"Антология исторического романа-2". Компиляция. Книги 1-9

IX

Каждые две недели Урсула проводила встречи между своими старшими командирами и вождями алеманов. В комплексе гарнизона было множество свободных комнат, но они всегда встречались в Императорском зале, украшенном впечатляющей колоннадой, с огромным круглым дубовым столом. На каждой встрече новые доклады о приближении Мундзука и его орды становились все многочисленнее, подробнее и ужаснее.

— Говорят, их предводители развлекаются тем, что заживо сдирают со своих жертв кожу и сжигают их на кострах, — сказал Гундерик, вождь вандалов, приглашенный гость на их собрании. Вандалы были кочевым и особенно воинственным племенем. Их верность союзу с Римом практически равнялась желанию напасть на ослабевшую империю, но в настоящий момент они, как и алеманы, полагались именно на нее в поисках защиты от еще более беспощадных гуннов. Голос Гундерика был низок и звучен. — А потом, пока несчастные еще дышат, они голыми руками вырывают их внутренности и пожирают их перед еще раскрытыми глазами.

После этих слов одного из сыновей вождя алеманов пришлось вывести из залы. Его вырвало сразу же, как он скрылся с их глаз.

— Меня больше всего беспокоит то, — произнес высокий вождь по имени Луэтарн, — что Мундзук так организовывает свою орду, что во время боя удар наносит целое войско, весь боевой состав, более тридцати тысяч человек, а не отдельными малыми отрядами, как германцы. Если они подойдут к нам с намерением напасть, то их уже ничто не сможет остановить.

Ни Урсула, ни Рустик не могли придумать ничего, чтобы могло бы развеять охватившее собравшихся отчаяние и чувство обреченности. В кои-то веки даже неукротимый дух Пинносы не подсказал ей нужных слов.

— Как вы все знаете, — прервал Гундерик тяжелое молчание, — наши отряды патрулируют вал…

— Ха! — громко и с издевкой усмехнулась Пинноса, и все поняли, что она имела в виду. Эти отряды просто искали возможности прорваться сквозь них, но вслух об этом говорить воздержались.

Гундерик озадаченно осмотрел собравшихся и продолжил:

— Для нас совершенно ясно, что гунны используют брошенные приграничные укрепления и широкую полосу возле них, на которой нет растительности, как дорогу, ведущую их прямо к Рейну. — Он угрожающе уставился на Урсулу. — А еще говорят, что сюда их влечет возможность сразиться с легендарными женщинами-воинами.

Урсуле стало не по себе. Алеманы заметно нервничали и были настроены враждебно. Настало время ее доклада, и все глаза были устремлены прямо на нее. Все смотрели пристально и с неприязнью. Прежние проявления уважения исчезли.

Она собиралась доложить о том, что численность Первого Легиона сокращена и часть его отправлена в Британию для укрепления ее обороноспособности. А еще она должна была сказать им, что оставшиеся части гарнизонов Кельна и Могонциака собираются выйти в Арелат и не вернутся до наступления осени.

— Друзья, союзники и уважаемые гости… — «Нет, еще не время, — подумала она, глядя на их лица. — Я должна сказать им как можно меньше». — Я пришла сюда сегодня, чтобы сказать вам о том, что мы вынуждены временно сократить наши патрули вдоль линий укреплений и отослать несколько манипул Первого Легиона и кельнского гарнизона в другие края.

Вожди алеманов заговорили между собой, некоторые отчаянно жестикулировали.

Пинноса призвала их к тишине и кивнула Урсуле, чтобы она продолжала.

— На летние месяцы вам, алеманам, вместе с франками придется взять на себя надзор за гораздо большими отрезками приграничных укреплений, чем раньше. Вам будет нужно патрулировать…

Один из старейшин племени, которого звали Ботилин, плотный мужчина с густой бородой и лицом, будто вытесанным из дерева, подал голос.

— Конечно, именно туда Мундзук нанесет первый удар, — рявкнул он. Потом встал и со всего маху стегнул стол со стороны римской делегации. — Мы, алеманы, самые лучшие в мире бойцы! Но мы лучше сражаемся небольшими группами, в которых не более тысячи! — Он замолчал, сверля глазами Урсулу, Пинносу, Саулу и Вивенцию. — А как вы, досточтимые женщины-воины, предлагаете нам остановить кровожадного зверя о тридцати тысячах головах, который одним движением может стряхнуть с себя самый грозный наш боевой отряд, как медведь стряхивает со шкуры мошек?

Пробормотав что-то насчет последней капли терпения, Пинноса неожиданно вскочила на ноги, выхватила меч и с криком «Хватит!» отрубила жало хлыста еще до того, как Ботилин успел отдернуть его назад.

Алеманы вскочили с мест.

— Я сказала, тихо! — рявкнула Пинноса таким голосом, которому невозможно было не подчиниться.

Вожди неохотно вернулись на свои места. Ни один из них не смог выдержать яростного напора Пинносы.

— На зверя о тридцати тысячах головах сразу не нападают, — спокойно сказала она, когда в зале, наконец, воцарилась тишина. — Сначала за ним внимательно наблюдают… изучают его повадки. Так узнают, где у него слабое место. И только тогда решают, как его можно победить.

Вожди переглядывались и усмехались. Им не нравился план без битвы.

Пинноса же подошла к Ботилину, ловко перебросила меч так, что, не поранившись, ухватилась за лезвие, опустилась перед старейшиной на колени и протянула его рукоятью вперед. В это время она произнесла тихим, уважительным голосом:

— И мы, женщины из Первого Легиона Афины, поможем вам изучить орду Мундзука. Мы составим вместе с вами план, который поможет нам победить, захватить или убить самого Мундзука. — Она протянула рукоять вперед, предлагая мир, и улыбнулась.

Ботилин нервно оглядел присутствовавших, потом неловко принял дар из ее рук. Остаток совещания прошел в относительно спокойной и разумной беседе.

После совета, по дороге в казармы, Рустик предостерег Урсулу и Пинносу, чтобы они не доверяли алеманам и франкам.

— Они могут вернуться к кочевой жизни с такой же легкостью, как от нее отказались. Когда они согласились сражаться за Рим, то думали, что речь идет только об устрашении их собственных сородичей. Но теперь, когда появились эти гунны, вам не стоит рассчитывать, что эти союзнички будут биться с вами бок о бок. Если гунны пришли поживиться Римом, то, с точки зрения германцев, это проблема Рима. Если события повернутся так, как я говорю, послушайте моего совета: войдите в крепость всем Легионом, если будете возле Могонциака, или в город, если вы будете возле Кельна. И, пережидая там, вы сможете тешить себя надеждой на то, что зверю надоест играть с птичкой в клетке, которую не берут его когти, и он уйдет куда-нибудь в другое место, полегче.

— Рустик, не забывай, — сказала Урсула с хитрой улыбкой, подмигнув Пинносе, — что у этой птички есть свои коготки!