, огляделся по сторонам, определился с местом создания «схрона», вооружился саперной лопаткой и отправился копать.